Макгилл не удостоил его ответом, а у Сморчка хватило ума не переспрашивать. Проще всего было объяснить это тем, что Макгилл хранил все, что ему принадлежало… Но на самом деле правильней было бы сказать, что монеты попадали в Страну затерянных душ чаще других предметов, а раз так, они представляли для Макгилла особый интерес.
В сейфе, помимо ведра с монетами, хранился еще один предмет. Это была узкая полоска бумаги, шириной около сантиметра и длиной сантиметров пять. На клочке бумаги была напечатана следующая фраза: «Жизнь храбреца стоит тысячи трусливых душ».
Макгилл читал и перечитывал эту фразу, чтобы не забыть, зачем он периодически сходит с командой на берег и нападает на поселения призраков. Закончив читать, он неизменно возвращал бумажку в сейф, пряча ее за ведром с монетами. Мало кто знал об этом, но Макгилл занимался грабежом и похищением затерянных душ не только ради удовлетворения своего безумного эго — у него была и более важная задача.
* * *
Ник еще не вполне осознал, где он находится, возвращение к жизни после смерти далось ему нелегко. Он чуть не упал, споткнувшись о порог, уходя с ярко освещенной палубы и углубляясь в сеть мрачных, узких коридоров в трюме корабля. Союзники Макгилла подталкивали его и Лифа вперед, а возле стен стояли другие члены команды, тупо глядя на новичков. Лиф махал и улыбался им, словно герой, возвращающийся из опасного похода. Это раздражало Ника.
— Может, хватит уже? — потребовал он. — Чему ты так радуешься?
Во внешности всех без исключения матросов, глазеющих на них, была какая-то рассогласованность — у одного уши были слегка не на месте, у другого — изогнутый, чрезмерно курносый или сплющенный нос. Они словно были сделаны из пластилина, а Макгилл использовал их для занятий скульптурой. Там были не только мальчики, девочки тоже попадались, но, по правде говоря, разница была уже не слишком ощутимой. Ник решил, что будет называть их «уродцами», и задумался над тем, были ли они так же уродливы внутри, как снаружи. Все они, казалось, страдали легкой формой кретинизма. Возможно, такими они стали на службе у Макгилла. Нику показалось, что им нет до него особого дела, и он решил рискнуть. Он вырвался из рук двух уродцев, держащих его, схватил Лифа за руку и помчался вперед. Как он и предполагал, до уродцев все доходило туго, и пока они сообразили, что беглецов нужно догонять, Лиф и Ник оторвались от них и скрылись за углом.
— Куда мы бежим? — спросил Лиф.
— Узнаем, когда добежим, — ответил Ник, который, по правде говоря, ни малейшего понятия не имел о том, куда они направляются. Он подчинился внезапно нахлынувшим эмоциям, что раньше было ему не свойственно. Убежав от уродцев, Ник сообразил, что, возможно, перепутал глупость с куражом и не составил заранее план действий. В конце концов, они были на корабле, на котором найдется, пожалуй, не так много мест, где они могли бы спрятаться. Но в тот момент Ник был во власти эмоций, и они продолжали бежать, сворачивать направо и налево, пролезать сквозь люки и надеяться, что бегут в правильном направлении, что, конечно, было не так.
Слыша за спиной топот уродцев, Ник распахнул очередной люк и понял, что за ним начинается грузовой отсек — огромное помещение, глубиной, наверное, метров пятнадцать и двадцать метров длиной. Из недр трюма доносился сильнейший запах тухлых яиц. Вниз вела крутая винтовая лестница, но Лиф с Ником влетели в помещение на такой скорости, что с ходу проскочили ее, перелетели через перила и полетели вниз, в глубину трюма.
