— А почему бы и нет?

— Тебе надоело готовить? — догадалась Кейт.

— Отчасти, — признался Джаред. — И еще мне хочется поужинать вне дома.

— Но я сомневаюсь, что можно найти такой ресторан, где бы Кэссиди чувствовала себя уютно.

— Мы могли бы оставить ее под присмотром моих родителей, — предложил Джаред.

— Они согласятся?

— Они сами неоднократно предлагали это. Но ты поддерживаешь мою идею, Кети?

— Да, давно нигде не была. Уже забыла, каково это — ужинать в ресторане. По работе, конечно, приходится, но это не в счет.

— Тогда я звоню родителям. Они придут к семи. Иди готовься.

— Мне кажется, ты обо всем уже договорился задолго до того, как сказал об этом мне. Ведь правда, Джаред?

— Каюсь.

— Постараюсь уложить Кэссиди до их приезда.

— Боюсь, не получится, Кети. Она сегодня уже дважды спала.

— Как тебе это удалось? — изумилась Кейт.

— Мне кажется, мы наконец нашли общий язык, — хвастливо произнес Джаред. — Моя мама сказала, что нельзя резко укладывать детей после игр. Настроение должно постепенно подготавливаться. Подвижные игры нужно сменять менее торопливыми. Тогда переход от одного занятия к другому будет более естественным. Еще мама сказала, что это следует повторять изо дня в день. Тогда ребенок усвоит распорядок и слез будет меньше.

— Зря времени не тратите, — ревниво заметила Кейт. — Молодцы. Значит, ты уже договорился о том, что они посидят с Кэссиди?

— Да. Я даже успел испечь им пирог, когда Кэссиди спала.

— Твоего отца хватит удар, — пошутила Кейт.

— Мама внушает ему, что я мужчина двадцать первого века.

— А сам ты в это веришь, Джаред? — усмехнулась Кейт.

— По правде, меня это мало заботит. Для меня главное, чтобы мои любимые люди были счастливы.

— То, что ты делаешь для Кэссиди, Джаред, поистине неоценимо, — перевела разговор в безопасное русло Кейт.

— Мне приятно, что ты так думаешь.

— А вы сегодня выходили на прогулку? — спросила Кейт, еще раз посмотрев на Кэссиди и заметив некоторую странность в ее внешнем виде.

— Мы ходили в магазин.

— Она была в этой самой одежде?

— Да, а что? — удивленно произнес Джаред.

— А то, что кофточку ты надел задом наперед.

— О чем ты говоришь, Кети? Посмотри на пуговицы.

— Я как раз об этом и говорю, Джаред. Пуговицы должны быть на спине.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Пуговицы на спине, а аппликация на груди.

— А я-то все не мог понять, почему женщина в продуктовом отделе чуть ли не давилась от смеха, глядя на нас.

— Ладно, это все ерунда, — сказала Кейт. — Главное, чтобы горловина не натерла кожу. Мы сейчас переоденемся.

— Никогда бы не подумал, что пуговицы могут быть на спине.

— На самом деле это очень удобно, Джаред. Сам убедишься.

Кейт обоснованно предполагала, что желание Джареда поужинать вне дома тесно связано с его желанием вернуть себе расположение собственной жены. Он красноречиво демонстрировал его с момента восстановления их общения. Он не скрывал этого, когда обсуждалась возможность сохранения формального брака ради совместного опекунства над Кэссиди. Он подчеркивал это словами, взглядами, жестами. Но был также и устный уговор, согласно которому он не мог рассчитывать на чувственную взаимность со стороны Кейт.

Она знала, что в этот вечер Джаред решит предпринять что-то в надежде на интимную близость, но, несмотря на это, смело приняла приглашение поужинать вместе, потому что знала, что в любой момент сможет отклонить его посягательства, сославшись на ранее оговоренные правила. В своей же стойкости она ни на миг не усомнилась.

— Я рада возможности выйти сегодня вечером, — призналась Кейт.

— Я рад этому не меньше, — подхватил Джаред. Она выглядела блистательно в красивом синем платье под цвет ее прекрасных глаз, отметил Джаред. Оба же они смотрелись исключительно гармонично.

