- Тебе же говорил, Мако, подожди пару дней, не вернуть Шаша уже, чего бучу-то раздувать! Что же вы всякой брехне-то верите! Вон, попался волчара. Сказал же, что выслежу и выследил… И опоздал. Ну, как же вы так… - мужчина схватился окровавленными руками за волосы. - Как же…
Теперь факелы освещали череду склоненных голов. Женщины, мужчины не осмеливались поднять глаза на Лена. Его неподдельное горе и звучащее в голосе разочарование кузнечным молотом били по воспаленным мозгам людей. Медленно, стараясь прикрыться спинами соседей, народ начал расходиться. Тихо, без слов, недавние обвинители расползлись по норам.
Скоро о трагедии напоминали лишь два трупа перед домом, мое залитое кровью и перекошенное бешенством лицо, да курящий на крыльце Лен. Я присоединилась к нему и протянула ладонь за самокруткой. Он отдал мне свою, а себе свернул новую.
- Зря только зверя убил… - сказал он, когда я сделала первую затяжку. - Чуть-чуть не успел…
Не хочу этого слышать, но не могу не удивиться правильности и логичности этих слов. Я промолчала, сдвинула брови и продолжила смотреть на сияющих Близнецов.
- Уже прочитала, как отличить человека от оборотня? Я знаю, ты взяла книгу, - я отрицательно дернула головой в ответ на вопрос. - Взгляни ему в глаза, ночью, при свете двух лун. Под определенным углом зрачок становится янтарным с вертикальным зрачком.
Я не повернулась к Лену. Не нужно гадать насчет его глаз, но какими он увидит мои?
Я так и не уснула. Да и кто способен после такого? И даже медленно и как-то пугливо наступающий день был озарен для меня светом факелов. Столько боли и ненависти. Четверо невиновных мертвы, и кто бы ни был виноват в их смерти он должен за это ответить. Аннет появилась не раньше семи. Одетая в простую хлопковую ночную рубаху. Длинные волосы вопреки обыкновению заплетены в обычную косу. Девушка бесшумно подошла к своей кровати, откинула полог и только потом обернулась и увидела меня. Не спящую.
- Где ты была? - я задала вопрос шепотом, но вложила в него всю ненависть и злость. - Сегодня ночью в деревне растерзали ребенка, а местные пришли жечь дом, посчитав всех нас оборотнями. Какая нелепость, правда?!
Я смотрела на компаньонку, не мигая. С холодной улыбкой на излохмаченных укусами губах. Что она станет делать? Намерена отпираться и дальше играть или раскроет карты?
- Ты веришь в эту дурость про оборотней? - произнесла Нанни, и хотя голос звучал весело, настороженность в глазах выдала ее с головой. - Я понимаю, невежественные крестьяне боятся выходить по ночам, но ты городской житель.
Кого она убеждает? Лучше бы созналась во всем. Жаль, словами нельзя причинить физическую боль. У меня заготовлены миллион и один маленьких кинжалов, готовых впиться в плоть наглой самоуверенной дряни передо мной.
- Спроси у своего ненаглядного Скайди во что я верю и почему оказалась в вашей компании. Прекрати притворятся! Мне плевать: оборотень ты или человек, но границы существуют для любого, и есть вещи, которые не позволено совершать никому!
Я встала с кровати. На расстояние шага подошла к девушке и застыла перед ней тзваниям совести. Как никогда мне хотелось убить, но не впиться зубами в артерию, а руками сжать ее шейку и давить, пока она не сдохнет.
- А, посвященная… Считаешь, я могла убить ребенка? - она не попыталась оправдаться. Девушка выяснила свое место в моем мировоззрении.
- Ты… Да! - ответила я уверенно.
К чему скрывать правду? Мое мнение об Аннет никогда не отличалось расположением, а сейчас вовсе дошло до зыбкой границы, когда не хочешь находиться рядом с человеком. Его присутствие вызывает желание запереться в туалете и выблевать завтрак. - Ты зверь в человеческом обличие. Хотя… - я замешкалась. - Звери заботятся о потомстве. Ты же относишься к собственному младенцу, словно он обуза для тебя. Я подозреваю, что если бы он не был тебе для чего-то нужен, то давно бы оказался в приюте!
- А если и так, то какое тебе до этого дело?! - Аннет напряглась. В ее позе явно читался брошенный мне вызов. Она напрашивалечь на хорошую драку.
