Если бы у нее с Робертом все сложилось, то и Зак наконец-то оставил бы ее в покое. Вот уж кого в мужьях внучки он не хотел видеть. Зака этого. Отвратительный тип.

Правда, Зак после скандала с Робертом больше у них в доме не появлялся. Может, успокоился? Да нет, такой не успокоится. Скорее испугался, хотя Роберт в полицию так и не заявил.

Заку с полицией связываться нельзя, он это знает. У мистера Найта тоже терпение не железное. Сколько раз уже сыночка вытаскивал. Заку с отцом отношения портить нельзя. Что он без его денег? Никто, пустое место, если еще не хуже.

А вот Роберт другое дело. За ним бы Дайана была как за каменной стеной. Такой жену не обидит. А Дайана такая слабенькая. Вот случись с ним что — как ни крепись, а годы свое берут, — как Дайана жить будет?

Когда пришло письмо из Нью-Йорка, Бен обрадовался, что Дайана с Робертом помирится. А она, как подозревал Бен, письмо и читать не стала. Видел он, что запечатанное в шкатулке лежит. Счет за электричество доставал и увидел письмо. Грешным делом сам прочитать хотел, но удержался. В жизни чужих писем не читал, привычки такой не имеет. Но с Дайаной поговорить все-таки решился.

Разговора не получилось. Дайана тогда взорвалась, выкрикнула:

— Я ничего не хочу слышать об этом человеке! И не напоминай мне о нем, пожалуйста! — выскочила из кухни, даже чай не допила, и заперлась в своей комнате.

Бен и не рад был, что затеял этот разговор. Вечером, правда, вышла, ни слова не сказала. Словно и не было того разговора.

Да… Что-то произошло между ними, и произошло что-то очень серьезное. Раз Дайана, девушка добрая и отходчивая, не может простить его.

А вот Роберт этот глупец, думал Бен Хоули, прислушиваясь к ночным шагам внучки. Я на его месте давно примчался бы к любимой, прощение бы у нее вымаливал, даже если бы и виноват не был. Главное, любовь спасти, а гордость и в стороне оставить можно. Конечно, если есть у него эта самая любовь.

А потом Бен сам же себе и ответил: есть! Видел же он, как Роберт смотрел на Дайану. Бен жизнь длинную прожил, научился в людях разбираться. Каким бы хорошим артистом Роберт ни был, но так правдиво сыграть вряд ли смог бы.

Тогда почему же он не приезжает?

Роберт потер грудь в области сердца. Что-то в последние дни оно часто стало напоминать о себе. Невроз, так сказал Майкл, выслушав обратившегося к нему друга.

— Доведешь ты себя, — предупредил он Роберта. — Запомни, все болезни от нервов. А они у тебя в критическом состоянии.

Роберт отмахнулся, он и сам это прекрасно знал. Вот тебе и отпуск, вот тебе и отдых. Уезжал из Нью-Йорка для того, чтобы избавиться от депрессии, а вернулся в еще худшем состоянии.

Ему бы брать пример с Майкла, которому отдых пошел на пользу. Однажды Роберт поинтересовался у друга, как развиваются его отношения с Люси.

— Какие отношения? — удивился Майкл. — Люси осталась в моей памяти светлым воспоминанием об отлично проведенном отпуске.

— Как же так? — поразился Роберт. — А как же она?

— Старик, — назидательно изрек Майкл, — неужели ты настолько наивен и думаешь, что курортные романы могут иметь какое-то продолжение?

Роберт не ожидал от друга такого цинизма.

У Роберта только и было одно спасение — работа. В госпитале он старался находиться как можно дольше. Домой возвращался только для того, чтобы поспать. Ночные дежурства, которые раньше были для него наказанием, сейчас стали благодатью. Чужая боль, человеческие страдания, с которыми он сталкивался в госпитале, являлись спасением для него, отвлекали от собственных проблем.

Те, кто знал доктора Мэрфи раньше, удивлялись переменам в нем. На обход пациентов он тратил часы, каждого больного внимательно выслушивал, долго беседовал. Только бы не оставаться одному со своими мыслями.

Но сколько ни ходи по палатам, все равно приходится возвращаться в свой кабинет.

Роберт налил себе из автомата крепкий кофе и сел за компьютер, собираясь внести в карты пациентов результаты обхода. Только он открыл нужный файл, как дверь кабинета распахнулась. Не отрывая взгляда от экрана монитора, Роберт поморщился. Он терпеть не мог, когда в его кабинет врывались без стука.

