— Разумеется, отсутствие опыта в этом деле создаст вам некоторые трудности. Думаю, опыта у вас в этом никакого?

— Ну, у меня… вообще-то было как-то случайно… однажды…

— Поверьте, сначала все-таки это будет неким потрясением. Да-да… я бывал там… меня это потрясло. Но все мы неопытны поначалу — и я теперь бы многое отдал, молодой человек, чтобы снова оказаться на вашем месте и отправиться в это грандиозное путешествие. Ну, хорошо. Теперь поговорим о деньгах.

— Отлично, — у меня перехватило дыхание. Наступил момент, когда все должно встать на свои места. — Признаться, у меня их не так много.

К моему изумлению, Линкер расплылся в улыбке:

— Я так и думал.

— В самом деле?

— Все, что я вам до сих пор выплачивал, вы потратили, не так ли?

— Боюсь, что да.

— У вас есть долги?

— Некоторые.

Ободренный его неожиданно снисходительной улыбкой, я рассказал Линкеру про Айка и сколько я ему задолжал.

— Вы что же, все занимаете и занимаете и еще платите проценты? — поморщился Линкер. — Ах, как скверно! Очень скверно! — Он пристально на меня взглянул, и внезапно меня поразило сходство его взгляда со взглядом ростовщика. — Но это частности, это можно уладить, когда у вас появится доход. Скажем, тысяча в год. А? Плюс еще три на ваши личные расходы? И аванс в размере годового жалованья?

В целом оказалось меньше, чем я рассчитывал, но торговаться, пожалуй, было бы неприлично.

— Отлично!

— По прошествии четырех лет вы получите вознаграждение, если наше дело, как мы с вами оба надеемся, возымеет плоды.

Я изумленно воззрился на Линкера. Кофейный магнат по сути предлагает мне вознаграждение за то, что Эмили от меня забеременеет! На мгновение мелькнула мысль: какой стыд под давлением влиться в подобную семейку. Но тут я вспомнил про три тысячи фунтов годовых плюс три тысячи на мои расходы. Просто за то, что я, особо себя не обременяя, занимаюсь с его дочерью блудом на регулярной основе.

— С удовольствием приму ваши условия.

— Великолепно.

— Хочу надеяться, что и Эмили тоже.

— Эмили? — сдвинул брови Линкер.

— Поспешу спросить ее об этом, вы позволите?

— Спросить ее? О чем?

— Согласна ли она стать моей женой.

Пинкер сильней сдвинул брови:

— Вы этого ни за что не сделаете!

— Но… мы ведь с вами только что обсудили условия… какие еще могут быть препятствия?

— О Боже! — Пинкер провел рукой по лбу. — Какой же вы идиот… так вы даже и не поняли… как вы считаете, что я вам предлагаю?

— Ну… э… руку вашей дочери…

— Я предложил вам карьеру, — оборвал меня Пинкер. — Вы сказали, что хотите отправиться за границу… сказали, что вынашиваете планы… что вам необходима служба, чтобы заработать состояние, чтобы вступить в брак…

— Я скорее рассчитывал, что брак как раз поставит для меня точку на необходимости служить, — раздраженно сказал я.

— Разумеется, вы не можете жениться на Эмили. Это немыслимо. — Он с ужасом смотрел на меня. — А что ейна этот счет известно?

— Гм…

— Если вы позволили себе хотя бы пальцем до нее дотронуться, — прошипел Линкер, — я велю гнать вас отсюда кнутом до самой Треднидл-стрит. — Тут он хлопнул себя по лбу. — Господи… ваши долги… этот мерзавец ростовщик, должно быть, рассчитывает… надо же избежать очередного скандала… — Он взялся за свой стакан с портвейном, посмотрел, потом поставил снова на стол. — Мне необходимо поговорить с Эмили. Жду вас в своей конторе, сэр, завтра в девять утра. Спокойной ночи.

Недоразумение, недопонимание, заблуждение. Да, да, я вижу… воистину смешно, что первым же последствием создания Определителя оказывается путаница такого колоссального масштаба?