- Ты права. До этого мне никакого дела нет, но я не хочу сгореть на костре из-за тебя! Или быть повешенной, или сгнить в тюрьме! Что мне мешает прямо сейчас выйти на середину деревни и обвинить тебя во всем? Люди не успели остыть. Кроме тех, кто навсегда закрыл глаза этой ночью. Они порвут тебя и твое отродье на куски!
- Да ну? - деланно изумилась компаньонка. - Тебя они порвут следом за мной.
Она села возле зеркала, расплела волосы и начала расчесывать их, глядя на меня через отражение в зеркале. Угрозы не успугали ее. Видимо, она часто имела с ними дело, но каждый ли произносивший их был готов осуществить сказанное?
- Думаешь, ты не такая, как мы? - продолжила девушка. - Думаешь, ты сможешь преодолеть зов крови, когда придет время? Никто не смог. Не сможешь и ты, - губы Аннет изогнулись в чувственной предвкушаюшей улыбке. - Тешь себя надеждой сколько угодно, но ты встанешь на четыре лапы и отправишься на охоту. Для нас нет иного пути, понимаешь?
Ее уверенность вывела меня из себя. Остатки спокойствия вылились в несвойственное мне действие: я схватила со стола сахарницу и швырнула ее в зеркало. Отражение в нем разбилось, как то в больнице с желтоглазым отражением. Град осколков окатил Аннет, оставив алые росчерки порезов на ее коже.
- Никогда, запомни, дрянь, я не уподоблюсь тебе!
Я выскочила за дверь. За ней осталась компаньонка и разбуженный скандалом младенец. Я поднялась на вершину холма, залезла в самую гущу малинника и села, обхватив колени. Решение столько времени пролежавшее в запыленном сундуке, было извлечено на поверхность, тщательно изучено и принято. Отсюда надо бежать. Быстро. Вернуться в столицу, найти человека, которому я могу верить и попросить его спрятать меня. Лет на пять. А лучше все десять или до конца жизни. Можно обратиться к родителям, они помогут мне тайно эмигрировать в другую страну.
Но как сбежать? У меня нет ни денег - их Скайди дал Аннет, ни украшений, которые можно продать. Да и кто их купит в деревне… Регулярный дилижанс ходит раз в семь дней. В пятницу поздно вечером. Продержаться семь дней. За это время устранить Лена и занять чем-нибудь сестру Скилла. Сойти недалеко от следующей остановки. Переночевать в лесу. Мне нужен табак. Он хорошо сбивает собак со следа. Должен подейстковать и на нюх оборотней. Основная проблема - деньги.
Готовиться к побегу пришлось осторожно. Выкраивать минуты, чтобы обыскать угол в комнате или на чердаке. Припрятать нож, смену белья. Найденные в тайнике деньги я решила забрать в последний момент. За несколько часов перед уходом. Никакой еды. Незачем привлекать внимание лишними запахами. Украдкой мне удалось перекроить и сшить из юбки штаны. Косо и криво, но это лучше, чем цепляться подолом за ветки кустарника в лесу.
Сложно. Ничем не выдавать своих чувств. Намерений. Сохранять видимость спокойствия и прятать дрожь нетерпения за домашней суетой. С сестрой Скайди я практически не разговаривала, как и не помогала ей с ребенком. Если она может быть равнодушной, то я могу тем более. Несмотря на все усилия Лен что-то почувствовал. Он выхватывал из общей массы чуть лживые движения, хмурил брови и сердито поджимал губы. Последние дни перед побегом ходил за мной по пятам. Якобы охранял, как человека нуждающегося в защите, но мне удалось отвадить его и наложить на сарай огненную печать с отсрочкой по времени.
Строение опасно близко расположено к дому. Аннет и Лен будут вынуждены бросить все силы на тушение пожара, ибо никто из крестьян им не поможет. Даже если мое отсуствие вовремя заметят, то времени должно хватить, чтобы добраться до конца деревни и запрыгнуть в дилижанс. Стоянка всего одну минуту.
За день до часа икс я сложила все приготовленные вещи в старый заплечный мешок, сунула туда флягу с чистой водой. Пристроила его в сенях под лавкой. Дождалась, пока компаньонка уснет и вытащила из тайника деньги. А дальше… Провела ночь без сна. Изучила вдоль и поперек потолок. Переворошила "за" и "против". Ничем не унимался бешеный поток мыслей, среди которых выделялись одна: что если меня поймают? Утром мое лицо украсили синяки под глазами.