Будь они живы, падение неминуемо привело бы к смерти, но гибель была им не страшна, и, кроме раздражения, ребята ничего не испытали. Тела их с громким стуком приземлились на кучу, состоявшую из мебели, статуй и рам для картин. Кое-как встав на ноги, они обнаружили, что попали в самое сердце сокровищницы Макгилла, напоминавшей, скорее, логово дракона, нежели склад нужных вещей. Все здесь валялось вперемежку: сверкающие позолоченные канделябры, ящики от старых шкафов, автомобильные запчасти и многое, многое другое. Казалось, все это привезли сюда на самосвалах, а потом просто свалили вниз, создав свалку величиной с дом, да так и оставили. Мэри бы нашла всему этому применение, подумал Ник. Она бы разобрала кучу, рассортировала вещи и пустила бы их в дело, а у Макгилла явно не было определенной цели — ему просто нравилось владеть всем этим. Это предположение подтверждалось тем, что на каждом предмете была намалевана надпись «Собственность Макгилла». Может быть, он заставлял сыщиков работать на себя, собирать различные предметы, попавшие в Страну затерянных душ, и приносить ему, чтобы потом они пылились в трюме.
Пока Ник и Лиф с трудом пробирались сквозь завалы к люку в противоположной стене трюма, туда уже подоспел Сморчок с командой поддержки из союзников.
— Привет, — сказал Лиф, увидев их. — Вы по нам скучали?
Сморчок принял нездоровое состояние рассудка Лифа за сарказм и оттолкнул его. Затем он схватил Ника за грудки и припер к стене.
— Макгилл хочет знать, какая ему от вас польза.
— Мы не рабы, — заявил Ник.
Сморчок кивнул.
— Я знал, что вы слишком непокорные, чтобы приносить пользу.
— И что, значит, я могу отправляться назад, в бочку? — спросил Лиф.
Сморчок проигнорировал его.
— В колокольную камеру их! — приказал он. — Подвесить рядом с другими бесполезными дураками.
Матросы обступили Ника и Лифа, схватили их, протащили через люк, затем по узкому полутемному коридору, в конце которого был другой люк, над которым висела табличка «Колокольная камера». Буквы были намалеваны краской, кривым детским почерком. Ник отбивался, как мог, но толку это не принесло — и, хотя инстинкт подсказывал ему, что стоит попробовать как-то договориться, но давать Сморчку повод ликовать, видя его в роли просителя, ему не хотелось.
Сморчок открыл люк.
— Приятного времяпрепровождения, — напутствовал он ребят, гнусно ухмыляясь.
Ник сразу понял, что за дверью их не ждет ничего приятного.
«В стране затерянных душ, — пишет Мэри Хайтауэр, — есть только один стиль плавания — топором. Поэтому мой вам совет — не делайте этого. Большие водоемы таят для нас, призраков, серьезную опасность. Если земля напоминает по консистенции воду, то вода похожа на воздух. Если вы по случайности упадете в озеро, реку или океан, то поймете, что вода не имеет для призраков практически никакой плотности, и удержаться на поверхности так же трудно, как человеку, падающему на землю с большой высоты — уцепиться за облако. Упав в воду, вы полетите вниз с такой скоростью, что, ударившись о дно, с ходу погрузитесь в него метров на шесть. Постепенно ускорение замедлится, и вы продолжите полет к центру Земли с обычной скоростью, но выбраться никакой возможности уже не будет. Корабли-призраки — вот единственное исключение из этого правила. Подобно зданиям, ставшим частью Страны затерянных душ, которые остаются на планете, после того как в мире живых их сровняли с землей, корабли-призраки продолжают выполнять задачу, для которой в свое время были созданы. Они плавают, и ничто — ни приливы или отливы, торпеды или цунами — не в состоянии их потопить. Только не падайте за борт, если оказались на одном из них».
Глава шестнадцатая
Опасный переход
Элли было известно о том, какие опасности таит в себе море. Об этом она и думала, глядя на борт парома, идущего на Статен-Айленд. Но, увидев, что призрачный корабль Макгилла стоит в заливе, Элли решила рискнуть. Если она не попытается добраться до острова, корабль уйдет, и никто не сможет ей сказать куда. Очень может быть, что Элли никогда больше не найдет его.
Всю дорогу от старой фабрики маринадов до парка в районе старой батареи Элли бежала. Оказавшись на набережной, она увидела корабль Макгилла в точности там, где сказал Шаман. Она сразу поняла, что перед ней корабль-призрак, потому что под надписью «Морская королева» на борту судна было кривыми буквами намалевано «Собственность Макгилла».
