Мужичонка выслушал его и кивнул. Хотя в его глазах-щелочках был явно виден материальный интерес. Он готов нам помочь, но желает потребовать какую-то прибыль. С прошлого рейда в наших кошельках почти не осталось золотых монет, которые можно было бы пустить в расход. А пополнить свои запасы никто из нас не догадался, да и слишком быстро и неожиданно отправили нас на новое дело.

— Денег у нас немного Ито-сан, — сразу начал Серж. — Но может, мы сможем чем-то помочь Вам взамен на одежды.

И мужичонка вновь закивал. Затем выпил из своей кружки сакэ и посмотрел на всех нас, дожидаясь, когда и мы опустошим свою тару. Пришлось выпить. Горло легонько обожгло, а затем запершило так, что у меня создалось ощущение, что я внутрь себя просто вылил весь пузырек спрея от воспаления горла. Какая гадость. Вот говорил же я, что никогда меня не тянуло на восток. Дак, а теперь я точно подтверждаю это!

Японец улыбнулся нам и, встав на свои ватные ноги, нетвердым шагом пошел внутрь дома. Вернулся он уже с каким-то свитком. Развернул его, продемонстрировав нам, и быстро защебетал, что Исины еле-еле справлялись с поступающей информацией и ее переводом:

— В последнее время такая интересная вещь для меня. Все игры знати, поскольку они говорят, весело здесь. Нравится ли вам это или там? И мне делать? Это качество торговцы не знают, как читать обязательно, просто взять его. Вы объясните, что это такое, если что-то я должен сделать, я могу вам помочь!

На пергаменте были нарисовано несколько квадратов, поделенных внутри себя еще на кучу маленьких квадратиков. А в некоторых из них стояли цифры. Судоку. Это ведь обычное судоку, которых полно почти в каждом магазине в том городе, где я раньше жил. Как хорошо быть человеком из будущего. Прямо гордость распирает оттого, что я умнее тех, кто жил намного раньше нас. Хотя умнее ли?

— Ищите одежду, Ито-сан, — воскликнул Серж. — Мы сможем вам помочь!

Японец заулыбался и скрылся в доме. А затем, минут через двадцать, вернулся и пригласил нас всех внутрь, где для каждого из нас приготовил новую одежду. Мне же досталась какая-то серая, совсем блеклая мантия, кажется, монаха. Забавно. Никогда не думал, что буду притворяться монахом. Ну, что же, иного выбора нет.

Когда переоделся, я вышел из дома, где Саша с помощью Сержа, как переводчика, объяснял совсем уже захмелевшему японцу правила судоку. Совместными усилиями была выпита и вторая бутылка. Вторая порция этой гадости чуть не вызвала у меня рвоту, но я перетерпел.

Мужичонка сидел с кружкой в руках и смотрел на нас. Громко икнул и залпом опустошил свою кружку. А потом указал пальцем сначала на Стаса, а затем на меня.

— Я заметил, что другим глазом. Один — синий, голубой, как небо. Другие — как изумрудно-зеленый граненный. Я вспомнил, мой дед рассказывал о семье Желтого императора ко мне. Он был ребенком, то, я полагал, эти истории. А потом, когда он впервые встретился лично, а не другой — перестали верить. Это ерунда. Эпохи Хэйан, который содержит самые дорогие сокровища мира семьи, я помню историю о том, как вырыли под своим великим городом. Как и много серебра, металлов Божий кричащие. Но это неважно. Все ее истории. Находиться рядом с городом мира не является не богатство. Потому что она нигде не существует. Не только в любом месте.

И на последних словах японец уснул, грузно склонив голову. Серж позже более менее перевел то, что пытался сказать японец. Получалось лишь то, что существовала легенда, как под городом Хэйан находится священная сокровищница клана Желтого императора. Того самого клана, который занимался сбором и хранением предметов. Их еще считали Хранителями.

Ошибки не может быть. Под Хэйаном находится сокровищница, в которой лежит фигурка крота. И нам просто необходимо было туда попасть.

Настала пора западу вторгнуться на восток. Жди нас Хэйан, охотники идут!..

