Анжелка заехала за мной в девять. Я уже была при параде. Насколько смогла, во всяком случае. Мы спустились и сели в потрепанный синий «форд». За рулем был слащаво-симпатичный мальчик, новое увлечение Анжи, по ее словам. На вид он был не старше нас, но держался с самоуверенностью пузатого богатого папика. Наверное, он считал свою машину верхом изысканности.

– Это Эдуард, – гордо представила его Анжелка. Эдуард бросил на меня быстрый взгляд и тут же потерял интерес. Ну да, да, я «некрасивая подружка». Видел бы ты меня раньше, сопляк… ползал бы у моих ног. Что ж, теперь Анжелке не придется беспокоиться за своих парней. Хотя я все еще могу при желании казаться хорошенькой. Просто часто реву в одиночестве, поэтому глаза вечно красные и опухшие. Вот и сейчас, за полчаса до прихода подруги, я ни с того ни с сего разрыдалась. Сидела уже вся накрашенная, и тут – на тебе! Просто на пустом месте слезы покатились из глаз. Снова охватила невыносимая тоска, будто оплакивала мертвеца. Пришлось потом спешно умываться, драить растекшуюся тушь мылом, а потом заново макияжить измученную свою физиономию.

– Постараемся сегодня оторваться хорошенько, – радостно прострекотала подруга, когда мы выехали на трассу. – За все время, что тебя не было, оторвемся, поставим «Променад» на уши, а потом поедем тусить в «Острова»!

– Максим будет в «Променаде»? Мне надо с ним поговорить, – отозвалась я. – Ты… поможешь мне его узнать? Я совсем его не помню.

– Эдик, Макса Беликова давно видел? – крикнула Анжи своему приятелю, стараясь переорать музыку. Ужасно противную смесь рэпа и попсы; наверное, это была какая-то новая группа, которую я ни разу не слышала.

– Белика? – отозвался Эдик. В профиль он был похож на Бреда Питта. Да, определенно ради этого Анжи готова была ему простить раздолбанную дрянную тачку. – Нет, он не появляется уже сто лет. У Ленки надо спросить, она каждый день в «Променаде», она же сейчас с диджеем новым встречается. Кажется, Белик разбил свою «аудюху».

– Ленка – сестра Макса. Она нас с ним познакомила, помнишь? – пояснила Анжела.

Да, я определенно помнила Лену Беликову, высокую красивую девушку; кажется, она была моделью в «Мао Ри», модельном агентстве в Питере. Мы с ней общались в клубе иногда. Получается, она была сестрой Макса? Интересненько… ее помню, а его – нет. Ленка была забавная. Такая живая, искрометная… Макс говорил… Что?! Что говорил Макс?!.. Но мысль, видимо, испуганная моим возбуждением, уже улизнула. Я не успела ни поймать образ Макса, ни вспомнить, что же он говорил…

– Макс говорил, – голос Анжи звучал продолжением моей мысли, – что ее поперли из «Мао Ри» за кокаин. Она плотно на нем сидит. Да, банкиров бог наказывает за их богатство детками-придурками.

– Это точно, – с энтузиазмом отозвался Эдик. – Что Ленусик, что Максыч – оба дебилы. Я, помнится, поцапался с Беликом. Когда вернулся из отпуска с тачкой, ломанулся в клуб, поставил тачку на свободное место и вошел. Так Белик, придурок, вытащил меня за шкирку на улицу и носом в асфальт. Типа, его место занял. Он что, купил его?! Если у папы бабло есть, так можно весь город купить?! Я, блин, хотел со знакомой братвой прикатить, с ним пообщаться, но он вот пропал. Может, в курсе моих связей по городу, боится теперь показаться в клубе. Не знал, на кого наехал! Пусть тока покажется… мне его папашка до одного места.

Мы с Анжи никак не прокомментировали этот выпад, но Анжелке, думаю, стало стыдно за своего протеже. «Интересно, – подумала я, – откуда у этого паренька в курточке, от которой за километр разило кожзамом, деньги на «Променад»? И где вообще его Анжелка выкопала?».

Вскоре показались огни знакомого заведения, которые раньше приносили мне ощущение праздника, а теперь наводили скуку.

Мы вышли из машины и подождали, пока Эдик найдет себе место для стоянки. Несмотря на ранний час, вокруг «Променада» было полно машин.

– Сегодня диджей Слон работает, его Беликова притащила месяц назад из Питера. Теперь он у нас главная звезда, – прокомментировала Анжелка. Пока ждали Эдика, мимо прошли несколько знакомых. Поздоровались с нами, окинули меня заинтересованными взглядами, но не остановились.