Когда же он увидел, кто пришел, из его груди вырвался возглас удивления. На пороге стояла Лилиан. Красивая, в шикарном бирюзовом костюме, идеально облегающем ее стройную фигуру, ярко накрашенная, с причудливой прической. Не женщина — модель с обложки модного журнала.

— Здравствуй, дорогой! Ты рад меня видеть? — Ее лицо светилось улыбкой.

Кто-то когда-то сделал Лилиан комплимент, что у нее очаровательная улыбка. С тех пор она никогда не упускала случая продемонстрировать ее. К месту и не к месту.

Роберт встал из-за стола.

— Сказать по правде, нет, — грубо сказал он.

— До чего же ты приветлив, — протянула она и, не дожидаясь приглашения, села на стул. Закинула ногу на ногу, при этом ее короткая юбка неприлично задралась.

— Зачем ты пришла? — спросил Роберт. У него не было никакого желания видеть бывшую жену.

— Соскучилась, — Лилиан продемонстрировала сияющие белизной зубы. — Я всего лишь соскучилась по тебе, Роберт.

— Это что-то новенькое, — хмыкнул он.

Лилиан не обратила внимания на его сарказм.

— А ты, дорогой? Скучал ли ты без своей крошки Лилиан?

— Нет.

— Неужели? — Она вскочила со стула и в одно мгновение оказалась рядом с Робертом.

Он не успел опомниться, как руки Лилиан с длинными алыми ногтями оказались на его плечах. — Неужели ты забыл, как нам хорошо было вдвоем? Мы же так любили друг друга, дорогой. Нет, я не верю, что ты не скучал без меня.

— Что за цирк ты тут устраиваешь? — Роберт убрал руки Лилиан со своих плеч. — Я очень занят, поэтому приступай сразу к делу. Что тебе нужно? Деньги?

— Фи! Как грубо! — Лилиан сморщила носик. — А если я скажу, что пришла сюда исключительно для того, чтобы увидеть тебя, что ты на это скажешь?

— Я не поверю, — быстро ответил Роберт. — Итак, я жду.

Лилиан вернулась к стулу, села, раскрыла сумочку и достала сигарету.

— Здесь не курят, — остановил ее Роберт. — Не забывай, ты находишься в больнице.

— О да, прости. — Она убрала сигарету. — Просто я очень волнуюсь. Даже не знаю, как приступить к разговору.

Роберт вздохнул.

— Давай не будем к нему приступать. Скажи коротко: сколько?

— Ты законченный хам и грубиян, Роберт. И как я могла потратить на тебя свои лучшие годы?

— Прошу тебя… — В Роберте начала закипать злость, но он всеми силами старался сдержать себя.

— Хотя иногда ты бываешь очень милым. — Лилиан вновь закинула ногу на ногу. — Особенно когда захочешь. Особенно с молоденькими девушками.

— Что ты несешь? С какими девушками?

— С молоденькими. Как же ее звали? — Она озабоченно потерла пальчиком лоб. — Ах да, Дайана. Ты был, наверное, очень мил с девушкой по имени Дайана.

Если бы его сейчас окатили из ведра ледяной водой, Роберт бы так не удивился, как удивился, услышав из уст Лилиан имя Дайаны.

— Откуда ты знаешь о Дайане? — медленно, чуть ли не по слогам, произнес Роберт. — Тебе рассказал Майкл?

— Терпеть не могу Майкла! — фыркнула Лилиан. — Ничего он мне не рассказывал. Я сама познакомилась с Дайаной.

Роберт подскочил к ней и схватил ее за плечи.

— Где? Откуда ты знаешь о Дайане?

— Мне больно, Роберт! — Лилиан попыталась убрать руки Роберта, но он держал ее крепко.

— Отвечай на мой вопрос. Сейчас же.

— Я с ней познакомилась по телефону. Ты мне был срочно нужен, я позвонила тебе, а трубку сняла эта Дайана и сообщила, что ты оставил у нее телефон. Бурные у вас, наверное, были любовные игры, если ты после них даже о телефоне забыл.

— Замолчи! — оборвал ее Роберт. — Что еще ты сказала Дайане по телефону?

Глаза его горели, руки тряслись, но он не выпускал плеч Лилиан.

— Ты меня пугаешь, Роберт, — сказала она уже серьезно. — Отпусти меня.