– Тогда налей мне и себе клюквенного сока, – сказал Ёжик-Ёлка.
– Ты хочешь клюквенного сока? – спросил Медвежонок у Ослика. Ослик почти совсем спал.
– Теперь должны бить часы, – пробормотал он.
Ёжик аккуратно, чтобы не испортить засушенный одуванчик, взял в правую лапу чашечку с клюквенным соком а нижней, притоптывая, стал отбивать часы.
– Бам! бам! бам! – приговаривал он.
– Уже три, – сказал Медвежонок. – Теперь давай ударю я!
Он трижды стукнул лапой об пол и тоже сказал:
– Бам! бам! бам!.. Теперь твоя очередь, Ослик!
Ослик три раза стукнул об пол копытцем, но ничего не сказал.
– Теперь снова я! – крикнул Ёжик. И все, затаив дыхание, выслушали последние: «Бам! бам! бам!»
– Ура! – крикнул Медвежонок, и Ослик уснул совсем.
Скоро заснул и Медвежонок.
Только Ёжик стоял в уголке на табуретке и не знал, что ему делать. И он стал петь песни и пел их до самого утра, чтобы не уснуть и не сломать игрушки.
Как Ослик, Ёжик и Медвежонок писали друг другу письма
На второй день после Нового года Ёжик получил письмо. Принесла его Белка, подсунула под дверь и убежала.
Медвежонок нацарапал на кусочке бересты:
«Дорогой Ёжик! У меня за окошком падает снег. Снежинки садятся на завалинку и разговаривают. Одна снежинка мне сказала, что видела тебя, но ты ей показался скучным. Будто сидел ты на пеньке у ручья грустный-грустный и о чём-то думал. Я тоже много думаю последнее время. А думаю я о том, что скоро весна, а у нас с тобой нет лодки. Растает снег, кругом будет одна вода, и мы долгое время не увидимся. Не о том ли и ты думал, дорогой Ёжик, сидя на пеньке у ручья? Я так и подумал, что об этом же.
Любящий тебя
М е д в е ж о н о к».
Ёжик прочитал письмо и задумался.
«Действительно, – думал Ёжик, – скоро весна, а у нас нет лодки»
Он достал из шкафа кусочек бересты, отыскал под кроватью вылинявшую иголку, придвинул поближе служивший ему лампой гриб-лисичку и принялся за письмо.
«Дорогой Ослик! – нацарапал Ёжик и кончиком языка потрогал кончик носа. – Я сижу дома, за окном падает снег, а скоро будет весна.»
Тут Ёжик немного подумал и стал царапать дальше:
«Весной много воды, а у нас нет лодки. Не об этом ли ты сейчас думаешь, Ослик?
Твой друг
Е ж и к».
Письмо он отдал Снегирю, и Снегирь, быстро долетев до домика Ослика, бросил его в форточку.
Когда письмо шлёпнулось на стол. Ослик обедал.
«Хм! – подумал Ослик, разглядывая кусочек бересты. – А ведь это – письмо!»
И принялся читать. Дочтя до половины, он глянул в окно и увидел, что у него за окошком тоже падает снег.
Потом он прочитал вторую половину и решил, что Ёжик прав.
«А ведь надо написать письмо», – подумал он.
Достал кусочек бересты и угольком нарисовал на нём лодку, а внизу написал:
«Дорогой Медвежонок Я сижу за столом, а за окном у меня падает снег. Весной этот снег растает, и будет очень много воды. Если мы сейчас не построим лодку, весной мы не увидимся до самого лета. Не об этом ли ты сейчас думаешь, Медвежонок?
Любящий тебя
О с л и к».
Он отдал письмо Свиристелю и прилёг после обеда отдохнуть.
Получив письмо. Медвежонок рассердился.
«Как – крикнул он. – Я только об этом и думаю. У меня даже голова стала чуть-чуть больше!»
И на обороте Ослиной бересты он тщательно нацарапал:
«Дорогой Ослик. Я самый первый подумал, что нам нужна лодка».
«Нет, – пришёл ответ. – Это Ёжик подумал самый первый»
А Ёжику Ослик написал:
«Ты самый первый подумал, что нам нужна лодка, а Медвежонок говорит, что это он?»