Июнь 1510 года. Япония, Хэйан, храм Нинна-дзи.

Иошинори Такаяма, настоятель храма.

После того как храм был разрушен, еще пару десятков лет назад, только четыре года назад его начали восстанавливать. Зал для молитв был восстановлен и теперь, когда на меня возложили обязанности настоятеля, мне приходилось разбираться не только с теми, кто приходит помолиться, но и с теми, кто восстанавливал храм, все время отлынивая от работы.

Тяжелые времена.

Я зажег благовония, и по залу потекли ручейки дыма, принося с собой пряные ароматы. А ведь вместе с теми обязанностями, что на мне лежали, была еще одна тайна, в которую меня посвятили. Под храмом находился проход в величественную сокровищницу, где хранятся сокровища самих богов. А так же я каждое утро повторял те наставления, которые мне дали, ожидая моменты их исполнения.

«Однажды в Нинна-дзи придет человек с разного цвета глазами. Избранник, который должен вернуть великие дары своим прямым обладателям. Но лишь тот, кто пройдет испытание разума, сердца и воли сможет достичь их яркого света. И только он вознесет разрушенную империю Желтого императора».

Я знал эти слова, так как заучил их наизусть. И каждое утро повторял, сразу, после того, как проснусь. Их нельзя забыть. На то я и стал Хранителем тех бессметных даров, что сейчас лежат и ждут, когда за ними придут.

Послушники прибирались в молебне, по моему приказу, который я отдал с утра. А из дальней комнаты были слышны звуки сякухати, на которой играл один из умельцев-послушников. Настоящий талант.

В храм вошел молодой человек. Европеец. Я не сразу его заметил, но как повернулся к нему, отметил для себя, что пророчество вот-вот должно сбыться. У него были светлые волосы до скул. В ухе блестело кольцо. А вот глаза, ясно говорили мне о том, что это избранник.

— Чем могу вам помочь? — произнес я, приближаясь к нему. Я говорил на английском, которому обучил меня мой наставник, ибо он не знал, кто именно может придти, когда пророчество начнет сбываться. Язык противный для моего слуха, но я исполнял свои прямые обязанности.

Европеец моргнул и его разноцветные глаза блеснули от света свечей. Он уже хотел что-то сказать, но я прервал его и взял под локоть.

— Следуйте за мной, — сказал я. — Я знаю, зачем вы пришли.

Он шел следом за мной, не задавая вопросов. Я тут же понял, что он тоже прекрасно знал о пророчестве и стремился к нему. Мы прошли через залу, и зашли в коридор, за стенами которой и сидел послушник, игравший на сякухати. Прекрасные мелодии лились сквозь стену и придавали сил. Довел до скрытой двери, к которой я лично никого не подпускал и достал из рукава ключ, которым ее и отпер.

— Вы должны знать, что лишь тот, кто храбр сердцем, — повернулся я к европейцу, — умен и силен волей, может пройти к сокровищнице.

Дверь открылась, и из нее повеяло холодом. Снял со стены факел и поджег его от другого, который висел на стене. От факела тут же пошел густой черный дым. Я вручил его европейцу и жестом руки указал на дверь. И лишь когда он скрылся за ней, я запер дверь на ключ.

— Да свершится предначертанное и возродится империя Желтого императора, — произнес я вслух и вернулся в залу, где уже решили отдохнуть другие послушники.

Но только они увидали меня, вернулись к работе. А я к своим насущным делам.

Я не обратил внимания, но через какое-то время в залу вошли еще два человека. Опять же европейцы. Один был невысок и походил еще на юнца. Другой же оказался выше меня на головы две и крепок телосложением. А самое главное — их глаза были точно такими же, как и у другого европейца, которого я уже проводил к входу в сокровищницу.

— Чем я могу… — но не успел я договорить, как меня прервал высокий европеец.

— Дерзай, Туз.

Юнец достал что-то из кармана. Какую-то фигурку из металла, перелившуюся на свету. Он крепко ее сжал и смотрел прямо на меня. Улыбался.

— Прогони этих домработниц, — указав на послушников, произнес юнец.