— Я не уверена, находится ли Бертран Найт в стране. В газетах ничего не писали о его возвращении. Он может еще содержаться в плену, или его убили. Думаю, именно эта неопределенность так обескураживает Гевина.

— Нет, нет, — сказала Шейла поспешно, — он, должно быть, вернулся, потому что сделал заказ только в феврале.

Я чуть не закричала в телефонную трубку.

— В феврале! Почему ты не сказала мне об этом раньше?

— Я собиралась. Просто не придавала этому значение. Не кричи так громко, ты повредишь мне слух.

Я положила трубку на колени и попыталась расслабиться. Слышала, как тараторит на линии голос Шейлы. Опустила плечи и выпрямила шею. Вздохнула. Затем снова приложили трубку к уху.

— Шейла.

— Ты еще на линии. Я думала, звонок сорвался или что-нибудь еще.

— У тебя есть конкретные сведения об этом господине Найте?

— Нет. Помню его заказ. Он позвонил и оплатил заказ кредитной карточкой. Сказал, что заберет его лично, поэтому я не спрашивала его адрес.

— Как ты сообщила ему о том, что заказ прибыл?

— Электронной почтой. У меня есть адрес его электронной почты. Хочешь, сообщу?

— Да, пожалуйста. — Она сообщила мне адрес, который я записала. — Попробую связаться с ним, но сомневаюсь, что это тот же человек.

— Но Гевин…

— Гевин болен, Шейла. Если он заметил на пакете это имя, то пришел, возможно, к тому же выводу, что и ты. Это не означает, что все так и есть.

— М-м-м, положим так.

Когда я повесила трубку, мои руки дрожали.

Я знала, что мои слова о совпадении, высказанные Шейле, очевидно, соответствуют действительности, но не хотела в это верить. Что-то в этом, кажется, имело смысл, укладывалось в картину, часть которой я себе представляла, хотя целое оставалось для меня неясным. Все это заставляло меня чувствовать себя немного сбитой с толку. Словно я утратила отчасти контроль над своим поведением и не могла предположить, что произойдет дальше. Полагаю, так происходит всегда. В человеческих взаимоотношениях мы передаем часть контроля над собой другим людям и не можем быть уверенными в том, как они будут себя вести. Но сейчас все выглядело по-другому. Дело не в том, что я полагала, будто Гевин пытается контролировать меня. Ничего подобного. Более вероятным казалось, что происходит нечто, не подвластное ему самому, и я случайно оказалась причастной к этому «нечто», не имея представления о том, что оно собой представляет.

Я включила компьютер и послала электронное письмо господину Найту. Сообщила, что работала в лавке «Пещера Мерлина» и что джентльмен по имени Редмэн справлялся там о пакете. Написала, что хочу быть уверенной, что господин Найт в курсе дела, прежде чем передать пакет упомянутому джентльмену. Сообщила, что господин Редмэн снова придет в лавку послезавтра и если все в порядке, то пакет будет передан ему.

Два дня не было никакого ответа, поэтому я послала на третий день новое электронное письмо, сообщив, что господин Редмэн уже в лавке и мы можем передать ему пакет. На этот раз ответ пришел. В нем говорилось:

«Спасибо за письмо. Пакет, о котором вы говорите, поступил в мое распоряжение. Пожалуйста, поблагодарите Шейлу Мелдон за ее горячее участие в этом деле. Надеюсь, вы вскоре избавитесь от странного наваждения и перестанете фантазировать насчет мистического господина Редмэна. С наилучшими пожеланиями, Б. Найт».

Это послание по понятным причинам привело меня в ярость. Я позвонила по телефону Шейле и сообщила ей о нем.

— Не знаю, почему он был язвителен до такой степени. Теперь я чувствую себя полной идиоткой. Должно быть, ты ошиблась, Шейла. Должно быть, он был в лавке и забрал пакет. Возможно, это случилось, когда ты отсутствовала, когда Мел работал вместо тебя или что-нибудь в этом роде.

Голос Шейлы прозвучал неуверенно.

— М-м-м, возможно, — ответила она.

— Во всяком случае, пакет получен, и Гевин не увозил его. Значит, и не о чем беспокоиться.

— Не увозил, Кэт. Думаю, что нет.

