Но в тот раз Сипаев взял с нее слово, что она пойдет на вечеринку в отель «Рэдиссон-Славянская».

— Хоть раз послушай меня, сходи туда. Не сиди квашней. Может, молодого человека встретишь.

При этих словах Лариса поморщилась. В настоящее время молодые люди ее абсолютно не интересовали. Она даже сама порой удивлялась — почему это так.

— Ладно, схожу, — обещала она. — Но только ради вас. И чтобы вы потом ко мне целый месяц не приставали с разными приглашениями.

— Первый раз такую серьезную девицу вижу! Все хвостами напропалую вертят. А ты — как монашенка.

— Значит, так надо, — назидательно сказала Лариса.

— Кому?

— Мне.

— Скажите, какие мы тут философы! Ладно, иди. Потом расскажешь, что там было.

И Сипаев протянул ей красивое приглашение на дорогой тисненой бумаге.

Дома Лариса вытащила из гардероба свои наряды и кинула их на диван. Эту одежду она приобрела, когда работала фотомоделью. Что-то было презентовано ей в качестве подарка. Целую вечность она не доставала эти туалеты. В повседневной жизни Лариса предпочитала простую одежду: джинсы, джемпера, трикотажные кофточки. И сейчас, глядя на дорогие платья, брючные костюмы, элегантные юбки, у нее немного защемило сердце. Ей нравилась работа фотомодели, и не ее вина, что так все внезапно оборвалось. Угораздило же дурака Шумилина втрескаться в ту курицу-блондинку! Из-за нее и полетело все кувырком. Конечно, это была не случайность… «У меня в жизни — другая дорога. Но все равно — обидно! И так хотелось поработать с Шумилиным еще. Ну хоть немного…» — Лариса глубоко вздохнула. А потом сделала резкий выдох и стала перебирать свои наряды. Бережно, аккуратно, словно это были хрупкие цветы, которые могли в любой момент сломаться или осыпаться. «В чем же мне пойти», — думала Лариса. Наконец она остановилась на темно-розовом костюме. Юбка и жакет чуть пониже талии. Отвороты пиджака осыпаны серебристыми пайетками. Элегантно и нарядно. Главное, чтобы под дубленкой наряд не помялся. На улице холодрыга — бр-р-р! Даже никуда выходить не хочется в такую погоду.

На вечеринке была куча народу. Знаменитости сладко улыбались друг другу и обменивались светскими новостями. Лариса здесь никого не знала. Но не успела она остановиться около стола с фруктами и вином, как к ней подлетел какой-то маленький толстячок и стал рассыпаться в комплиментах. Лариса слушала его вполуха. Она уже жалела, что пришла сюда. Надо было остаться дома. Но тут ее внимание привлекла ослепительная блондинка, вокруг которой собралась большая группа людей. Лариса сразу узнала ее. Это была Инга Бартоль, часто мелькавшая по телевизору. Героиня светской хроники. Лариса с любопытством рассматривала ее. У Инги все было рассчитано на публику. Она вела себя так, как будто бы ее каждую минуту снимала кинокамера. Ее улыбка, кокетливый наклон головы, жесты — все было тщательно отработано и отрепетировано. Инга что-то рассказывала известному актеру, который не сводил глаз с ее ярко накрашенных губ. Внезапно Инга обвела взглядом зал и встретилась глазами с Ларисой. Всего на одно мгновение. Инга замерла с фужером шампанского в руках. А потом направилась к ней.

— Привет! — бросила она Ларисе, словно они были старыми знакомыми. — Вас зовут Марина?

— Нет. Лариса.

— Ах да, я перепутала. — И Инга лучезарно улыбнулась.

Лариса ответила ей не менее лучезарной улыбкой, которая была ее визитной карточкой во время работы фотомоделью. Инга прищурилась. Она была одета в серебристое длинное платье. На плечи был накинут норковый палантин.

— Я видела вас с Ряшенцевым? — Это был известный светский лев. Модный актер.

— Нет.

Инга слегка нахмурилась. Лариса пришла ей на выручку:

— Я работала с Шумилиным.

— С Мишей? Я так и подумала, что ваше лицо мне знакомо. Как он поживает? Давно я его не видела. — Инга говорила манерно, с придыханием. Как капризная примадонна.

— Мы с ним расстались.

Тонкие выщипанные брови Инги поднялись вверх.

