Когда Рой вернулась, она сообщила Колину, что кровать принадлежала родителям потерпевшей, отец ее сам смастерил.

— Другой такой нет.

Первое предположение о подозреваемых пришлось отмести. Похоже, кражу совершил тот, кто близко знал членов семьи.

Колин нашел хозяйку дома на кухне. Она пила кофе, обхватив кружку ладонями. Руки у нее дрожали. Она сказала Колину, что расстроена из-за того, что кража произошла среди бела дня.

— Я была возле дома, в палисаднике, обрывала увядшие розовые бутоны, а дети играли рядом на площадке. Я вернулась в дом, чтобы приготовить ужин, и только после ужина я увидела, что в моей спальне кто-то порылся, — сказала она. — Я даже думать не хочу о том, что могло бы произойти, если бы кто-то из детей вошел в спальню и застал там вора. — Она сделала глоток кофе. Руки ее по-прежнему дрожали. — Если бы только я держала рот на замке!

И она рассказала о том, как несколько лет назад умерла ее тетя, оставив ей кольцо с бриллиантом. Когда она в последний раз была с детьми на игровой площадке возле магазина Элли Армстронг, где так любил играть с другими ребятишками ее сын, она показала кольцо подругам.

— Его кто угодно мог увидеть. Половина жителей округа приезжают туда за покупками.

— Мы говорим о ценном изделии с несколькими камнями, каждый из которых следует страховать по отдельности?

— Нет, на самом деле кольцо не такое уж ценное. В центре есть бриллиант, и несколько камней поменьше вокруг него. Я думаю, тот камень, что в середине, весит полкарата; может, чуть больше.

— Вы знаете, сколько именно оно стоит?

— Понятия не имею, — сказала потерпевшая, но при этом потупилась. — Самое большее, две или три тысячи, — сообщила она, подняв глаза, но, думаю, я могла намекнуть, что оно стоит много дороже.

Она выглядела такой виноватой, что Колин решил приободрить ее улыбкой.

— Хвастовство не преступление — мы все любим похвастать. Я хочу узнать про вашу кровать. Кто знал, что кольцо в тайнике?

— Никто! — с пылом воскликнула женщина. — Отец показал мне тайник, когда я была еще маленькой девочкой. Это был наш с ним секрет. Когда я вышла замуж, родители собрались купить нам новую мебель, но я попросила кровать, которую сделал папа. Он знал, почему я хотела получить именно ее.

— Вы рассказали мужу о тайнике?

— Нет. Я не рассказывала о нем ни мужу, ни детям, ни лучшей подруге. Это был мой личный маленький сейф.

— У вас есть братья и сестры — кто-то, кому ваш отец мог бы рассказать?

— У меня есть брат, который живет в Висконсине. Они с отцом никогда не ладили, поэтому я сомневаюсь, что папа мог ему рассказать. Вы думаете, он прилетел сюда, чтобы украсть кольцо?

Колин не знал, говорит ли она всерьез или насмехается над ним. Он закрыл блокнот и посмотрел на нее.

— Что-нибудь еще в доме пропало?

— Ничего, что бы я заметила. Рой уже обследовала каждую комнату. Она сказала, что я хорошая хозяйка.

Колин подбодрил ее улыбкой и попросил не пользоваться пока спальней. Он не думал, что спать там опасно, но ему хотелось снять отпечатки.

Колин и Рой вышли из дома.

— Что ты думаешь об этом? — спросила она, как только они оказались на улице. — Детишки резвятся?

— Нет, я так не думаю. — Он посмотрел на окна и нахмурился. У него пока еще не было конкретных мыслей, но интуиция подсказывала ему, что это не обычное ограбление.

В доме десятилетняя дочь ограбленной женщины рассматривала маленькую связку из веточек с листочками, которую мама положила ей на комод. Она часто оставляла цветы, особенно розы, но на этот раз это был не цветок. Листья были длинные и узкие, светло-зеленые и очень красивые, и возле среза мама привязала розовую ленточку. Девочка не знала, что эти ветки срезаны с ивы. Улыбаясь, девочка положила букетик под подушку. Может, ей приснится тот, кто проник в их дом и украл красивое мамино кольцо.

