Литмир - Электронная Библиотека

Левая рука Джоуи свисала вниз. Кровь прилила к ладони. Пучеглазый надавил на потемневшую кожу, немного подержал. Кожа не побелела, значит, с момента смерти прошло не меньше четырех часов.

Пучеглазый сказал:

– На мой профессиональный и высокочтимый взгляд, весьма вероятно, что покойный нанес себе повреждения, вызвавшие смерть, – пулевое ранение сердца. Мое многомудрое заключение таково: смерть наступила от семи до девяти часов назад. Иными словами, он окончательно и бесповоротно мертв и останется таковым на веки вечные, бедолага.

Пучеглазый осторожно стал спускаться.

– Уповаю на то, что, извлекая пулю, ты постараешься не причинить особого вреда этому чудесному дереву, Джек.

За несколько часов с тех пор, как обнаружили труп Джоуи Нго, толпа, собравшаяся за хлипким ограждением, раздалась за счет суетливых телевизионных съемочных групп, команды агрессивно-анонимной грязно-коричневой «труповозки», бесцельно слоняющихся полицейских с осунувшимися лицами и невероятно расслабившихся детективов из отдела убийств; стрекотали репортерши с тщательно уложенными прическами и тщательно нанесенным свежим цветом лица. Мэл Даттон, глядя, как одна особенно хорошенькая белокурая ведущая кокетничает перед камерой, обернулся к Уиллоусу и сказал:

– Знаешь, как сделать, чтобы у блондинки загорелись глаза?

Клер Паркер, которая вместе с Уиллоусом быстро шла через улицу к машине, приняли за ведущую ночных новостей на одиннадцатом канале. Уиллоуса сочли ее продюсером, или любовником, или и тем и другим вместе.

Какая-то женщина сунула ей клочок бумаги и ручку, проорала имя ведущей и попросила автограф.

Паркер лихо расписалась, пока Уиллоус возился с зажиганием. Она перекинулась с женщиной несколькими фразами и, садясь в машину, вернула бумагу, а ручку оставила себе.

Уиллоус посигналил, толпа расступилась. Ручка была шариковая, ярко-зеленая с толстой черной полосой сверху донизу.

Уиллоус спросил:

– Зажала ручку?

– Сувенир, с Бермудских островов. – Паркер повернула ручку так, чтобы Уиллоус мог прочесть надпись большими печатными буквами, полюбовался парусниками и солнцем. – Я ее достану, люди спросят, когда я там была, а я отвечу, что никогда, и посмотрю так, словно они невесть какую глупость ляпнули.

– Блеск.

– Это честная игра. Ей тоже будет что рассказать – как телевизионная стерва, у которой денег куры не клюют, заныкала ее любимую ручку. – Паркер улыбнулась. – К тому же Пучеглазый только что унес мою.

– Он известный ханыга. Я слыхал, у него полный ящик одноразовых зажигалок, – Уиллоус взглянул на часы. Десять минут второго. – Может, смотаемся куда-нибудь перекусить? И выпить пива.

– У нас впереди уйма писанины, Джек. Почему бы не заказать из конторы?

– Потому что я хочу чего-нибудь свежего и горячего.

– И кружку пива.

– И две кружки пива.

Слева была пиццерия. Паркер увидела ее на долю секунды позже, чем Уиллоус.

– Выброси из головы, Джек.

– Грибы, сладкий перец…

– Анчоусы и пиво.

– Я не ел с пяти утра. Когда я голоден, я становлюсь раздражительным. Тебе бы уже пора это знать.

– Ты не представляешь, как больно тебе отказывать, Джек.

– Отлично. Но если я начну рычать, постарайся не обижаться.

Через два квартала Уиллоус вдруг круто свернул к тротуару, притормозил рядом с ярко-красным свежевыкрашенным пожарным гидрантом.

– Отлить понадобилось? – спросила Паркер, усмехаясь своей плоской шутке.

Уиллоус опустил козырек с надписью «полицейский автомобиль».

– Тут за углом ресторан. «У Томми». Я здесь как-то обедал пару месяцев назад, отлично.

– Что это значит, три столика и стойка немыслимой длины? Уиллоус захлопнул свою дверцу, проверил.

– Если пистолет Джоуи подойдет к пулям, которыми были убиты Эмили и Черри – а я готов спорить на зеленый салат, что подойдет, – мы раскрыли два убийства и самоубийство. Неплохо для одного рабочего дня, Клер. По-моему, я достаточно убедительно говорю, чтобы даже мертвый встал и пошел.

