Когда партия открыто заявила, что не хочет снова видеть Стэндиша губернатором, Карен привлекда Дилана Эймса. Сначала Стэндиш даже не хотел с ним говорить, видя в нем циничного варвара и истинного противника демократии. Но со временем Карен и Дилан его урезонили. Стэндиш купил пять минут эфирного времени на телевидении и заявил, что его взгляды изменились. Теперь он всячески поддерживал применение смертной казни.

Конечно, эти слова шли не от чистого сердца. По правде говоря, губернатор вообще считал, что наличие в том или ином штате смертной казни и высокий уровень преступности – две не связанные друг с другом вещи.

Но когда его рейтинг стал неуклонно повышаться, Стэндиш вдруг кое-что осознал. Он всегда гордился своей преданностью семейным традициям. Учитывая, что в его роду было столько политиков, губернатор считал своим долгом пойти по стопам предков, видел в этом свою прямую обязанность. Люди из высшего общества должны заявлять о себе.

Когда его рейтинг достиг двадцати двух процентов, он вдруг посмотрел на себя со стороны: политик, которому нравится его должность. Стэндиш был готов пойти на все, чтобы остаться в своем кресле. И сейчас, если бы он отменил казнь Роя Джерарва, на второй срок нечего было бы и надеяться. Вместе с тем Бобу Стэндишу не нравилось, когда ему напоминали о том, как вдруг переменились его взгляды на проблему применения высшей меры наказания.

– Ну, дебаты начнутся через несколько минут, – сказал Дилан, стараясь разрядить неожиданно накалившуюся атмосферу. – Давайте переберемся в гостиную и прогреем старый телевизор.

Губернатор улыбнулся. У него было фотогеничное лицо, этакий собирательный образ всех актеров, когда-либо снимавшихся в рекламе молока. Он поднялся:

– Да, пойдем посмотрим, как Джессика Дэннис сделает из святого отца отбивную.

Стэндиш безуспешно попытался сказать это тоном, которого от него ждали Дилан, жена и избиратели. Но он никогда не был таким и никогда не станет.

Скоро все начнется. Ну, или через несколько минут.Рой Джерард стоял у окна и вглядывался в дождливую ночь. Скоро, очень скоро он будет на свободе.На глаза навернулись слезы. Свобода.Его ожидает счастливая жизнь на Кубе – денег-то уж точно хватит. Дэвид сказал ему, что у них было более девяти миллионов долларов наличными и в ценных бумагах.

Ему вдруг до боли захотелось ходить по улицам, спать с женщинами, проводить солнечные дни на берегу океана.

Дэвид и его люди скоро возьмутся за дело, и тогда он будет на свободе. Уже скоро.

– Помедленнее, Ладлоу, а то я пристрелю тебя прямо здесь.

Запахнувшись в свой плащ, Райан Ладлоу все смотрел по сторонам в поисках средства к спасению.

Джерард шел вслед за ним. Они вышли из отеля десять минут назад и сейчас приближались к «Трилор Билдинг». Оба изрядно промокли под дождем.

Ладлоу был вынужден отдать должное Дэвиду Джерарду – его план оказался безупречен. Наверняка Джерард следил за ним и Ники последние несколько недель. Преступник точно знал его расписание и уязвимые места. И тогда решил воспользоваться Райаном, чтобы проникнуть в студию, застав начальника охраны врасплох в номере отеля.

Лихорадочно оглядываясь, Райан выискивал возможность сбежать, но пока такой возможности не представлялось. Улицы были темны и безлюдны: к этому времени сотрудники центра и близлежащих офисов разъехались по домам, и сити опустел. Ладлоу остановился на красный свет, но Джерард подтолкнул его вперед:

– Не останавливайся.

Райан с трудом верил, что это и есть Дэвид Джерард, но тот сам назвал себя и объяснил, что сделал пластическую операцию в Лондоне.

Они продолжали идти бок о бок; Дэвид держал пистолет в кармане куртки, готовый спустить курок в любой момент. В левой руке у Джерарда был небольшой металлический чемоданчик. Райан обратил внимание, как бережно тот с ним обращается. Они дошли до второго светофора, на углу «Трилор Билдинг», и на этот раз им пришлось остановиться на красный свет – движение было достаточно оживленным.