На пути домой Колин поймал себя на том, что ему очень хочется поехать к Джемме и рассказать ей, что он видел и как это все его озадачивает.

Нельзя сказать, что в Эдилине никогда никого не грабили, но обычно преступления раскрывались легко. С ходу бывало понятно, что произошло. Вор разбивал стекло входной двери и проникал внутрь. Обычно он забирал телевизор, опустошал шкатулку с драгоценностями и убегал через другую дверь.

Но с этим ограблением все было по-другому. Колин не считал особенно важным тот факт, что преступнику не пришлось взламывать дверь. Большинство жителей Эдилина оставляли двери незапертыми, тем более выходя в сад.

Что озадачило Колина по-настоящему, так это та легкость, с которой вор обнаружил тайник. Шкатулка с драгоценностями женщины была открыта, но хозяйка дома сказала Рой, что там ничего не было даже сдвинуто с места. Колин сделал из этого вывод, что грабитель был достаточно опытен, чтобы с первого взгляда оценить стоимость хранившихся там ювелирных изделий и решить, что овчинка не стоит выделки.

И зачем ему понадобилось переворачивать мебель? Неужели вор думал, что полиция решит, что он что-то искал под стулом?

С другой стороны, Колин не понимал, зачем опытному вору красть кольцо стоимостью в две-три штуки баксов, но все равно у него было ощущение, что тут поработал профессионал. Что за странные дела творятся в его городе?

Заехав в гараж, Колин увидел, что его грузовик стоит на месте. Это могло означать, что Джемма все еще дома. При этой мысли он улыбнулся и открыл боковую дверь. Надо бы напомнить ей, чтобы запиралась на ночь. Улыбка сползла с его лица. Джемма исчезла. Пошла ли она домой пешком или ее кто-то подвез?

Он позвонил на ее мобильный, но она не взяла трубку. Побродив по пустому дому, он увидел, что она заправила постель свежим бельем и растянулся на кровати. Было уже поздно, но спать не хотелось. Кроме того, он не хотел смывать с тела запах Джеммы.

Колин лежал, уставившись в потолок, и думал о Джемме. О тех чувствах, что она в нем вызывала. Ему так многое нравилась в ней. Ее спокойная рассудительность, ее… Он усмехнулся. Пожалуй, больше всего ему нравилось ее тело.

Колин погрузился в сладостные воспоминания о том, как они занимались любовью.

Мысли его прервал звонок телефона. Звонил отец.

— Я слышал, ты сегодня боролся с преступностью, — сказал Перегрин Фразьер. — Кто это был? Детишки?

Колин не был настроен обсуждать дела с отцом, поскольку знал его позицию. По мнению Фразьера-старшего, какое бы преступление ни совершалось в Эдилин, раскрывать его — дело полиции Уильямсберга, а место Колина — в семейном бизнесе отца.

— Папа, — сказал Колин, — я должен с тобой поговорить.

— Да? В чем дело?

— Мама рядом? Она тебя слышит?

— Нет, я один, — сказал Перегрин и посмотрел на жену в другом углу комнаты.

Она подошла, села на кушетку рядом с мужем и наклонилась к телефону.

— Как ты думаешь, насколько расстроится мама, если узнает, что я порвал с Джин?

— Ну, — протянул Перегрин, одновременно подавая знак жене, чтобы молчала. — Твоей маме всегда нравилась Джин. Да, мы все ее любили, но…

— Но что?

— Мы оба не можем представить ее жительницей Эдилина.

Элея Фразьер одними губами произнесла: «Джемма! Джемма!» — подсказывая мужу, куда следует вывести разговор.

Гринни прочистил горло.

— Я играл сегодня в гольф с Генри Шоу, и он сказал, что вчера ты был в гостях у Майка с Сарой.

— Я не делаю из этого тайны.

— Он также сказал, что наша малышка Джемма так злилась на тебя из-за чего-то, что не желала с тобой говорить.

Элея посмотрела на мужа в ужасе, словно эта новость была для нее открытием. Она хотела схватить телефон, но Перегрин встал с кресла и повернулся к жене спиной.

— Колин, нехорошо обижать тех, кто на тебя работает. По крайней мере не стоит доводить до того, чтобы наемные работники на тебя злились. Я думаю, тебе следует…