— По-твоему, я не справляюсь? — обиженно спросила Кейт.

Девочка отказывалась брать соску в рот.

— Разреши мне ее перепеленать, — предложил Джаред и попытался взять Кэссиди на руки, но Кейт не выпускала ее. — Если мы будем действовать сообща, то отправимся спать гораздо раньше, — пошутил он.

— Ладно, пока ты будешь менять ей подгузник, я пойду еще чуть подогрею бутылочку. Я слишком торопилась из-за ее крика и чуть-чуть не довела молоко до нужной температуры, — призналась поддавшаяся на уговоры Кейт.

Когда она вернулась, Джаред сообщил, что памперс был мокрый, хоть выжимай, и, оказавшись в сухом, девочка задремала.

Кейт поднесла приятно теплую бутылочку к ее губам, и Кэссиди жадно захватила соску. Опустошив бутылочку, она заснула на плече у Кейт.

— Иди в постель, Кети, а я еще побуду с ней.

— Но мне не трудно, я уже привыкла. У нас такой режим.

— Поэтому тебе и нужно отдохнуть, милая, — настойчиво выпроваживал ее из детской Джаред.

— Если ты настаиваешь… Но вдруг что… смело зови, — сказала ему Кейт.

— Хорошо, хорошо, — подгонял ее Джаред.

Он взял у нее девочку и прижал к груди, положив ее головку на свое плечо. От перемены положения она встрепенулась и сморщила личико, готовая расплакаться.

— Ну-ну, — строго предупредил ее Джаред, — не подводи меня.

Кэссиди уткнулась лицом в его плечо и засопела. Но не прошло и пяти минут, как вновь что-то испортило ей настроение и вызвало очередной приступ младенческой хандры.

— Так, милая леди, не сердите меня! — шептал ей Джаред. — Памперс чистый, ужин съеден, отличная компания в моем лице… Какие у тебя основания для слез? По-моему, никаких.

— Я побуду с вами? — раздался голос Кейт за его спиной.

— Кети? Я думал, ты спишь.

— В данных обстоятельствах это не представляется возможным, — усмехнулась она.

— Она то спокойная, то плачет. Даже не скажешь, по какой причине.

— Вот и я все время задаюсь тем же самым вопросом.

— И все-таки я хочу, чтобы ты сейчас же отправлялась спать. Натяни одеяло на уши или выпей снотворное, но ты обязана отдохнуть.

— У тебя это получится намного лучше, Джаред. Дай мне ее.

— Меня бесит твое упрямство, Кети. Еще больше меня бесит твое недоверие. Сделай хоть раз то, о чем тебя просят в твоих же интересах. Отправляйся спать и позволь мне самому справиться с Кэссиди.

Обычно Кэссиди просыпалась в шесть часов утра. Зная это, Кейт решила предвосхитить все утренние капризы малышки. Она не делала этого прежде, но, поскольку в доме находился другой опекун, пожелала быть на высоте.

Для этого ей пришлось встать в полшестого утра. Она приняла душ, надела брючки сизого тона и нежно-розовую блузку, элегантное ожерелье мелкого жемчуга и скромные жемчужные серьги. Когда она критически посмотрела в зеркало, то увидела там идеальную мамочку. Но и этого ей показалось недостаточно. Она сбрызнула лицо минеральной водой, припудрилась прозрачной пудрой, провела тушью по кончикам ресниц, увлажнила губы блеском, провела кисточкой, сдобренной пыльцой румян, по скулам и еще раз посмотрела на себя. Опасаясь испортить достигнутый эффект, Кейт поспешила отойти от туалетного столика.

Утро субботы оказалось под ее волевым контролем. Желание выглядеть свежо перечеркнуло следы многих недосыпаний. В шесть утра она остановилась на пороге комнатки Кэссиди и прислушалась, рассчитывая услышать ее слабый утренний писк, но его все не было, и она забеспокоилась.

Открыв дверь в детскую, Кейт в ужасе воскликнула:

— Кэссиди!

— Мы внизу, — услышала она тихий голос Джа-реда.

Кейт стрелой кинулась вниз по лестнице. В кухне она обнаружила Кэссиди, сидящую в высоком детском креслице, а напротив нее Джареда, кормящего девочку из мисочки.

— Джаред, что ты делаешь? — возмущенно произнесла Кейт.

— Ты сама видишь. Кормлю нашу красавицу.