На этом вопрос был закрыт.

Через три недели Маркус снова попросил меня задержаться после семинарских занятий. Он не упоминал о нашем разговоре, и на меня произвел впечатление его профессионализм, который не позволил нашим личным отношениям влиять на его метод преподавания. Случайный свидетель затруднился бы заметить какую-либо натянутость в отношениях между нами. Поэтому я была удивлена, когда он попросил меня остаться.

На этот раз перекладывания бумаг на столе и продолжительного вытирания классной доски не было. Не изучал взглядом Маркус и собственные ноги. Он смотрел мне в глаза с прежней уверенностью. Это не могло на меня подействовать, но я оценила его тактику.

— Кэт, я получил электронное письмо от некоего лица, которое интересуется твоей работой.

Меня сразило такое начало.

— Вот как?

— Он фотограф со специализацией в археологии. Очевидно, у него много снимков, сделанных во время раскопок в Турции и на Средиземноморском побережье. Путешествовал по территории бывшего Шумерского царства. Полагает, что вы могли бы сотрудничать друг с другом.

Я была настолько уверена, что разговор пойдет о наших отношениях с Маркусом, что не знала, как реагировать.

— Как он узнал? Обо мне, я имею в виду. О том, чем я занимаюсь.

— Из Интернета, наверное. С веб-сайта колледжа. На нем размещена информация обо всех аспирантских проектах. Вероятно, он поискал по системе Гугл сайты, содержащие сведения о Гильгамеше и Одиссее, и вышел на тебя.

— Но почему на меня? Он должен был найти загрузки более весомые. Ведь это область отнюдь не неизведанная.

— Исследователей не так много, как ты думаешь. На данный момент в этой сфере проделано не так много практической работы. Во всяком случае, в части Гильгамеша. Фотограф может быть весьма интересной фигурой.

— Да. — Я все еще не достигла состояния равновесия, ожидая разговора совсем другого рода. — Ты говоришь, у него есть снимки?

— Так он говорит. Хочешь, я сообщу тебе его электронный адрес?

— Конечно, хочу. Он живет в Лондоне?

— Не уверен. Хотя говорит, что хотел бы с тобой встретиться.

Маркус написал на обрывке бумаги электронный адрес и протянул его мне. Я взялась за записку, но он не сразу дал мне возможность удалиться.

— Хочешь, я поеду с тобой, Кэт, если ты решишь встретиться с ним?

— Не надо, все будет о'кей.

Мы держали бумажку с адресом одновременно, наши пальцы находились в дюйме друг от друга. Он смотрел на меня, и я вдруг вспомнила о папе, который предупреждал меня, когда я была ребенком, что надо быть осторожным во время перехода дороги. Затем Маркус отпустил бумажку:

— Ладно, будь осторожной, Кэт. Назначай с ним встречу в людном месте.

Я чуть не сказала: «Хорошо, папа», но вовремя удержалась.

Фотографа звали Хью Челленджер. Тем же вечером я написала ему электронное письмо и сразу же получила ответ. Он сообщал, что особенно интересуется археологией, связанной с историческим эпосом, что много лет путешествовал по странам Средиземноморья и Ближнего Востока, что собрал большое количество фотографий. Мы договорились встретиться в Саут-Бэнк-центре. Я предупредила, что буду в оранжевой рубашке с капюшоном и джинсах. Он сообщил, что ходит с палкой «в результате неприятного инцидента на охоте, надеюсь, что временно».

В охотничий инцидент я не особенно верила. Это обстоятельство наряду с именем Хью создало в моем воображении образ мужчины, который не мог мне понравиться. Вероятно, выходец из верхних слоев, ретроград, напыщенный и фамильярный. Однако я решила отбросить предубеждения и первой вступить в разговор.

В Саут-Бэнк-центр приехала пораньше. Отыскала уголок в кафе, где могла усесться и понаблюдать за приходящими и уходящими посетителями. Поверх рубашки надела жакет, чтобы скрыть ее оранжевый цвет. Так я могла опознать его раньше, чем он узнал бы меня. Однако он оказался за моим столиком всего лишь через пять минут. Я смотрела в это время в другую сторону, в сторону входа. Должно быть, он пришел сюда раньше меня.