«Что бы могла значить эта таинственная улыбочка?» — подумала Джемма.
Мистер Фразьер заехал, чтобы выдать Джемме зарплату. Когда она предложила ему послушать ее отчет, мистер Фразьер из вежливости согласился, но вскоре веки у него начали слипаться, и Джемма, видя, что он вот-вот заснет, громко произнесла слово «Морган». Как она и ожидала, мистер Фразьер сразу ожил и сказал:
— Фирма «Морган» основана в 1909 году Генри Фредериком Стенли Морганом в Малверн-Линк, графство Вустершир. Я купил две машины этой марки у сына Стенли Моргана Питера семь лет назад, а шесть лет назад он умер. Сейчас по моему заказу ребята в «Морган» делают «Супер Спорте Аэро». Ну что же, не буду вам мешать, — сказал он и вернулся к машине. Забравшись в свой «универсал» — черный с красными полосками на капоте, — он обернулся к Джемме: — Да, Ланни видел ту запись, когда вы взбирались на Колина, и говорит, что влюбился в вас.
— У Айлы разобьется сердце, — ответила Джемма.
Мистер Фразьер засмеялся и уехал.
Шеймас заходил дважды. Говорил он мало, но у Джеммы создалось впечатление, что он многое повидал. Впрочем, к историческим изысканиям Джеммы он не проявил интереса, как и его отец.
За годы общения со своими студентами-атлетами Джемма накрепко усвоила одну непреложную истину: эти ребята постоянно хотят есть. Она пригласила Шеймаса присесть на диван, а сама пошла готовить ему сандвич. Шеймас никогда не выходил из дома без альбома и карандаша, и, пока Джемма щедро накладывала на хлеб мясо и все прочее, что смогла найти в холодильнике, он ее рисовал. Картофельных чипсов не нашлось, и потому она тонко нарезала морковь. Поставила тарелку и большую бутылку холодного чая на кофейный столик перед своим гостем, а сама вернулась к работе.
Через час, сидя на полу в окружении книг и документов, она подняла глаза и увидела, что Шеймас пересел на стул. Он продолжал делать зарисовки. Джемма вновь ушла с головой в работу, не обращая на него внимания. Через час или около того он ушел, ничего не сказав, лишь помахав рукой на прощание.
На следующий день Шеймас снова заглянул к ней. Он постучал, и Джемма открыла ему дверь, но отвлекаться от работы не хотела. Шеймас, кажется, это понял, поскольку жестом пригласил ее продолжить работу, а сам отправился на кухню. Через несколько минут он вернулся, поставив рядом с ней поднос, на котором стояла тарелка с сандвичем и чай. Джемма благодарно улыбнулась ему. Шеймас сел в кресло со своим сандвичем. Когда Джемма примерно через час подняла глаза, он рисовал. В тот вечер под дверью Джемма обнаружила две большие напольные подушки и сразу поняла, кто их ей принес. Джемма приняла подарок Шеймаса с благодарностью. Одну из подушек она положила на пол в библиотеке, а другую прислонила к полкам в жилой комнате.
Что же до остальных членов семьи, Ланни и Пера, то они ее не навещали. Рейчел зашла, чтобы забрать пустые контейнеры, но пришла она не с пустыми руками, а с гостинцами, которые назвала «остатками со стола Фразьеров». Взглянув на эти «остатки», Джемма сделала вывод, что Рейчел готовила их специально для нее.
— Ищете камень желаний? — без предисловий спросила Рейчел.
— Вы о нем слышали?
— Миссис Фразьер только о нем и говорит. Она опасается, что ее желания камень не в состоянии исполнить, и потому заставила мистера Эф сказать три раза «я хочу внуков». Теперь того и гляди Ланни объявит о том, что сделал ребенка своей очередной подружке.
— Надеюсь, это будет не Айла, — сказала Джемма, и они засмеялись.
Когда Рейчел забралась в свой «универсал» — цвета хаки «камуфляж», — Джемма спросила, есть ли новости о Колине.
— Мы тоже не получали от него никаких вестей, — сказала Рейчел. — Вы по нему скучаете?
— Просто… — Джемма тряхнула головой. — Я просто хочу знать, что с ним все в порядке.
— Как вы собираетесь выбирать между Колином и доктором Трисом?
— Трис просто знакомый. Я его почти не знаю. Колин тоже просто знакомый, и я тоже не слишком хорошо его знаю, но… — Когда Рейчел ухмыльнулась, Джемма решила, что лучше замолчать.