— И где вы теперь?

— Работаю в театре у Силаева.

— Передавайте Андрею Владимировичу мой пламенный привет. У нас с ним давняя взаимная любовь.

— Обязательно, — кивнула Лариса.

— Это хорошо, что вы актриса.

— Почему?

Инга рассмеялась тихим воркующим смехом.

— Просто так.

Инга! — окликнул ее молодой парень с фотоаппаратом на шее. — Повернись ко мне. — И тут Инга неожиданно подхватила Ларису под руку и растянула губы в улыбке.

— Олег, сфотографируй нас вместе.

— А это кто? — бесцеремонно спросил фотограф, окидывая Ларису взглядом с головы до ног.

— Актриса. Будущая героиня моего нового фильма.

— Класс! — выдохнул парень. — Как фильм-то называется?

— Не все сразу, Олег.

Лариса «сделала» лицо, и парень шелкнул затвором.

— Еще один снимок, девочки. Встаньте ближе друг к другу.

Инга прижалась к Ларисе. От нее шел потрясающий аромат духов. Вкрадчиво-нежный, таинственный. Как и сама Инга.

— Снимки — сначала мне, — скомандовала Инга.

— Естественно. Как обычно.

Когда фотограф отошел от них, Лариса спросила:

— Это правда… насчет фильма?

Но Инга смотрела куда-то вперед. Мимо нее.

— Посмотрим, — бросила она. И внезапно отошла от Ларисы.

Вскоре Лариса уехала домой. Щеки ее горели от возбуждения. Кино! Надо же! Она будет сниматься в кино! Как здорово! У Инги Бартоль!

На другой день, когда Сипаев спросил ее, как она сходила на вечеринку, Лариса уклончиво сказала, что все было нормально. Она познакомилась с одним молодым человеком (Лариса решила пока не говорить Силаеву об Инге и ее фильме). «Смотри не потеряй головы», — погрозил ей пальцем Сипаев. «Не волнуйтесь, не потеряю», — ответила Лариса.

Всю неделю она ждала вестей от Инги. Но совершенно напрасно. К концу недели Лариса уже совсем отчаялась. Сипаев вызвал ее к себе и поинтересовался:

— Что-то случилось?

— Нет. Ничего.

— На тебе лица нет. Актриса в жизни ты никудышная. Выкладывай, что там стряслось?

— Ничего.

— Я от тебя не отстану. Лучше сдавайся сразу.

— Ну, если так…

— Только так!

Рассказав про Ингу, Лариса посмотрела на Силаева, ожидая его реакции. Но тот затрясся в беззвучном смехе.

— Инга? Кино?

— Да… а что тут смешного?

— Но это же Инга! Великая мистификаторша!

— Значит, она меня обманула?

— Нив коем случае. Но она будет держать тебя в напряжении. Некоторое время. По-другому Инга не может. Это ее стиль поведения. С ней никогда нельзя быть ни в чем уверенным. Инга собаку съела на светском общении. Как себя вести и с кем, она знает лучше таблицы умножения.

— И что мне теперь делать?

— Ждать. Когда ты забудешь про Ингу — она всплывет. И ты обрадуешься ей больше, чем выигрышному лотерейному билету. А если говорить серьезно, Инга может стать твоим лучшим выигрышем. Только вцепись в этот шанс обеими руками и ногами! Инга — это слава, реклама, мгновенная известность. Это твой выход на совершенно другой уровень. Будешь последней дурочкой, если прошляпишь такую возможность!

— Вы меня уже дурочкой называете? — притворно нахмурилась Лариса.

— Любя. Исключительно любя. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

— Строго и придирчиво, — пошутила Лариса.

— Для твоей же пользы. Потом поймешь. Не сразу.

Лариса ничего не сказала. Она знала, что Сипаев действительно ругал и критиковал ее справедливо. Для дела. Он старался, чтобы ее игра была безупречной, выдержанной в одном ключе и стиле. Хотя первое время Лариса обижалась на него. Ей казалось, что его замечания слишком резки и обидны. Но это было не так…

Сипаев задумчиво посмотрел на нее:

— Общение с Ингой пойдет тебе на пользу.

— Почему?

— Потому. Лариса, ты очень красивая женщина, но… — Худрук запнулся, а потом выпалил скороговоркой: — В тебе нет утонченности, интригующей загадочности.

Здесь уже Лариса обиделась всерьез.