– Все, я не буду. Зря ты пришла. Понимаешь, мне казалось, что, если мы с тобой не увидимся, все, может, само собой рассосется. Мне кажется, все плохое исходит от меня. Но ты вот сама пришла…

Почему-то я не хотела знать, о чем он говорит. Какой-то предохранитель срабатывал во мне. И в то же время узнать было нужно. Нет, пока я не готова. Пусть не сейчас.

Я обняла его, крепко прижалась к его груди.

– Я люблю тебя. Не помню тебя, но заново люблю.

– Черт, не говори так! – с надрывом произнес он. – Ты же не знаешь даже… Саш, ты меня просто убиваешь этими словами. Не говори…

– Почему не говорить? – я зарылась ладонью в его волосы и поцеловала в висок. – Я хочу это говорить. Я люблю тебя. Мне нравится все в тебе, каждый твой жест, каждая твоя черточка. Мне нравится, что ты не зовешь меня Лекси. Мне нравится твой голос. Я вижу тебя впервые, будто бы впервые, но я готова это говорить. Это переполняет меня… какая-то нежность. Мое сердце помнит тебя из давних времен, намного раньше, чем апрель, намного раньше, чем я родилась.

– Раньше ты была более сдержанной, – прошептал он, стараясь отстраниться от меня. – Я не могу тебя слушать, уходи.

– Хорошо.

– Не обижайся, но тебе нужно уйти, это необходимо. Я боюсь, когда мы вместе. Боюсь, что снова начнется какой-нибудь бред, и я не смогу тебе помочь.

– Еще немного, ладно? Еще час хотя бы… и я уйду.

– Час… да, хорошо.

Я легла рядом с ним на диван, он обнял меня, и некоторое время мы лежали, просто наслаждаясь близостью друг друга. Как же он мне нравился! Я готова была стать его собакой, чтобы иметь право всегда находиться возле его ног! Наверное, в древности, в другой жизни, он был охотником, а я его собакой. Вот черт, что я несу, бывает же такое…

Максим хлопнул в ладошки меня за спиной, и свет в комнате погас. Легонько поцеловал меня в уголки губ и снова прижал к себе.

– Расскажи, как мы познакомились, – попросила я. Мне нравился его голос. Хотелось слышать его голос, пусть говорит что угодно.

– Познакомились? – расслабленно спросил он, – ну… это было весной.

– Я догадалась.

– Мы ездили на озеро. С Пашкой Силаевым, ты его помнишь?

Выдалась теплая неделя, удивительно было для марта, и мы с Пашкой решили, что хватит таскаться по злачным заведениям, пора сделать вылазку на природу. Купили мяса для шашлыка, дровишек, загрузили это мне в машину, осталось только найти мяса для нас. Так Пашка называл девчонок. У нас, конечно, было полно подружек разных, но Пашка же женат, хотелось кого-то незнакомого взять, чтобы наверняка не была подружка его жены. Ты, может, помнишь ее, Лариса, ты потом с ней познакомилась, когда мы у них в гостях были… Пашка на Мельникова живет, так что мы решили, что нужно девочек искать в другом конце города, так забрели в «Променад». Там моя сестра все время тусовалась, сам я не особенно любитель этого клубаря. Мы приехали, я подошел к Ленке и сказал, что нам нужно парочку симпатичных девок. Она сразу показала на тебя и твою подругу. Брюнетка и блондинка. Идеально. Ленка не очень хорошо вас знала, но часто видела. Сказала, что вы вполне подойдете для нашего турпохода. Симпатичные, глупые и легкие на предмет секса. Так что, Саша, будешь знать, какая у вас репутация в «Променаде». Вечер только начался, народу было в клубе мало, так что перебирать харчами не приходилось. Ну мы вас и взяли. Я был на отцовском «лексусе». Помнишь, серебристый? Тебе очень нравился, ты говорила, что он твой тезка. Вы когда увидели машину, то все вопросы и сомнения, если они у вас и были, сразу отпали. Итак, мы вас погрузили и поехали. Честно, мы были вполне довольны уловом. Обе девочки хорошенькие, веселые – самое то. Мне было все равно, какая мне достанется. Пашка сразу запал на твою подружку беленькую. Уже в машине стал ей давать понять, что она с ним, но та явно решила, что будет со мной, и отбивала все Пашкины атаки. Болтала со мной, кокетничала, трогала за плечо. Она рассказала, что собирается на каникулы в Прагу, я имел неосторожность признаться, что уже два раза там был, поэтому у нас вроде как общая тема для разговора возникла. Твоя подружка совсем уже не слезала с меня. Все расспрашивала про то, куда там можно пойти потусить и так далее. Я про себя смеялся и прикидывал, какие Пашка предпримет меры, чтобы перетянуть, так сказать, одеяло. Мы приехали к озеру, у нас там с Пашкой было свое место, ты не помнишь? Возле трех старых ив. Мне там очень нравилось. Я иногда один туда приезжал, посмотреть закат или с какой-нибудь девочкой поболтать. Там приятно было поворковать, а потом прям в машине… ну не важно. Мы туда приехали, быстренько костер разложили. Твоя подружка просто вилась вокруг меня. Пашка бесился. Подошел ко мне, спросил: «Она тебе нужна? Нравится?». Я видел, что он на взводе. Сказал: «Ты же знаешь, мне все равно. Если тебе нужна, забирай. Но не могу ж я ее отпихнуть жестко». Пашка предложил мне увести тебя куда-нибудь, а их оставить. Я согласился. Позвал тебя прогуляться, ты пошла со мной. Мы побрели вдоль озера, потом ты остановилась, обхватила себя за плечи и стала смотреть на закат. Солнце почти уже село, только на горизонте осталась красная полоска. Ты смотрела на эту полоску и молчала. Я смотрел на тебя. Знаешь, из-за твоей буйной подружки я не успел и рассмотреть-то тебя толком, когда мы познакомились. А теперь мы были одни, и я видел, что ты смотришь на закат так же, как и я иногда на него смотрел.

