Шел уже восьмой час, когда Сайрин вынырнула из волн сна. В течение нескольких секунд она бессмысленно смотрела на циферблат часов, пока не уяснила ситуацию.

— Четверть восьмого! — застонала она и выскочила из постели. — У меня же ранняя деловая встреча!..

Боже, какой беспорядок в спальне! Противно смотреть! С пылающими щеками Сайрин бегала по комнате, собирая разбросанную одежду, ликвидируя свидетельства разыгравшихся здесь ночью страстей. Нахлынуло легкое раздражение. Обычно Сайрин готовилась к утренним деловым встречам накануне. Сегодня же она не только поздно поднялась, но и совершенно не собралась. Не остается времени ни на утреннюю пробежку, ни на завтрак.

Она носилась взад-вперед, но мысли неизменно были заняты Бригом, который спокойно лежал, положив руку под затылок; его глаза неотрывно следовали за женщиной. Всякий раз, пробегая мимо, она улыбалась ему.

— Какая жалость, — сказал Бриг, когда Сайрин села причесываться.

Она нашла в зеркале отражение его глаз.

— О чем это ты?

— Такое прекрасное тело спортсменки спрятано будничным халатиком…

Сайрин улыбнулась. Его восхищение согревало душу. Но одновременно она почувствовала укол досады.

— Я могла бы сказать то же самое о тебе! Как жаль, что ты скрываешь свое великолепное тело под этими линялыми футболками, под мешковатыми армейскими комбинезонами!

Бриг обнажил в улыбке белоснежные зубы. Сел, закинув руки за голову. Чертовски любит покрасоваться! Знает, что он неотразим. Минувшей ночью он точно узнал, как обожает его Сайрин. Она сама сказала ему об этом и не один раз. И доказала это — тоже не один раз. Даже утром.

Сайрин с трудом сглотнула комок в горле. Да, первое утро вдвоем любовники должны уметь пережить. Ведь довольно неожиданно для себя она столкнулась с непонятной смесью эмоций — здесь было и упоение, и неловкость, и робость, и взволнованная нежность, и досада. Все чувства обострились, как если бы за ночь у нее удвоилось число нервных окончаний. В голове царил полный хаос, как, впрочем, и в комнате. Навести порядок ей, понятно, не удалось. Везде валяется что-нибудь из вещей Брига: там — ботинки, там — связка ключей, бумажник, кредитные карточки, записная книжка, горсть мелких монет.

Сайрин выравнивала в одну линию часы и ночной светильник на тумбочке у кровати, когда Бриг поймал ее руку.

— Зря стараешься, любовь моя! Ничем уже не вернуть прежний порядок вещей.

— Почему?

— У меня такое ощущение, точно ты валишь в одну кучу с одеждой на полу и карманной мелочью на туалетном столике и меня! Будто я — неприятный посторонний субъект, перевернувший вверх дном твою миленькую, аккуратную спальню. — Он пронзил ее суровым взглядом: — И твою миленькую, аккуратную жизнь.

— Ничего подобного, — возразила Сайрин, но покраснела. — Просто я не привыкла… делиться своим жизненным пространством. Прежде никогда у меня не было такого опыта.

Он вздернул брови.

— Никогда? Ты не жила с любовником? Ни разу?

Сайрин хотела вырвать руку, но Бриг ее не отпускал.

— Святые небеса! Ты говоришь так, словно у меня был легион любовников, — рассердилась она. — У меня были знакомые мужчины, но любовник только один…

— Чарльз? — нахмурился он. — Или тот, что попал в аварию?

— Между нами все было кончено за несколько месяцев до того, как он… как это с ним произошло. Мы никогда не жили вместе. А что касается Чарльза… — Сайрин сморщила носик. — Он просто работал некоторое время у нас в концерне. Вот и все. Я его почти не знала.

Глаза Брига загорелись. Он бесцеремонно потянул Сайрин за руку, и она упала на кровать прямо на него.

— Бриг… Что ты!

Ловким движением он перевернул Сайрин на спину и навис сверху, прижав ее запястья к кровати. Простыни сбились и открыли его наготу.