— Дружба — это классно, правда? — сказала Рейчел и, помахав Джемме на прощание, уехала.
Похоже, никто не верил в то, что у нее к Колину нет никаких чувств!
На следующее утро Джемма проснулась в четыре часа утра и не могла заснуть. Последние несколько лет она начинала день с энергичной разминки и теперь из-за нехватки физической нагрузки не находила себе места. В пять она сдалась: встав с постели, оделась и отправилась на кухню готовить себе завтрак. За окнами было все еще темно, и потому, когда она услышала стук в стеклянную дверь и увидела нечто напоминающее лицо в маске, то подпрыгнула от страха. Ей потребовалось несколько секунд на осознание того, что это Колин. И тогда она повернула защелку и отворила дверь.
— Я рад, что вы не забыли запереться на ночь, — сказал он и шагнул внутрь.
Выглядел он ужасно. То, что Джемма поначалу приняла за маску, оказалось слоем сажи и копоти, таким толстым, что за ним не было видно кожи.
— Проходите и садитесь. Вы выглядите очень уставшим.
— Нет. Я не хочу пачкать вашу мебель. Я подбросил Пера и сам собирался ехать домой, но увидел, что у вас включен свет, и забеспокоился. Чем это пахнет?
— Ах! — воскликнула она, бросившись на кухню. — Это уже шкварки от индейки.
Вернувшись к нему, Джемма заметила его голодный взгляд.
— Когда вы ели в последний раз?
— Не знаю. Кажется, вчера. — Он взялся за ручку двери. — Мне надо домой и…
— Я уже нарезала перец и лук, есть сыр и яйца. Я умею вкусно готовить омлет. И я купила у Элли в магазине хлеб с семечками. Ему уже несколько дней, но под толстым слоем масла вы и не заметите, что он немного зачерствел.
Джемма видела, что он не сможет устоять перед искушением. Когда она жестом пригласила его пройти на кухню, он послушно пошел следом. Колин сел на табурет возле стойки. Джемма налила ему стакан апельсинового сока, и он проглотил его одним махом. Щедро намазанные маслом тосты отвлекли его внимание, в то время как она бросила в кипящее масло нарезанные перец и лук, потомила овощи в масле и, выложив поджаренный перец и лук на готовый омлет и посыпав его тертым сыром, поставила перед ним тарелку.
Он не произнес ни слова до тех пор, пока не съел все, что было на тарелке.
— Лучше? — спросила она, когда он отложил вилку.
— Гораздо лучше, — сказал он и широко зевнул. Попытавшись прикрыть рот, размазал копоть по лицу.
— Когда вы спали в последний раз?
— Я думаю, с тех пор прошло три дня. — Он начал вставать с табурета. — Джемма, вы настоящее сокровище. Спасибо вам за все. Надо ехать домой, чтобы помыться. Я весь чешусь. И мне надо поспать.
Когда он сделал шаг и споткнулся, Джемма за него испугалась. В таком состоянии он не мог садиться за руль. Она легонько подтолкнула его к спальне:
— Душ справа. Не торопитесь.
— Одежда… — сказал он.
— У меня есть футболка такого размера, что вы там поместитесь вместе с Шеймасом, и такие же спортивные штаны. Идите же! Как только помоетесь, я отвезу вас домой, и вы сможете выспаться.
Джемма проводила его взглядом и, услышав, как потекла вода в душе, почувствовала, как что-то екнуло у нее внутри. Колин, обнаженный, мылся в душе всего в двух шагах от нее. Она взболтала пару яиц для себя, поела и убрала на кухне. Услышав, что он отключил воду, она осознала, что ей следовало бы заранее найти для него одежду и разложить на кровати. Может, пока он вытирается, она могла бы проскользнуть в спальню и достать одежду.
Джемма заглянула в спальню и увидела, что Колин ничком распластался на ее кровати. Из одежды на нем было одно лишь обернутое вокруг бедер полотенце. Он крепко спал.
Джемма на цыпочках подошла к шкафу. Она запретила себе смотреть на голого Колина, но искушение оказалось сильнее ее.
Свет в спальне не горел, и шторы были задвинуты, но проникавшего сюда из кухни света было достаточно, чтобы разглядеть его мускулатуру. В этом приглушенном освещении кожа его казалась золотистой и влажно блестела после душа. Рука так и тянулась его потрогать.