Ладлоу промок до нитки. У него начинало саднить горло. Темень. Дождь. Пронизывающий ветер.

А тут еще этот маньяк… Райану захотелось оказаться дома, в своем погребе, где стоял телевизор. Хорошо бы развалиться в кресле с бутылкой пива в одной руке и пультом в другой. По кабельному каналу сегодня должны были показывать несколько интересных боев.

– Идем, – сказал Джерард, когда загорелся зеленый.

Райан вздохнул и прошептал что-то вроде молитвы. Начальник охраны, он понимал: это только начало того, что задумал Джерард. Страх сковал Райана, парализовав способность к действию. Неужели никто не поможет ему?

– Достань пропуск, чтобы охрана ничего не заподозрила, – велел Джерард.

В очередной раз Райана посетила мысль о побеге. Может, Джерард не станет стрелять в самом центре города. А если и станет, то, возможно, промахнется. Ладлоу был в достаточно хорошей физической форме. Он может броситься бежать и… Но он понимал, что никогда не сделает этого. Надо было быть безумцем, чтобы решиться на такой шаг, а Райан еще не потерял рассудок.

По окончании выпуска новостей Шоу встал из-за стола, поблагодарил персонал за помощь и быстрым шагом вышел из студии А. Через три минуты он заглянул в кабинет Райана Ладлоу – начальника охраны не было. Ну, что ж, подумал Шоу, наверное, его приятель лично решил проверить обстановку перед началом дебатов. Это его работа. И Майкл поспешил в студию Б. Он знал, что скоро приедет Джессика, а еще через двадцать минут начнутся долгожданные дебаты.

Детектив Рибикофф вышел из лифта и оглядел холл. Ничего подозрительного он не заметил. Джессика наблюдала за ним с восхищением: он классно выполнял свою работу, методично и тщательно. Она была ему за это благодарна.

Обойдя холл и ничего интересного не обнаружив, Рибикофф доложил об этом кому-то по рации. Затем вернулся к ней и сказал:

– Вроде все в норме. Я видел на стене указатель «К студиям». Нам нужно пройти вон по тому коридору.

Джессика вышла из лифта и последовала за Рибикоффом по коридору. Стены были увешаны фотографиями здешних ведущих и самых выдающихся работников бюро новостей. В приемной не было ни души, пустые столы придавали помещению какой-то заброшенный вид.

– Так-так, кто это здесь у нас? – раздался из-за угла голос детектива. – Знакомое лицо.

– Как дела? – Джессика узнала голос Майкла Шоу. Они с Рибикоффом были знакомы несколько лет и испытывали друг к другу взаимную симпатию. – С тобой случайно нет одной хорошенькой дамы?

В этот момент улыбающаяся Джессика появилась из-за угла. Подошла к Майклу и крепко обняла его. Ей хотелось рассказать ему все прямо сейчас, постараться забыть все предыдущие ссоры и жить вместе долго и счастливо, как пишут в романах.

Шоу тоже обвил ее руками и поцеловал.

– Вот чего мне не хватало, – сказала она. – Энергии.

– Ты и без этого отлично справилась, – усмехнулся Рибикофф. – У тебя все получится.

– Конечно, получится, – согласился Шоу.

– Нам пора, – сказала Джессика. – Корнелл хотел, чтобы мы пришли чуть пораньше.

– Я буду смотреть дебаты у себя в кабинете, – кивнул Шоу.

– Пожелай мне удачи. Он снова поцеловал ее:

– С нетерпением жду сегодняшнего вечера. Она улыбнулась:

– Я тоже.

– Ну, ладно, голубки, – вмешался детектив Рибикофф. – Так вы до ночи будете тут стоять и любезничать.

Рассмеявшись, они разошлись.

Шоу шел через приемную, направляясь в свой офис в бюро новостей, когда двери лифта открылись и на площадке появился Райан Ладлоу в сопровождении какого-то блондина.

– Привет, Райан, – кивнул Шоу. – Я как раз искал тебя, хотел узнать, как у нас с безопасностью.

– Все нормально. – Ладлоу сказал это таким деревянным голосом, что Шоу почувствовал: что-то не так. Обычно Райан говорил в открытой и доброжелательной манере. Его живое широкое лицо было, непривычно хмурым и сосредоточенным.