— Она же еще не ест густую пищу.

— Это злаки, которые я взял с полочки с детским питанием. Мама и сестра порекомендовали начинать включать их в рацион Кэссиди, поскольку при искусственном вскармливании ей недостает питательных веществ.

— Ерунда. Я кормлю ее полноценными смесями. А для злаков она еще слишком мала.

— Не надо так нервничать по пустякам, — ленивым тоном произнес Джаред, продолжая кормить Кэссиди, которая уписывала кашу за обе щеки. — Прежде чем решиться накормить ее, я не только созвонился с мамой, но и полистал книги Сьюзен, которые ты привезла с собой и в которых четко говорится, что злаковая пища вполне годится для младенцев четырех месяцев.

— Но в них же сказано, что во избежание аллергических реакций следует начинать кормить детей кашами не ранее шестимесячного возраста.

— Мама сказала, что кормила нас подобным же образом с четырехмесячного возраста, — настаивал на своем Джаред. — Кроме того, ты сама видишь, как Кэссиди это нравится. Может быть, она и спать станет лучше, если в ее желудке будет что-то посущественнее жидкой смеси.

— Такие решения не принимаются в одиночку, Джаред. Ты должен был сначала посоветоваться со мной. Я уже давно не сплю, следовало узнать мое мнение.

— Я хотел, но ты была в душе. Не мог же я ворваться в ванную комнату без разрешения, ты бы не похвалила меня за это. А девочка уже требовала свой завтрак. Пришлось пойти на риск, который себя оправдал, — флегматическим тоном объяснялся Джаред.

— Это возмутительно, Джаред! — кипела Кейт. — Этому нет никаких оправданий!

— Почему? Я отвечаю за Кэссиди в такой же степени, как и ты. Теперь мы оба ее родители. Мне не нравится, что ты хочешь узурпировать свои права на Кэссиди.

— Как ты смеешь говорить об узурпировании прав, когда сам же единолично, не согласовав этого со мной, принимаешь такие важные решения! Ты рискуешь не своим статусом опекуна, а здоровьем ребенка, не забывай этого. Прежде чем переходить на другой режим питания, необходимо проконсультироваться с педиатром. А что делаешь ты?

— Кормлю голодного ребенка, который рад, что его наконец покормили полноценной человеческой пищей.

Он не смог ее убедить, но Кейт решила больше не полемизировать с ним. Она села напротив и стала смотреть на Кэссиди, которая с любопытством наблюдала их спор, но есть не прекращала.

Когда вся каша была съедена, вокруг рта маленькой девочки и на ее щеках нависло несколько комков каши, которые Джаред безуспешно попытался снять сухим полотенчиком, но лишь еще сильнее размазал.

— Намочи кончик полотенца в теплой воде, — порекомендовала ему Кейт.

Он послушался, и дело пошло.

— Сьюзен не спешила отменять прежний рацион. У самой Сьюзен была аллергия на арахис. Она не хотела рисковать с Кэссиди.

— Я не знал этого.

— Я знала. Ты должен советоваться со мной во всем, что касается Кэссиди.

— Но если ты беспокоишься из-за аллергической реакции на пищевые продукты, в этой каше мы уже можем быть уверены. Будем давать ей ее до шести месяцев, а там посмотрим, чем еще разнообразить ее питание.

— Аллергия проявляется не сразу. Я обсужу это с педиатром, — сдержанно произнесла Кейт.

— Кети, посмотри на Кэссиди, — довольным голосом призвал ее Джаред. — Посмотри, как она довольна. Какие могут быть сомнения? Взаимопонимание детей и родителей важнее всяких рекомендаций педиатров.

— Для чего тогда, по-твоему, пишут книги по уходу за младенцами?

— По-моему, тебе пора избавиться ото всех этих пустых книжек, — оборвал ее Джаред. — Тебе они не идут на пользу.

— Это говорит человек, который приехал несколько часов назад, — покачала головой Кейт и язвительно усмехнулась.

— Попробуй относиться к моим словам спокойнее, — предложил Джаред.

Кейт нарочно сымитировала в ответ его флегматичную мину, и Кэссиди, которая на протяжении всего разговора внимательно следила за обоими, весело рассмеялась, решив, что это такая взрослая игра.

— Тебе смешно, малютка? — воскликнул Джаред. — Мне тоже смешно. Только мама почему-то все сердится.