– Нет. Вторая часть – есть девочки, с которыми не хочется переспать.

– Гениально.

– Ими хочется обладать. Полностью. Ты понимаешь, о чем я?

Ты посмотрела на меня и сделала большой глоток из бутылки. Вообще-то, судя по твоим глазам, ты была уже хорошо пьяна. Но сказала совершенно трезво:

– Я понимаю, о чем ты. Есть девочки, которым хочется трахнуть душу. Самый изощренный вид садизма. Тебе это нравится больше всего?

Я растерялся. Вообще-то ты почти все сказала правильно. Только под другим углом…

– Саш, такое чувство, что тебя недавно кто-то обидел.

Ты уселась на скамейку, сложив ноги по-турецки. Достала из сумочки сигарету и закурила.

– А вот в этом ты ошибся. Я слишком хорошо вижу мужчин, чтобы влюбляться. Меня это даже напрягает. А если никого не любишь, то никто и не обидит. Только, наверное, в этом нет ничего хорошего. Хорошо быть глупой, глупые умеют быть счастливыми.

Между нами возникло какое-то напряжение, очень явное, причем оно исходило от тебя. Я не понимал, в чем дело, ведь, кажется, я ничем тебя не обидел.

Я сел рядом с тобой и тоже достал сигарету. Сидели и курили, вдыхая вместе с дымом ночной воздух, который почему-то все еще хранил запах зимы.

– До этого дня я думала, что у меня иммунитет к этому, – тихо произнесла ты. Я не понял, говорила ты мне или же просто рассуждала сама с собой. – Но когда с этим неожиданно сталкиваешься, то… теряешься. И не знаешь, как быть. Будто искра вспыхивает на уровне подсознания. И совершенно нельзя справиться… Я даже не помню, какие в этой игре правила. Как-то изощренно надо действовать, кажется. Притворяться, что равнодушна. Я немного в замешательстве последние полчаса. Но я подумала: может, секс это все снимет. Может, мне станет противно. Поэтому я об этом заговорила. Я ведь тоже тебя не хочу.

Я не удержался от ухмылки.

– Да, ты знаешь, это и правда обидно слышать.

– О том, что я тебя не хочу, или о том, что я тебя ЛЮБЛЮ?

На этот раз ты действительно оставила меня без текстов. Я боялся открыть рот, чтобы не услышать в ответ, что ты пошутила. И в то же время я не был уверен, что правильно тебя расслышал.

– Так быстро разве бывает… – пробормотал я.

– Максим, мне пора домой, – сказала ты, поднимаясь. – Кажется, я просто на бровях уже.

Я послушно поднялся вслед за тобой. Одной своей фразой ты сделала меня своим рабом. Такие способы охоты, признаться, были мне еще незнакомы. Я прочистил горло и спросил:

– И… как долго ты готова быть слепой? И что мне делать, когда ты поймешь, что я банальный и пустой?

Мы подошли к твоему дому. Ты повернулась и посмотрела на меня чистым спокойным взглядом.

– Знаешь, мне кажется, что ТЕБЕ я смогу это простить.

После этого, как ты понимаешь, судьба наших дальнейших отношений была предрешена. Ты славно поохотилась, можно сказать. Ну, или мы оба друг на друга славно поохотились.

Макс сладко зевнул и добавил:

– Вот такая история. Теперь ты тоже знаешь, как мы познакомились. Тебе понравилось?

– Интересно было бы теперь вспомнить мою версию, – улыбнулась я в темноте и теснее прижалась к нему. Он ничего не ответил. Через некоторое время сказал:

– Вот что меня сегодня поразило, Саш. Когда мы познакомились, ты же буквально сразу сказала, что любишь меня. Ты даже не успела узнать меня получше. Сразу поняла это… и сегодня то же самое. Ты совсем меня не помнишь, но не успела меня увидеть, как сразу призналась в любви. Когда ты это сказала, во мне все перевернулось.

– Наверно есть вещи, которые не меняются. Я чувствую тебя. Это глубже, чем память. Это не из головы.

Мы снова замолчали, слушая дыхание друг друга. Я была рада, что Максим отвлекся немного от того, что его тревожило, и был сейчас спокоен.

Я старалась сдерживать дрожь, которая пробегала искорками по моему телу. Не хотела провоцировать Макса. Мне казалось, у него есть причина избегать сейчас близости со мной. Он пытался держать между нами дистанцию, потому что боялся сорваться. Сорваться и утащить меня в свою пропасть. Секс сейчас разрушил бы эту хрупкую иллюзорную стену, которой он хотел меня защитить. Знаю, я просто трусиха. Но я еще не была готова к тем его откровениям, что он держал в себе. Я чувствовала, что это из разряда того, что сказала мне его сестра. Одна ее фраза ввергла меня во временное помешательство там, в клубе. Что будет, если Максим расскажет мне все… Нет, только не сейчас. Мне было так хорошо… мне нужен был отдых. Хоть немного побыть в его объятиях и забыть о том безумии, в которое превратилась моя жизнь.

