Мелорин умирал.

   Сколько спит человек? Половину жизни? А что для человека день? Лишь небольшой отрезок времени.

   Для Тагата, творца, срок жизни которого неизмеримо больше, происходящее в Мелорине показалось коротеньким роликом, практически незаметным.

   Тагат испугался, как способны пугаться только дети и позвал взрослых - Высших. Но что сделает любящий родитель, увидевший, как его чадо топчет муравейник? Пожурит, объяснит, что это неправильно, так делать нельзя? Наверное. А что сделает опытный воспитатель, увидев в руках ребенка сломанную игрушку? Пожурит и непременно потребует, чтобы ребенок исправил поломку, сам, дабы запомнил, что ломать всегда легче, а создавать или исправлять, всегда сложнее? Наверное.

   Высшие предложили Тагату исправить содеянное, и он исправил, так как мог, так как понимал.

   Так появился Эллориум. По сути, копия уже существующего Мудума - мира людей и дварфов.

   Спасая от геноцида оставшиеся от пятнадцатимиллионной расы эльфов жалкие двести тысяч, Тагат перенес их в созданный мир. Жалкие, ибо ужас перед неизбежным, плотно вцепившийся когтями в гордые сердца, превратил высокомерных перворожденных в жалких крыс, дерущихся в грязи за кусок черствой лепешки. Некогда кичившиеся своим достоинством эльфы, молили своих убийц о пощаде, готовые, если прикажут, жрать младенцев, лишь бы сохранить свою гнилую, изъеденную червями жизнь, лишь бы еще раз вдохнуть полного ядом воздуха и не замерзнуть в не знавшем зимы мире, небо которого, застилаемое облаками пыли и пепла, уже который год не видело светила.

   Спасены были и остатки маргов-мериотов, преодолевшие грань между мирами с помощью Высших ибо, в сущности, не было их вины в произошедшем. Лишь одно условие было поставлено Высшими - оставить все свои достижения в Мелорине, и они согласились.

   Так появилось царство маргов - Келедон.

   Эльфы со свойственной только им, короткой памятью на добро, быстро позабыли своего спасителя Тагата, и снова воспрянув духом, стали посматривать на земли, исконно принадлежавшие людям.

   Тагат же, разочаровавшись в перворожденных, но успев привыкнуть к поклонению, создавал других существ, часто ошибаясь и выпуская в мир невероятных чудовищ. Заполняя ими незанятые земли, единственного материка Эллориума, он, наконец, нашел тех, кто благодарно воспринимал все его выходки и был готов строить ему храмы и возносить молитвы. Он нашел людей.

   Но шли годы, летели столетья - Тагат слабел, отдавая каждому, вновь рожденному в его мире, частичку себя. А Высшие, глядя на неоконченный мир, который, как дом с открытыми окнами и дверьми привлекает воров, притягивал Химер - не живых и не мертвых созданий, излишек, отходы оставляемые каждым творцом при строительстве мира. Существ алчущих божественной искры, вечно голодных тварей, не знающих ничего кроме голода и способных обрести псевдо жизнь в незавершенном мире. Требовали завершить Эллориум, но Тагат, под влиянием страха перед неизвестностью, навеянного перворожденными, боялся. И спрятавшись в недрах горной гряды, пересекавшей иззубренным мечем земли Теродеума, принимал поклонение от своих жрецов. Те же, пользуя его силу, воздвигли, над убежищем своего бога, величественный храм. И бог-создатель уснул под песнопения возносимых молитв и набожные речи.

   Тем временем, эльфы, нашли способ, как приступить "Закон жизни", позволяющий эльфийке иметь лишь одного ребенка в тысячу лет. "Витланг" - древо жизни, подаренное Тагатом для излечения от последствий пребывания на зараженных землях Мелорина, полностью обновляло организм. Восстанавливая не только повреждения, но и обновляя репродуктивную систему. Однако имело "Древо жизни" и побочный эффект - первые рожденные дети оказались не совсем эльфами.

   Серокожие уродцы, сохранившие жизнь лишь благодаря Орктанхилу, усмотревшему, в быстроразвивающихся детях, военный потенциал, были названы Орками, в честь своего защитника. Для их обучения решено было использовать Клинков - лучших воинов Сильваэта, а ранее и Мелорина.