– Нужно спешить, – нервничала Анжи, – а то придется сидеть в углу где-нибудь. Классно, когда Макс был, у него был всегда столик возле пальмы.

Она сказала, и я вспомнила. Да, столик возле пальмы. Пальма была даже настоящая. Там было достаточно тихо, чтобы поговорить, и в то же время рядом с танцполом. Я вспомнила чью-то теплую руку, сжимающую мою ладонь. И вспомнила, что, когда сидела там, мне совсем не хотелось танцевать, а хотелось, чтобы мы остались вдвоем… С КЕМ?!

– Я любила его? – спросила я.

Анжелка уставилась на меня, как на идиотку.

– Кого?!

– Максима.

– Ну… я не знаю. Я же уехала через некоторое время, как мы познакомились с ним. Кажется, ты на него запала, да. Это было. Ты сказала мне, помню, что хочешь с ним переспать.

– И мне это удалось?

– А тебе это когда-то не удавалось? – хохотнула она. – Не, ну тут вроде как ходил слух, что вы встречались, когда я свалила отдыхать. Ты была типа его девушкой. Ну, наверное, удалось все. Стал бы он с тобой возиться, если бы ты ломалась.

Она захохотала и толкнула меня в плечо.

– Лекса, если бы ты ломалась, то я бы не ломалась. Такой прикольный пацан, к тому же при бабках. Быть с ним – это быть в шоколаде.

– Значит, я была в шоколаде, – задумчиво пробормотала я.

Подошел озлобленный на весь свет красавчик Эдик, и мы двинулись в клуб.

Анжи с Эдиком шли первые, и я с удивлением заметила, что Анжи заплатила и за себя, и за своего кавалера. Ну да, потом скажет, что просто он дал ей свои деньги. Бедная Анжелка, неужели мы уже в том возрасте, чтобы самим оплачивать своих любовников? А может, она его любила? Когда любишь, ведь плевать на деньги, на то, какая у парня машина, и кто за кого платит. Что-то я часто стала задумываться о любви.

Идя следом за своими спутниками, я достала из сумочки деньги и, не глядя, протянула охраннику на входе. Но вместо того чтобы взять плату за вход и поставить мне на руку светящуюся печать, охранник вдруг схватил меня в охапку и поцеловал. В ужасе я оттолкнула его, подняла глаза и узнала Ярика. Того самого мента, с которым когда-то встречалась.

– Что ты тут делаешь? – удивилась я.

– Санечка, как я рад тебя видеть! Я сразу узнал тебя, хоть ты такая другая стала! – радостно загорланил он, пытаясь снова меня схватить. – Я тут вторую неделю уже тарабаню. Ушел на фиг из ментовки. Ну их в баню с их зарплатой!

– Хорошая мысль, – пробормотала я. – Только кто ж теперь будет защищать покой мирных граждан?

– Твой покой, моя девочка, я всегда готов защищать, – он схватил меня за руку и отвел в сторону. – Ну, как ты, расскажи? Как ты себя чувствуешь?

Ярик все время надвигался на меня, явно желая усилить наш физический контакт, что вызывало во мне бурю отторжения. Стараясь не показать своих эмоций, я осторожно пятилась и вежливо рассказывала, что со мной все в полном порядке. Ярик был вполне симпатичным, когда-то он даже мне нравился, но сейчас я чувствовала к нему физическое отвращение. Я могла бы с ним пообщаться по-дружески, просто не хотелось, чтобы он ко мне прикасался. Помнится, у меня всегда так бывало с моими бывшими. Почему, черт возьми, если кто-то переспал с тобой несколько раз, то он думает, что имеет полное право прикасаться к тебе снова?! Впрочем, девчонки во дворе говорили, что он до сих пор влюблен в меня. Не стоит быть с ним грубой, хотя мое самое горячее желание сейчас было убраться от Ярика подальше. Любовь надо уважать. Быть может, Макс, которого я любила (судя по всему), так же будет при встрече с ужасом и отвращением шарахаться от меня. Каково будет мне тогда?!

– Я хотел навестить тебя в больнице, но не хотел расстраивать, – участливо сказал Ярик, наконец, прекратив свои попытки потрогать меня. – Ты помнишь, ты сказала тогда, что тебе неприятно видеть меня. Мне показалось, вдруг я приду, а ты еще больная и слабая, и я расстрою тебя своим появлением. И тебе придется через силу улыбаться и мучиться…