Дюжина аргументов наконец подействовала. Паркер запомнила их на будущее и зашагала бок о бок с Уиллоусом к ресторану.

Над стеклянными дверьми ресторана распростерлась огромная, чуть ли не больше натуральной величины, корова из папье-маше. Голштинка была насажена на железный прут, но, видимо, замысливалось не истязать бедное животное, а просто удержать его на месте. Паркер внушительное чучело навело на мысль о коровьих родичах, которых постигла подобная учесть и которые теперь терпеливо ждали внутри, приняв форму котлет и бифштексов.

Уиллоус придержал перед ней дверь. Ресторан был полупуст, и им достался столик у окна.

Паркер заказала салат из шпината и воду со льдом. Уиллоус сказал:

– Пинту пива и гамбургер со швейцарским сыром, беконом и грибами. И можно ли оставить сладкий перец, а салат заменить проростками бобов?

– Это номер пятнадцатый, классбургер.

– Вот как?

Официантка улыбнулась. Ее губы были накрашены блестящей темно-красной помадой – цвета переспелого яблока. Уиллоус отвел взгляд, и Паркер точно представила, о чем он думает. Хуже всего в их работе, что она порой застает врасплох. Паркер протянула руку, мягко сжала ладонь Уиллоуса.

Это было мгновение неожиданной близости, тревожное и властное. Паркер улыбнулась Уиллоусу, Уиллоус улыбнулся в ответ. Они казались влюбленными, а может, и были ими.

Официантка ушла. С минуту оба молчали, потом Паркер спросила:

– Ну, как идет битва?

– Какая битва?

– За опеку.

Уиллоус пожал плечами.

– Ее адвокат звонит моему адвокату. Мой адвокат звонит ее адвокату. Они шепчутся, счета за междугородние разговоры накапливаются, но кто знает, о чем они беседуют.

Принесли воду и пиво. Уиллоус выпил залпом полстакана и вздохнул.

– Ты собираешься оспаривать развод?

– Я просто хочу остаться отцом для своих детей, вот и все. – Уиллоус еще отхлебнул пива. – Почему ты об этом заговорила?

– Потому что они приедут в августе, а ты еще не придумал, как их занять. Чем ты будешь их развлекать? Тебе надо подготовиться, чтобы им было с тобой интересно.

Принесли заказ. Паркер дождалась, когда официантка удалилась достаточно далеко, и сказала:

– Твоя жена звонила мне утром в контору. Ферли снял трубку. Она передала, что перезвонит, хочет со мной поговорить.

– Я же предупреждал, что она собирается звонить. Она беспокоится обо мне, помнишь? Не особо – легко даст себя убедить, что у меня все в порядке.

Паркер принялась за салат.

– Так что же мне ей сказать, Джек? Что жизнь прекрасна или что ты скучаешь, как сумасшедший, и на все готов, лишь бы она вернулась?

Уиллоус потерял аппетит и пожалел, что заказал пиво. Больше подошло бы что-нибудь покрепче – четверть грамма мышьяка со льдом или, может, кружка-другая 86-процентного этилового спирта с лимоном.

Паркер отодвинула салат.

– Больше не могу, чувствую себя кроликом. – Она указала на стынущий гамбургер. – Ты ешь или нет?

– Все до последней крошки. – Уиллоус разрезал гамбургер пополам, протянул тарелку Паркер. – Угощайся.

– Булка с коровой. Что за идея. – Паркер откусила, скорчила гримасу. – Джоуи влюбился в Эмили, ему не нравилось, как Черри с ней обращается. Он решил убить Черри, но по неопытности ошибся и застрелил Эмили. А потом умер, так сказать, от угрызений совести. Скажи, Джек.

Уиллоус вздернул бровь.

– Я что-нибудь пропустила?

– Черри мог вычислить, что Джоуи застрелил Эмили, и решил убить его. Хотя я сомневаюсь, что было так.

– Почему?

– Отчасти потому, что они братья, но в основном потому, что Черри было плевать на Эмили.

Паркер кивнула, вспомнив комнату для допросов, поведение Черри. Уиллоус показал на булку с коровой.

– С этим покончено?

– Решительно.

Уиллоус раскрыл бумажник, положил деньги на стол. На улице Уиллоус вдруг обнаружил, что они с Паркер стоят совсем рядом, и она смотрит на него, прямо в глаза.

42
{"b":"151950","o":1}