2412 год. Где-то в заснеженной тайге, на пути к черной башне. Температура: -103 °C.

Охотник Консорциума, Малой.

Я помню, как в детстве, мама приходила к нам с братом в комнату. Садилась на стул меж кроватей и начинала рассказывать сказки. Чаще всего она рассказывала сказку, которая просто отпечаталась в моей памяти, про двух мышат.

Однажды два мышонка увидели кусочек сыра. Один из них был так хвастлив, что рисковал напрасно. Другой же был очень тих, и все пытался предотвратить затеи брата. Но как бы он не доказывал, что новая затея опасна, плелся за ним, втягиваясь в очередную авантюру. Так было и в этот раз.

Они крутились возле кусочка сыра, который находился в мышеловке. Первый все пытался выхватить кусочек так, чтобы не сработал механизм, но побаивался и отходил в сторону. А второй продолжал твердить, что это опасно.

— Не трусь, — говорил первый и делал новую попытку достать лакомый сыр.

— Опасно! — твердил второй. — Давай вернемся. Наша матушка, точно принесла нам по кусочку.

Но второй мышонок врал, стараясь убедить первого. Но что бы он ни говорил, первый все равно лез и лез к этому сыру, желая забрать его с собой. И вот, устав от того, как пытался его заболтать второй, он сказал:

— Не бойся. Все будет хорошо.

А затем побежал на сыр, в надежде утащить его с собой, пока мышеловка не захлопнулась. Он сорвал сырок, а металлическая удавка почти упала на него. Но второй, что так твердил, бросился на помощь и угодил в мышеловку вместо первого.

Это должно было стать для него уроком, но спустя пару дней и он попался. Одной лишь матушке-мышке было горе.

Вот точно так же было и со мной. Но это было очень давно. И те дни, как раз наоборот, не остались в моей памяти. Лишь как обрывки жалких воспоминаний, уже интерпретированных после прошедших лет.

Я даже не знаю, почему вспомнил эту сказку именно сейчас. Ситуация что ли была подходящей, то ли ощущалось что-то плохое в окончании этого рейда.

В экзоскелетах было тепло. Алые зори мы покинули минут двадцать назад и все это время брели к черной башне, направление к которой указал сам Ахту. Других ёхху мы еще не встречали, но я догадывался, что мы их и не встретим.

И опять эти мыши и кусочек сыра. Кто мы прямо сейчас? Мыши? Или человек, который оставил мышеловку? Слишком странно все это было. Слишком странно.

Поднялась метель, и видимость резко ухудшилась. Только этого нам не хватало.

— Как ты? — услышал я из динамика голос Лины.

Только спустя пару секунд, я понял, что она общается только со мной, отключившись от остальных. Проделал те же манипуляции и ответил:

— Не скажу, что хорошо, но лучше, чем было.

— Как-то слишком неопределенно.

— А разве может быть иначе?

— О чем думаешь? А то гляжу, взгляд у тебя какой-то задумчивый.

Она шла рядом со мной и частенько поглядывала на меня через визор.

— О мышах.

— О мышах? — переспросила она меня.

— Да, именно о них.

— И как думается о мышах?

— Чую, что скоро они окажутся в мышеловке.

— А кто именно, эти твои мыши?

— Да даже не знаю, — я сделал глубокий вдох и выдох. — Возможно мы, а возможно ренегаты.

— А кто тогда V?

— Он тот, кто поставил мышеловку, — ответил я и лишь, потом понял, что сказал.

А ведь и вправду так. V — человек, который поставил мышеловку и заманивает нас кусочком сыра в виде броненосца. А мы и ренегаты — всего лишь мыши идущие к цели. Но кто же первым доберется до мышеловки? И стоит ли вообще приходить первым?

— Тогда получается мы в любом случае — мыши?

— Получается так.

— И тебя это устраивает?

— Нисколько. Но, а что мы можем поделать? Остаться у ёхху? Ахту не поймет нас.

— Я не говорю сейчас именно про ёхху. Я говорю только про тебя. Догадываюсь, почему ты себя так ведешь.

— А как я себя веду?

— Странно. Такое ощущение, что ты лишь марионетка в руках кукловода. Куда он тебя потащит — туда и пойдешь. Это из-за Джеймса?