«Я самый первый подумал, – решил Ёжик, получив письмо Ослика. – Ведь если бы я подумал не самый первый. Ослик бы мне об этом не написал!» И он принялся выцарапывать письмо Медвежонку:
«Дорогой Медвежонок, – тихо нацарапал он и потрогал кончиком языка кончик носа. – Я сижу дома а за окошком у меня падает снег…»
Тут он немного передохнул и принялся выцарапывать дальше:
«Я получил твоё письмо, но я уже да-авно думаю, что нам нужна лодка. И не об этом ли ты сейчас думаешь, Медвежонок?
Любящий тебя
Е ж и к».
Получив послание Ёжика, Медвежонок так огорчился, что заболел и прохворал всю зиму.
«Ведь это же я первый подумал?» – шептал он, когда ему становилось лучше. И щупал голову.
А весной снег растаял и в лесу было столько воды, что Медвежонок, Ослик и Ёжик не встречались до самого лета.
Зимняя сказка
С утра падал снег. Медвежонок сидел на опушке леса на пеньке, задрав голову, и считал, и слизывал упавшие на нос снежинки.
Снежинки падали сладкие, пушистые и прежде, чем опуститься совсем, привставали на цыпочки. Ах как это было весело!
«Седьмая», – прошептал Медвежонок и, полюбовавшись всласть, облизал нос.
Но снежинки были заколдованные: они не таяли и продолжали оставаться такими же пушистыми у Медвежонка в животе.
«Ах, здравствуйте, голубушка! – сказали шесть снежинок своей подруге, когда она очутилась рядом с ними. – В лесу так же безветренно? Медвежонок по-прежнему сидит на пеньке? Ах какой смешной Медвежонок!»
Медвежонок слышал, что кто-то в животе у него разговаривает, но не обращал внимания.
А снег всё падал и падал. Снежинки всё чаще опускались Медвежонку на нос, приседали и, улыбаясь, говорили: «Здравствуй, Медвежонок!»
«Очень приятно, – говорил Медвежонок. – Вы – шестьдесят восьмая». И облизывался.
К вечеру он съел триста снежинок, и ему стало так холодно, что он едва добрался до берлоги и сразу уснул. И ему приснилось, что он – пушистая, мягкая снежинка… И что он опустился на нос какому-то Медвежонку и сказал: «Здравствуй, Медвежонок!» – а в ответ услышал: «Очень приятно, вы – триста двадцатая…»
«Лам-па-ра-пам!» – заиграла музыка. И Медвежонок закружился в сладком, волшебном танце, и триста снежинок закружились вместе с ним. Они мелькали впереди, сзади, сбоку и, когда он уставал, подхватывали его, и он кружился, кружился, кружился…
Всю зиму Медвежонок болел. Нос у него был сухой и горячий, а в животе плясали снежинки. И только весной, когда по всему лесу зазвенела капель и прилетели птицы, он открыл глаза и увидел на табуретке Ёжика. Ёжик улыбался и шевелил иголками.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Медвежонок.
– Жду, когда ты выздоровеешь, – ответил Ёжик.
– Долго?
– Всю зиму. Я, как узнал, что ты объелся снегом – сразу перетащил все свои припасы к тебе…
– И всю зиму ты сидел возле меня на табуретке?
– Да, я поил тебя еловым отваром и прикладывал к животу сушёную травку…
– Не помню, – сказал Медвежонок.
– Ещё бы! – вздохнул Ёжик. – Ты всю зиму говорил, что ты – снежинка. Я так боялся, что ты растаешь к весне…
Необыкновенная весна
– Если бы ко мне пришла Волчица и сказала: «Ёжик хочешь, я тебя сделаю волчонком?» – я бы ей сказал: «Нет!» А ты?
– Я бы ей сказал: «Только попробуй!»
– А она бы сказала: «Соглашайся, Медвежонок, мы с тобой вместе будем есть лошадей!»
– А я бы ей сказал: «А кто будет Медвежонком?»
– А она бы сказала: «А Медвежонка не будет. Будет коричневый волчонок Топотун».
– А кто будет Медвежонком?!
– Я же тебе говорю, – сказал Ёжик, – Медвежонка не будет: будет коричневый волчонок Топотун.
– Отойди! – рявкнул Медвежонок. – Или я не знаю, что я с тобой сделаю.
– Так это же не я – это же Волчица, – сказал Ёжик.
– Всё равно! – сказал Медвежонок.
И заплакал.
