— Значит, правда, что твоя магия бессильна без палочки? — усмехнулся он, молниеносно выхватывая ее палочку из рукава и с легким поклоном вручая ей. — Я хранил ее для тебя. Как ты узнала, где она?

— Мне показалось, что на такое способен только ты.

— То есть на что способен? Хочешь сказать, мое искусство столь велико, что даже ты склоняешься перед ним?

— Д-да, — кивнула она, — именно это я хотела сказать. Более или менее.

Модор оглядел просторный двор.

— Где этот проклятый принц?

— Не знаю. Я оставила его в роще, наложив предварительно заклятие. Пусть спит, пока заклятие не развеется.

— Значит, ты сама догадалась, кто взял твою палочку?

— Да. Кому же еще, как не тебе! Могу я войти, господин? Он отступил, не сводя с нее глаз, и неожиданно оцепенел.

— Здесь кто-то еще! Кто-то пришел с тобой, Брешия! Что это? Что ты скрываешь?

Брешия поспешно обернулась и едва слышно спросила:

— Неужели злосчастный принц Балант ухитрился проскользнуть вслед за мной? Но как?!

— О нет, но…

Модор отступил, замер, прикрыл глаза. Она чувствовала, как он обыскивал воздух вокруг нее, проверял, прощупывал…

Брешия боялась шевельнуться. Теперь даже дыхания принца не было слышно. Каким образом он умудрился окружить себя еще одним барьером невидимости? Без палочки? Просто невероятно.

Когда Модор открыл глаза, воздух снова был неподвижен. Пахло лавандой, которую он разбросал на каменный пол, возможно, в самый последний момент.

— Нет, — улыбнулся он, — должно быть, это ты принесла его запах. Сними плащ, Брешия. Дай мне увидеть тебя.

Она никогда не полагалась на свою магию. И всегда была осторожна. В нем ощущалась тьма, предполагавшая опасные мысли и мечты, в которых он неизменно оказывался господином положения. Он был ненамного старше принца, но выглядел куда более зрелым, наверное, потому что был вечно погружен в черные мысли.

И все же он был мужчиной в самом расцвете сил, не столь высоким, каким показался при первой встрече, но сильным и мускулистым. Глаза были ярко-зелеными, возможно, очередной мираж, потому что цвет казался неестественным.

Она медленно спустила плащ с плеч и отдала ему. Модор поднес его к лицу и потерся щекой.

— Твой аромат, — прошептал он. — Заставь плащ исчезнуть, Брешия.

Она подняла палочку, шевельнула губами, и плащ растворился в воздухе.

— Он в хранилище, или ты его уничтожила?

— В хранилище. Это чудесный плащ, сотканный духом с огромным талантом и вкусом. Зачем мне его уничтожать?

— Возможно, потому, что его касался принц, — пожал плечами Модор. — Но ведь это не важно? Ты просто создашь для себя новый.

— Меня этому не учили. Плащ принадлежал моей матушке и бабке. Касаясь его, я касаюсь их. И была бы очень расстроена, случись что с моим одеянием.

— Если бы принц увидел его и понял, как он тебе дорог, просто искрошил бы его в лоскуты, как зерно на мельничном жернове.

Она вопросительно посмотрела на него.

— Но, Брешия, все знают, что принц увидел тебя в святилище, в тени могучего дольмена, и его обуяло желание. Он не захотел жениться и всю жизнь лелеять тебя, как намереваюсь я. Решил подчинить тебя своей воле, лишить сил, сделать своей рабыней.

— Я ничего не слышала об этом, Модор.

— О, принц действительно хотел тебя, но какая разница! Ведь теперь ты здесь, в моей крепости, моя почетная гостья! И я вернул тебе палочку. Теперь ты у меня в большом долгу, не так ли?

— Ты не объяснил, как у тебя оказалась моя палочка. Отнял у принца?

— Да. Один из моих служителей нашел его на опушке твоей дубовой рощи спящим, как небесный ангел, которым его нужно назвать. Он побоялся, что принц проснется и уничтожит его, но потом решил, что, если не попробует украсть палочки, наверняка примет смерть от моей руки.

— Теперь я понимаю, что придало ему храбрости.

— Совершенно верно. К сожалению, именно это и убило его, прежде чем я смог запереть палочку принца в безопасном месте.

