— Трусишь, — объявил Лист.

— Не трушу.

— Еще как! Поджилки трясутся.

— Ничего подобного.

— А докажи!

Я открыла рот — однако сказать было нечего. Едва-едва нашлась с ответом:

— Я тебя ненавижу.

Лист улыбнулся:

— Я тебя тоже. — Он помолчал. — Ну так что, едешь?

— Не сейчас. Мне надо подумать. — Я оттягивала решение, и Лист это отлично понял.

— Если не вернешься в Крепость, значит, я прав. И всякий раз, когда мы увидимся, я буду держаться с невероятным самодовольством.

— А то будто сейчас ведешь себя иначе.

Он рассмеялся, и я узнала того беспечного мальчишку, каким он когда-то был.

— Ты еще толком не видела, каким я бываю несносным и вредным. По праву старшего брата.

Лист вскочил в седло и ускакал.

Мы с Валексом и Кики двинулись на север. В сторону Иксии. Валекс держал меня за руку, и на душе было тепло и спокойно.

— Что ты сказал Алее?

— Рассказал, как умер ее брат.

Вспомнилось, как я с помощью магии обездвижила Могкана, а Валекс перерезал ему глотку. Алея умерла точно так же.

— Нам не с руки было забирать ее с собой, — продолжил Валекс. — И нельзя оставить там, чтоб она и дальше тебе вредила.

— Ты всегда знаешь, когда мне нужен. Как это получается?

Его глаза сверкнули синим огнем; мне редко доводилось такое видеть.

— Знаю — и все. Это нечто естественное, вроде чувства голода, или жажды. Потребность, которую надо удовлетворить, чтобы выжить.

— Но откуда эта потребность? Я не могу установить с тобой мысленную связь — моя магия бессильна. А у тебя магических способностей вовсе нет. Как ни крути, ты не должен бы знать.

Валекс помолчал, размышляя. Предположил:

— Может быть, когда чувствую, что тебе плохо, я ослабляю защиту и позволяю, мысленно со мной связаться?

— Возможно. А ты еще кому-нибудь это позволял?

— Нет, любимая. Ты — единственная, из-за кого я совершаю престранные поступки. Ты воистину меня отравила.

Я засмеялась:

— Удивительные дела, правда?

— А все-таки хорошо, что ты не умеешь читать мои мысли.

Ярко-синий огонь в его глазах потух, а худощавое тело выразительно напряглось.

— Знаю-знаю, о чем ты думаешь. — Я повернулась к нему, положила ладони ниже пояса — на то самое место, куда убежали его мужские мысли. Конечно же, я не ошиблась — Валекс думал о том самом, заветном.

Его сильные руки легли мне на спину, Валекс крепко прижал меня к себе, хрипловато выдохнул:

— Я не могу. От тебя. Скрыться.

Кики фыркнула и отошла, оставив нас наедине. Мой мир наполнился Валексом — его запахом, вкусом, теплом.

Несколько дней мы двигались по равнине, наслаждаясь тем, что мы вместе, и никакие беды и сложности не требуют безотлагательных действий. Порой нам попадались небольшие запасы еды и воды. У меня не было чувства, что за нами следят, однако Песчаные Семена явно знали, где мы находимся. И оставленные на нашем пути тайники говорили о том, что дальняя родня обо мне заботится.

Потом Авибийская равнина кончилась, мы с востока обогнули Крепость и направились дальше на север, через земли рода Пухового Камня. Шли мы ночью, а днем прятались и через трое суток нашали посла Синь с ее свитой.

Я-то давно потеряла счет дням и с большим удивлением обнаружила ее лагерь. Однако Валекс отлично знал, что найдет Синь на расстоянии дневного перехода от границы с Иксией. Определив, где таятся ситийские наблюдатели, Валекс принял образ советника Илома и глухой полуночью проскользнул в лагерь. Я выждала и явилась в лагерь утром. Не было никакого смысла прятаться. Если я вернусь в Иксию, наблюдатели сообщат Совету и Магистрам, что я покинула их страну.

Когда я подъехала, икссийцы уже сворачивали лагерь. Один шатер еще стоял, но я не успела до него добраться — меня перехватили Ари с Янко.

— Ну, Ари, я ли тебе не говорил? — воскликнул Янко, радуясь от души. — Элена явилась-таки, попрощаться. А ты дулся и переживал.