   В конце концов, причина феномена, была найдена. Если ритуал проходила беременная эльфийка, непременно, рождался орк. И беременным категорически запретили приближаться к Витлангу. Но к тому времени, в Сильваэте, уже проживало около пятнадцати тысяч орков. Живя обособленным кланом они, нередко, смешивали кровь с чистокровными эльфами и людьми, вступая в межрасовые браки.

   И тогда, на Совете, прозвучала речь будущего Владыки - Релиоля. Он объяснял, чем грозят эльфам уродцы-орки, настаивая на том, что необходимость в них уже отпала и следует раздавить скверну в зародыше. Пока их количество не достигло численности самих эльфов. Совет согласился. Для обоснования бойни на свет появилась Священная книга Магнайи, трактат, написанный по наущению Релиоля и ставший, в конечном итоге, незыблемым законом для эльфов, источником морали и духовности.

   И шестнадцать веков назад, началась первая орко-эльфийская война. Тогда, на стороне орков, выступили и некоторые чистокровные эльфы, среди них были и Клинки с Орктанхилом, твердо решившие до конца защищать своих детей*. Одним из Клинков, кстати, был Лиогеаль, предавший братьев и сестер по оружию в обмен на благословение света и место в тайной службе Сильваэта.

   Клинки погибли, а их души нашли пристанище в зачарованных Орктанхилом мечах, а точнее в кожаной ленте, служившей обмоткой рукояти клинка.

   Ту войну не выиграл никто. Да и правильнее сказать, что война-то и не заканчивалась никогда, то затухая, то разгораясь с новой силой.

   А орки нашли свое место в высокопарном труде о свете, добродетели и порядке в качестве созданий Тьмы и порождений хаоса. Реальная же история была тщательно подтерта и выправлена, дабы не смущать молодые умы.

   Поначалу, мечи с душами Клинков оказались у орков, но постепенно в походах и войнах некоторые попали к людям, а некоторые остались гнить на полях сражений. К последним относилось и вместилище самой Ноктинеи. Однако, способность, накопив в амулете энергии, выходить в мир в виде бестелесного призрака помогла эльфийке навести на полусгнивший меч моего отца, тогда еще молодого рядового Королевской армии Регны. И в обмен на клятву служить ему и его потомкам Алар забрал с собой вместилище духа, заменив оплетку рукояти меча, подаренного его отцом. Того самого бастарда.

   Руны силы, нанесенные на клинок, обеспечили Ноктинее возможность влиять на мир и пользоваться клинком. Именно благодаря этой ее способности меч, оброненный у обоза, оказался у меня. Именно благодаря ей, предатель Лиогеаль пришел в Грамстен чтобы излечить умирающего юношу. Именно она отправила его из замка, навстречу отряду графа, где он и был убит, отомстив, таким образом, за предательство.

   ____________________________________________________________________________________________

   *Для эльфов, рождение ребенка всегда было праздником, а воспитанием детей занимался клан. Потому к ребенку родственников относились, как к собственному, называя его своим.

   Странно, но знание причин смерти моих родителей, никак не изменило мое отношение к Империи. А ведь погибли они именно из-за прикосновения к ее интересам. Зато в душе поселилась стойкая неприязнь к Защитникам Империи, с подачи которых и было устроено покушение на королевского гонца. А мои родители, которые и должны были стать основными подозреваемыми, умерли, чтобы скрыть участие в покушении Серны.

   Все было спланировано довольно грамотно. И следствие должно было прийти к выводу, что некто, отравив кабатчика и его жену, потребовал, чтобы те подмешали яд в еду гонца, пообещав им противоядие. Вот только начинающая Мата Хари, не учла, что отец далеко не идиот и, узнав об отравлении, сопоставит детали, найдя истинного виновника. Хотя, положа руку на сердце, узнал он об этом случайно, когда изучал перстни, принадлежавшие гонцу. Один из которых и сообщил о наличии в организме яда. Меня же, от скорбной участи, спас поход на ярмарку.