Модор подошел к маленькой золотой шкатулке, стоявшей на дорогом малахитовом столике, щелкнул пальцами, и на руках появились черные кожаные перчатки. Вынул ключ, вставил в маленький замок странной формы, и крышка шкатулки поднялась. Изнутри полился пульсирующий свет.

Он сунул руку внутрь, и Брешия заметила, как его лицо исказилось гримасой. Очевидно, палочка пыталась ускользнуть, но Модор этого ожидал. Потребовалось немало сил, чтобы удержать ее на месте и не дать коснуться его плоти. Что случится, если взять палочку незащищенной рукой?

— Как по-твоему, Брешия, — спросил он, не оборачиваясь, — принц явится сюда?

Принц стоял совершенно неподвижно, хотя мог бы протянуть руку и дотронуться до левого плеча Модора. Палочка отчаянно билась в попытках ускользнуть от Модора и добраться до него, но Модор не уступал. Принц сосредоточился на палочке. Произнося древние слова, он мысленно гладил ее, звал снова и снова. Палочка завибрировала, посылая в воздух вспышки тепла.

— Уж очень сильна эта проклятая палочка, — заметил Модор. — Сильнее, чем когда я впервые взял ее в руки. Но бабкина шкатулка удерживает ее, значит, смогу и я.

— Мне все равно, пусть приходит, — пожала плечами Брешия. — Главное, чтобы меня здесь не было. Я и пришла только за своей палочкой, и мне нет дела до принца. — И, заговорщически понизив голос, сообщила: — Принц опасен. Я была свидетельницей его магии. Сильнее волшебника я не знаю. Говорят, его родитель и мать были самыми могущественными колдунами в Британии и, следовательно, отпрыск их превзошел.

— Вздор! Все это вздор! — прошипел Модор. — Он сам распространяет о себе все эти басни. — Он повернулся и плюнул на каменный пол. — Я смеюсь над его претензиями! Плюю на его хвастливые речи! Не он, а я — самый могущественный волшебник всех времен! И я это докажу! Я даже способен справиться с его волшебной палочкой.

Зеленые глаза рассыпали изумрудные искры, волосы казались чернее самой темной ночи…

Он кивнул, и вместо плевка появился кроваво-красный ковер. Брешия так и не поняла, настоящий это ковер или нет. Но Модор не дал ей времени подумать. Улыбнувшись, он направил палочку на нее, стараясь не коснуться кончиком своей обнаженной кожи.

— Ах, Брешия! Ты пришла ко мне, как я и хотел. Я желаю, чтобы ты осталась здесь, со мной. Да, ты останешься в Пенуите и будешь моей женой.

Брешию так и подмывало превратить его голову в гриб, но она не была уверена, что сумеет это сделать. Во имя всех богов, времени почти не осталось. В любой момент принц снова станет видимым, и Модор развеет его над землей, воспользовавшись его же палочкой. Возможно ли это? И почему Модор не чувствует присутствия принца?

— Нет, Модор, — отказалась она. — Я не останусь здесь. И не выйду за тебя.

Сейчас, нужно сделать это сейчас.

Брешия ощутила дыхание принца на своей щеке; и мысленно вцепилась в его палочку, бившуюся в руке Модора.

В левой руке. О нет, нет, нет! Как она очутилась в его левой руке?

Она ничего не могла сделать. Ее словно приковало к месту.

Принц вдруг приблизился, казалось, он прикрывает ее собой. Тихо рассмеявшись, он соединил кончики пальцевой палочка немедленно дернулась и запульсировала в руке Модора.

— Еще чуть-чуть, — прошептал принц. — Иди ко мне, ты можешь это сделать.

— Почему я тебя не чувствую, ты, гнусное ведьминское отродье? — завопил Модор. — Я знаю, что ты здесь! Пытаешься вернуть палочку? Не выйдет!

Принц снова рассмеялся и на секунду позволил увидеть и услышать себя. Встал перед Модором в сверкающей золотом парче, с золотой короной на голове и, по-прежнему смеясь, резко вдохнул и выдохнул. Палочка поднялась вертикально, увлекая за собой руку Модора, выше… выше… вытягивая ее в воздух не меньше чем на двадцать футов. Но Модор сопротивлялся, выкрикивая неизвестные им обоим слова. Палочка остановилась, и он повис, не достигая пола ногами, раскачиваясь подобно маятнику.