Ари скорчил выразительную гримасу, дескать, если кто и переживал, так это сам Янко.

— Или ты поняла, что не в силах перенести разлуку с нами, решила переодеться солдатом и вернуться в Иксию? — продолжал Янко с надеждой.

— Да я бы с великим удовольствием каждый день тебя побеждала в схватке на посохах.

— Э-э, я уже знаю твои штучки! Теперь меня так просто не побьешь.

— Ты в самом деле хочешь, чтоб я вернулась? От меня ведь сплошная головная боль.

— Так я на то и рассчитываю, — радостно сообщил Янко. — Без тебя просто скука смертная.

Ари покачал толовой:

— Не надо нам таких развлечений. И без того добрые отношения между послом и Советом начали разваливаться на глазах. В конце концов один из советников даже обвинил посла, что она, дескать, притащила в Ситию Валекса, чтоб он вырезал всех советников.

— Скверно, — отозвалась я. — Ситийцы боятся, что командор хочет подгрести под себя южные земли. К тому же известно, что Валексу достанет ловкости прикончить всех советников до одного и Магистров Магии в придачу. Тогда Сития не сумеет оказать должного сопротивления иксийской армии.

Я вздохнула. Прямо беда: два соседних народа смотрят на мир так по-разному! Им совершенно необходим посредник, который помогал бы понимать друг друга.

Посредник? Внутри ворохнулось странное чувство — то ли страх, то ли радостное волнение, то ли легкая тошнота. Пожалуй, все сразу.

— Кстати, насчет Валекса, — сказал Янко. — Насколько я понимаю, он жив и здоров, верно?

— Ну, ты ж его знаешь.

Янко понимающе усмехнулся.

— Мне надо поговорить с послом. — Я спешилась.

Однако шагу сделать не успела, как Ари схватил меня своей лапищей за руку.

— Потом обязательно попрощайся с Янко. Он и в хорошем настроении несносен, а в дурном — еще хуже.

Я обещала и двинулась к шатру посла. Странное чувство внутри сделалось болезненным; прощаться с друзьями до того не хотелось!

Один из гвардейцев, стоявших у входа в шатер, нырнул внутрь, чтобы доложить о моем прибытии. Он тут же вернулся и отогнул полог, приглашая войти.

Посол Синь за складным полотняным столиком пила чай вдвоем с Валексом, который по-прежнему изображал советника Илома. Синь отпустила его; Валекс вышел, успев шепнуть мне: «Сегодня вечером».

Без долгих предисловий Синь осведомилась:

— Что вы решили — навестите ли нас?

Я достала из вещевого мешка приказ командора о моей казни. Рука чуть дрожала от волнения; глубоко вздохнув, я овладела собой и заговорила:

— Поскольку между Иксией и Ситией существуют серьезные разногласия, я полагаю, что два правительства нуждаются в посреднике. В независимом лице, которое хорошо знает обе страны и может способствовать переговорам, помогая сторонам лучше понять друг друга. — Иными словами, я не собиралась шпионить за ситийцами в пользу Иксии, но предлагала помощь.

Затем я передала Синь приказ о казни. Путь командор Амброз решает, что с ним делать.

Миг — и командор уже сидел за столиком в образе посла, разглядывая меня своими золотистыми глазами. Превращение Синь в Амброза было столь полным, что я уловила в чертах мужского лица только легкое сходство с послом.

Командор задумчиво постучал свитком по ладони; взгляд сделался отрешенным. В сущности, Амброз никогда не принимал поспешных необдуманных решений.

— Существенное соображение, — проговорил он.

Затем поднялся, прошелся по шатру. На полу лежала скатанная постель, рядом стоял незажженный фонарь. Шатер и столик — единственная роскошь, которую позволил себе командор в походе.

Остановившись, он порвал приказ о казни в клочки, бросив наземь. Обернулся и протянул мне руку:

— Договорились, посредник Элена.

— Посредник Элена Залтана, — поправила я, пожимая его крепкую ладонь.

Затем мы обсудили планы командора касательно Иксии, а также расширение торговли с Ситией. Амброз настаивал, что, прежде чем стать официальным посредником, мне нужно закончить свое обучение мага. Когда мы все обговорили, вернулась посол Синь. Меня пронзило внезапное понимание: в одном теле живут две души. Вот почему до сих пор никому не удалось раскрыть тайну командора.