Я спросил: «Тебе нравится?». Ты повернула ко мне голову. Улыбнулась и не ответила. Я поймал себя на том, что ни за что не решился бы сейчас, по закону жанра, обнять тебя и повалить куда-нибудь в кусты. Это было удивительно. Меня охватила какая-то робость что ли. И озарение. Знаешь, я слышал, как моя сестра рассказывала, что однажды на какой-то мрачной распродаже купила ворох тряпок за бесценок, а потом оказалось, что среди этого хлама ей попались настоящие версачевские джинсы. Ну, если описывать примитивно, я испытал нечто похожее на ее чувства, когда посмотрел в твои глаза. Не обижайся, я просто не понимаю, как еще объяснить. Знаешь, я действительно любил это место на озере, любил такие вечера. И меня немного коробило, если честно, когда мы приезжали туда с какими-нибудь визгливыми курицами. Это было… немного как кощунство что ли. Святотатство. Но ты… ты показалась мне такой органичной частью этого места, что я потерял дар речи. Ты была та единственная девушка, с которой я счастлив был оказаться здесь. Я стоял и не знал, что тебе сказать. Как дурак, стоял и молчал. А потом разродился самой тупой фразой, на которую был способен:

– Это Пашка попросил, чтобы я ушел с тобой. Ему понравилась твоя подруга.

Ты снова стала смотреть на закат.

– Я знаю, слышала, – сказала ты.

– Мне тоже показалось, что слышала. Потому я и сказал.

Ты усмехнулась и ответила:

– Вряд ли у него что-то получится. Ей понравился ты. Девочкам же тоже не все равно… Если она хочет быть с тобой, он ничего не сможет сделать.

– А с кем хочешь быть ты?

Я сам поражался своей наглости. Признаюсь, я был очень неравнодушен к тому, что ты ответишь. И ты произнесла:

– С тобой. Видишь, я и так с тобой.

– Не прилагая усилий, – весело заметил я.

– Я никогда не прилагаю усилий, – в том же тоне ответила ты.

– Все всегда приходит ко мне само.

– Ты с кем-то встречаешься сейчас?

– Это так важно для наших кратковременных отношений?

– Почему же ты так сразу – кратковременных?

– Мне кажется, у тебя все отношения – кратковременные. Хотя это тоже не важно.

– Может, меня осенила любовь с первого взгляда. Так все-таки?

– Нет. Я ни с кем долго не встречаюсь.

– Ты не способна надолго удержать мужчину?

– Я не способна долго быть слепой. Через некоторое время мой возлюбленный начинает мне казаться банальным и пустым. И я больше не люблю его. Так бывает каждый раз. Быть может, мужчина моей мечты еще не родился на свет.

– О, ты такая жестокая штучка. Надо же, в тихом омуте…