— Скажу тебе пару слов, чтобы между нами все было ясно. Не надейся найти во мне робкого любовника, довольного случайными приглашениями, когда тебе вздумается. Я не удовлетворюсь крошечным незаметным местечком на твоем туалетном столике. Я не стану приноравливаться к твоему миленькому, аккуратному домику, к твоей миленькой, аккуратной жизни. На все ляжет мой отпечаток! И то же касается тебя самой. — Бриг просунул палец за воротник ее блузки, поддел и подергал бретельку бюстгальтера. — Тебе придется привыкать ко мне!

Удары сердца отзывались в ушах. Он совсем обнаглел, думала Сайрин, ведет себя как повелитель! А нежное касание его руки, запах обнаженной кожи сводили ее с ума… Люблю его — ненавижу его, твердила она себе. А вслух ядовито заметила:

— Ну, раз в этом пока есть необходимость…

— В чем? — нахмурился он.

— В том, чтобы покончить с сохраняющимся между нами напряжением. Это была твоя идея, не так ли? Завести интрижку и тянуть с ней, пока чувство не отомрет естественным путем.

С замиранием сердца какое-то мгновение Сайрин надеялась услышать, как он станет отрицать, что именно в этом состоял его замысел. Глаза Брига потемнели от гнева, но злобу тотчас сменило спокойное раздумье.

— Да, я это предлагал, — согласился он. — И на том стою. Пока чувство не отомрет естественным путем. Так что привыкай ко мне, дорогая Ирен! Для этого может потребоваться время.

Его поцелуй был похож на упражнение в искусстве ласки. Словно Бригу хотелось запечатлеть в сознании Сайрин все вариации любовного дуэта: игривый, нежный, силовой… Когда он поднял голову, на спине у него остались следы ее ногтей, Сайрин задыхалась от желания. Бриг с растущим самодовольством следил, как менялось выражение ее лица.

— Мне нравится, как ты выглядишь, когда я тебя целую, — сказал он, выпуская наконец Сайрин из своих объятий.

Та поспешила спастись бегством, так как знала: в противном случае придется провести в постели полдня. В зеркале Сайрин увидела всклокоченную, раскрасневшуюся, возбужденную женщину. Губная помада размазалась, влажные губы блестели. Она бросила взгляд на Брига. Он уже был на ногах, выросший на все свои шесть с лишним футов. Совершенный образец мужчины! Впрочем, нет: плечи чересчур широки. Но ведь это позитивное несовершенство. Сайрин облизнула губы.

— Ты можешь ради меня сохранить на весь день такое выражение лица и не менять его до вечернего душа? — лукаво спросил он.

Торопясь уйти, Сайрин с силой захлопнула дверь и услышала смех Брига. Да, ей не под силу испортить ему настроение. Но и сама она всю дорогу до офиса продолжала улыбаться, не обращая внимания на дождь, хлеставший в ветровое стекло. Никогда еще она не терпела такого краха в своих устремлениях и не получала от этого такой радости.

Состояние Филиппа улучшилось настолько, что врачи разрешили ему улететь.

— Компания оплачивает билет и для сопровождающей медсестры. Ой, не могу дождаться, когда мы будем дома! — говорила вечером того же дня Мэри, собирая игрушки и детские вещи, разбросанные Луизой по всей кухне. — Машину, которую я взяла напрокат, я оставляю Бригу в аэропорту… Ой, забыла! Он просил передать тебе, что ему пришлось улететь в Хобарт на встречу с каким-то знатоком тасманских джунглей, перед тем как тот снова исчезнет в северозападных лесах. Я имею в виду эксперта, а не Брига, — хихикнула Мэри. — Он сказал: позвонит тебе позже, чтобы сообщить, когда вернется на материк.

— А, отлично, — сухо отозвалась Сайрин, не слишком радуясь тому, что информацию о передвижениях своего мужа получает от золовки.

Тасмания, прикидывала Сайрин, готовясь поужинать овощным салатом. Когда оттуда рейсы? Да еще надо положить на беседу часа четыре, а потом дождаться подходящего самолета… Значит, Бриг вернется домой к десяти.

И Сайрин стала страстно ждать десяти часов. Есть время принять не спеша ароматическую ванну. Она припасла персикового цвета атласную ночную рубашку, купленную украдкой, в рабочее время, между двумя деловыми переговорами. И вот она уже улыбается, простив Брига за то, что он не позвонил ей сам. К его приезду будут готовы и кофе, и бренди. Да, и шоколад для этого сладкоежки! Из сада она принесет в комнату букет роз, притушит свет…