И вот зачем она мне про это напомнила? Все-таки, как жаль, что это не сон. Проснулся бы сейчас, и все стало как прежде. А как это, как прежде? Вновь охотник Консорциума? Или человек, сгубивший свою жизнь? М-да, вот вернуться бы сейчас назад. Я бы многое хотел исправить. Слишком многое. Но время нельзя повернуть вспять. Все, что произошло — должно было произойти. Да, я верю в судьбу и ее непреклонность. Мы не в силах, что-либо исправить, если это не в наших силах.

— Да… и нет.

— Ты не хочешь об этом говорить?

— Не особо.

— Ясно, — с грустью в голосе отвечает Лина и вновь переключается на всех.

И чего она хотела добиться от этого разговора? Что что-то изменится, и я начну довольный плясать среди бескрайних снегов? Это навряд ли!

Закрыл на считанную секунду глаза и представил в голове образ той девушки на фотографии с младенцем в руках. Кто она? Я знаю, что она дорога мне. Но я так и не могу вспомнить: кто она? И что за ребенок у нее в руках? Слишком много забыто, и эту память очень сложно вернуть. Пытаешься дотянуться до нее, но оказываешься только дальше. Пытаешься, вспомнить, но вспоминаешь лишь несвязанные друг с другом образы. Всего лишь видения.

Открываю глаза и вижу здоровенные деревянные ворота, во главе которых по бокам стоят два великана, придерживающих их своими спинами. Каждый великан, наверное, в высоту метров сто, если не больше. А ворота приблизительно на четверть меньше их самих. Дак вот о ком говорил Ахту, упоминая большого человека. Человек был, только не один, а двое.

Охотники о чем-то переговаривались и активно жестикулировали руками, но я не слышал их, так как забыл вернуть связь с остальной группой. Отдал команду экзоскелету и тут же услышал:

— Малой? Ты нас слышишь?

Я даже не смог разобрать, чей это голос. Так, хватит витать где-то в грезах. Тут есть реальность, которая намного опаснее и отдых сейчас просто недопустим. Хотел бы дать себе пощечину, но вряд ли получится, да и со стороны, я думаю, это бы глупо смотрелось.

— Да, слышу, — отвечаю я.

— Что у тебя со связью? — это говорит Серж. — Мы уже минуту тут ведет обсуждение, а ты где-то паришь и даже на нас внимания не обращаешь, — он добро улыбнулся.

— Извините, я что-то задумался. О чем вы говорили?

— Да, думаю, ты и без нас уже разобрался, что мы почти что добрались! — ликовала Мария. — Мы у цели! Да и ренегатов не видно.

— Это хорошо, — отвечаю я, но выходит как-то устало.

— Давайте ускоримся, — услышал я голос Стаса. — Я не хотел бы повстречаться с ренегатами раньше времени.

— Хорошая мысль, — вновь отозвался Серж. — Нрафится!

Охотники дружно поддержали шутку. Чувствую, в будущем, эта привычка выражать эмоции с буквой «ф» вместо «в» сохранится. Слишком уж она притягательна в общении. Ну, хоть что-то веселое ёхху внесли в наш коллектив. И этому можно только радоваться. Я бы и радовался, да вот настроения, увы, не было.

И куда, мне интересно, оно делось, за прошедшие от силы полчаса? Видно это тоже останется тайной. Что-то слишком много тайн для одного человека. Пора бы и честь знать.

Мы подошли к массивным воротам. У них была совсем немного приоткрыта створка, как раз, чтобы в нее мог проскользнуть человек. Часть охотников проскользнуло через нее, а потом прозвучал хлопок. Резкий и сильный.

Выстрел! Это был выстрел!

— Что произошло? — тут же послышался голос Стаса, уже перебравшегося на другую сторону.

Я обернулся и увидел, как из той стороны, откуда мы только недавно пришли, появилась группа людей. Человек пятнадцать, может двадцать. Ренегаты.

— Это ренегаты! — я просто прокричал в динамик.

И только потом я увидел, как, облокотившись об стену, начинает соскальзывать Глеб. Пуля угодила куда-то в грудь, и скафандр оказался разгерметизирован. Я быстро подхватил его под руки. Мне тут же помог Серж, и мы просто второпях перенесли его на другую сторону.