Собираясь в ресторан, Кейт прозаически решила проблему прически. За неимением времени она гладко причесала волосы и убрала боковые пряди за уши, отчего весь ее облик приобрел моложавость девической простоты. Она словно сбросила с себя груз проблем, оставленных за дверями ее преобразившегося дома. Она снова была юной красавицей, какой ее впервые встретил Джаред.

Они сидели за столом в ярко освещенном зале. В высоких тонкостенных бокалах поблескивала вода. В ожидании официанта, которого они, как завсегдатаи этого ресторана, уже знали, Джаред поднял первый тост:

— За наши обоюдные успехи!

— И за возможность бывать в таких местах, как это, — добавила Кейт, оглядевшись.

Они отпили воды и поставили бокалы.

— Ты обратил внимание? Музыка звучит, люди разговаривают, и тем не менее кажется, что царит тишина.

— Да, здесь спокойно.

— Трудно было представить, что маленькая девочка может быть причиной постоянного гвалта.

— Верно. Кэссиди ни на секунду не замолкает. Если не плачет, то смеется, гремит игрушками, что-то лопочет, имитирует нашу речь. Когда же засыпает, начинаешь невольно прислушиваться к каждому шороху в ужасе, что она может проснуться и возобновятся эти шум и суета.

— Иногда я ловлю себя на мысли, что привыкла. А сидя в офисе, даже скучаю. Я бы предпочла слушать ее щебет, чем шум оргтехники, несмолкающие телефонные звонки и болтовню своих ассистентов.

— А я скучаю по индустриальному шуму. Я еще не готов окончательно признать себя человеком, побежденным невинным очарованием младенчества.

— Твой отец был бы рад услышать это, — отметила Кейт.

— Но я вижу, что ты счастлива вернуться к работе, Кети. Каково будет вновь отойти от дел, когда мой отпуск закончится? Не слишком ли это серьезная жертва для тебя?

— Я убеждена, что время, проведенное с Кэссиди, ни для кого из нас не пройдет впустую. За последние дни на работе у меня было несколько возможностей убедиться в этом. Сталкиваясь с непониманием или разногласием со стороны подчиненных или партнеров, я не пытаюсь навязывать свое мнение, как я практиковала прежде. Я начинаю докапываться до их мотивации, как сделала бы это по отношению к Кэссиди. А когда приходится говорить что-то неприятное, мне представляется, что человек способен расплакаться не хуже нашей капризной девочки, поэтому я тщательно выбираю слова и не делаю это без особой надобности.

— Ты меняешься, Кети, и в хорошую сторону. Но твой сегодняшний поступок я все же не одобряю.

— Что ты имеешь в виду?

— Твой либерализм. Если ты будешь отпускать своих подчиненных по домам всякий раз, когда тебе понадобится уйти пораньше, они станут неуправляемы. Одного раза достаточно, больше так не делай.

— Никогда. Обещаю. Ты убедил меня, Джаред.

— Оставляй свою нежность дома, а жесткость приберегай для работы.

— Проще сказать, чем сделать.

Сомелье принес шампанское и обратился к Джареду:

— Похоже, вы празднуете особое событие?

— Моя жена празднует.

— В таком случае шампанское будет очень кстати.

Сомелье разлил вино по бокалам, поставил бутылку в лед и покинул их.

— Ты ведь не откажешься выпить вместе со мной? — спросил Джаред.

— Не уверена, что стоит это делать, — замялась Кейт.

— Что нам может помешать? Кэссиди под надзором моих родителей. Мы ей сейчас не нужны. Если мы осушим по одному бокалу, ничего не произойдет. Ты лишь почувствуешь приятное расслабление.

— Но усталость, запитая игристым вином, может привести к большим последствиям, чем легкое расслабление.

— Согласен. И этими последствиями будут веселость и удовольствие. Ты хорошо поработала, Кети. Тебе просто необходимо хорошо отдохнуть.

— Уговорил. Давай выпьем за успешное сотрудничество! — подняла бокал Кейт.

— Пьем за сотрудничество и взаимопонимание.

Кейт пригубила шампанское и поморщилась, Джаред заметил это.

— Что-то не так?

— Все нормально. Только давай сначала закажем ужин.