Я легонько поцеловала его в шею, вдохнула его знакомый запах и… и тут меня осенило!

– Я помню! – подскочив, радостно закричала я. – Я помню, как мы познакомились!

В моей голове наперегонки побежали образы: запах кожи в салоне машины, запах озера и костра, его темные глаза, которые заставляли меня трепетать, вкус вина и то, как дрожали мои губы, когда я сказала, что люблю его…

– Ты рассказал – и я вспомнила, – сказала я. – Я всегда вспоминаю, когда мне кто-то рассказывает…

Я поняла, почему он не обрадовался за меня. Мы подумали об одном и том же.

– Лекси, твой час уже вышел, тебе надо уходить. Я вызову такси, – потерянно сказал он и поднялся, оставив меня на диване одну.

Мы ждали такси на улице. Максим снова стал угрюмым. Мне кажется, настоящий он был, когда мы лежали на диване и рассказывал о нас. Дерзкий, веселый, уверенный… Но эта его боль, которой он не хотел делиться со мной, возвращалась и ломала его. Вот и сейчас мы стояли рядом, но такие чужие и далекие. Он снова был не со мной.

– Я завтра приеду, хорошо? – робко спросила я.

– Да, – бесцветно отозвался он. – Приезжай, когда захочешь.

– Ты будешь дома?

– Я всегда дома. Не хочу никуда выходить.

– Максим, я соберусь с мыслями… У меня в жизни сейчас много происходит непонятного. Знаешь, самое смешное, что ты, как мне кажется, единственный реальный человек из всех, а остальные просто как какие-то персонажи сна… Я живу, как в бреду. Быть может, дело в моей голове, я этим себя успокаиваю, но все равно…

– Да, наверное, дело в твоей голове.

Я удивленно посмотрела на него, не понимая, то ли он сказал искренне, то ли просто бестактно нагрубил.

– Нет, прости, я не это имел в виду, – пробормотал он, заметив мой взгляд. – Саш, я просто знаю, что с тобой происходит. Знаю причину. Но не могу сказать.

– Это связано с каким-то стрессом? Я видела что-то, что постаралась забыть?

– Да.

Я некоторое время молча курила. Он взял меня за руку и немного сжал.

– Мы оба попали в одну гадкую историю. Только ты все помнишь, а я нет или наоборот? Я все помню, а ты нет.

Я вопрошающе подняла на него глаза.

– Примерно.

– Мне лучше не знать?

– Лучше не знать. Ты ни в чем не виновата, ты ничего не сделала сама. Поэтому, я думаю, ты и не помнишь. А помню я. Я это заслужил… переживать снова и снова.

Подъехал серый «форд» и остановился возле нас. Я помедлила.

– Мне нужно знать, Максим. Но я боюсь… Я подумаю дома и, если решу, что готова, ты завтра мне расскажешь обо всем, хорошо?

Он с жадностью посмотрел мне в глаза, будто решаясь на что-то. А потом отрицательно покачал головой.

– Саш, нет. Я не расскажу.

– Расскажешь, – твердо сказала я, потом попросила продиктовать мне его номер мобильного и села в машину. Мне хотелось поцеловать его на прощанье, но вдруг подумалось, что это будет похоже на то, будто мы прощаемся навсегда. Нелепая дурная мысль. И я не поцеловала.

Когда я проснулась, голова была как наковальня. По крайней мере, наковальня затаилась где-то внутри. Затаилась громко. Я попыталась вспомнить, много ли пила накануне. Вспомнила Максима… Похмелье было от него или от выпитого джина? Я поднялась и посмотрела на часы. Мои домашние перестали меня трогать, даже утром не будили. На часах было двенадцать дня. Я сразу схватилась за трубку, чтобы позвонить Максиму. Как бы там ни было, он сейчас был для меня причиной жить дальше. Едва я продрала глаза, мне захотелось услышать его голос. Я взяла телефон в руку и задумчиво на него уставилась. Странно, я отчетливо помнила, что у меня был совсем другой телефон до травмы. Куда он делся? Думаю, его украли. Жаль, там наверняка были номера всех моих знакомых. И Макса не пришлось бы с такими жертвами разыскивать. Маленький черный телефон, с которым я сейчас ходила, совершенно мне не нравился. Крошечные кнопочки можно было нащупать с большим трудом. Я не помнила, чтобы вообще такие маленькие телефончики были у кого-то. Игрушечный! Надо будет купить нормальный, как был у меня. Хотя, с другой стороны, цветной экранчик – это тоже приятно. У меня был голубоватый монохромный. Может, это какая-то модель для детей? Я нашла номер Макса (это было нетрудно, потому что у меня всего номеров пять было) и стала слушать гудки. Он взял на четвертый или пятый.