Я брел и брел, пока не дошел до Сити. Шел дождь: жаккардовый жакет с тюрбаном быстро промокли, одежда стала вдвое тяжелей и уже не предохраняла от влаги. По счастью мне попался кэб, который подвез меня по крайней мере до Марилебон. Я дотащился под мелкой моросью до своих комнат, не переставая гадать, как же так случилось, что вечер закончился столь плачевно.

На углу был общедоступный бар. Он манил теплым светом ламп, сверканием меди, витрины сияли выгравированными именами производителей пива. Мне ненавистно было возвращаться в тишь своих комнат. Я вошел в бар.

Он был почти пуст. Я заказал бренди, сел. Внутри оказалось несколько молодых особ, укрывавшихся от дождя: одна, встретившись со мной взглядом, улыбнулась. Должно быть, я тоже улыбнулся ей, потому что она взяла свой стакан, сказала что-то своим подружкам и подошла ко мне.

— Ты предсказываешь будущее? — спросила она.

— Нет, — коротко бросил я.

— Может, тогда ты индус?

— Нет, я, как и ты, уроженец Англии.

— Да? Тогда почему же ты… — Она указала на мою одежду.

— Был на званом ужине.

Сняв промокший тюрбан, я отпил свой бренди.

— Хочешь, я с тобой побуду?

Я взглянул на девушку. Она была довольно мила, но привлекательной я бы ни за что ее не назвал.

— Только не всерьез. Прости. Настроения нет.

— Тогда, может, просто посижу за компанию? — повела плечами она.

— И сколько стоит твоя компания?

Девушка села напротив, придвинула через стол мне свой стакан.

— Оплати мне стакан, и можешь бесплатно смотреть, как я буду пить. В такую ночь уж лучше сидеть здесь и пить пиво, чем искать клиентов снаружи.

Я махнул бармену и указал на оба наших стакана.

— Как тебя зовут? — спросил я свою собеседницу.

— Анна. А тебя?

Мне понравилась ее прямота.

— Роберт.

— С чего ты тут, Роберт?

— В каком смысле?

— Просто так в такую ночь человек без причины не станет выходить из дома.

— А! — Покончив с первым стаканом бренди, я взялся за другой. — Сегодня вечером я просил у отца своей девушки ее руки.

— Выходит, дело твое плохо?

Она вовсе не дура, эта Анна.

— Хуже не бывает, — кивнул я.

Она опустила мне руку на плечо:

— Купи-ка нам еще выпить, вот и расскажешь все толком.

Стоит ли говорить, что меньше чем через полчаса я имел ее в комнате на втором этаже, приставив к умывальнику, сжав руками ее крепкие, подрагивающие бедра; жаркими спазмами она дышала в раковину, я наблюдал свое отражение в зеркале.

Подходя к своим апартаментам, я заметил, как двое мужчин юркнули в подъезд. Я не придал этому значения, но едва вставил ключ в замочную скважину, как услышал шаги за спиной. Небольшой, твердый и довольно тяжелый предмет с силой бильярдного шара ударил мне в шею. Едва обернувшись, я был сражен наповал еще одним сильнейшим ударом в висок. Очутившись на полу я было подумал, не Пинкер ли подослал этих бандитов укоротить меня, но даже и в полусознательном состоянии понял, что такое маловероятно.

Один склонился надо мной. В его руке была маленькая дубинка.

— Не вздумай смыться отсюдова за кордон и долг свой зажать! — прошипел он.

Разумеется, даже такой большой, как у Линкера, дом был столь же общедоступен, как заведения на Трафальгар-сквер. Всякий мог подкупить слугу, чтоб сообщал, если случится что-то важное. Новость о моем конфузе перед отцом Эмили наверняка уже стала доступной для каждого заинтересованного лица в Лондоне.

— Вас Айк послал? Передайте ему, что я заплачу… — Тут до меня дошло, что заплатить я не смогу. —.. я займу у него завтра еще.

— Ты что, мудак? — фыркнул этот разбойник. — За каким хреном он тебе будет еще ссуживать?

— За те проценты, что я заплачу.

— Как же, жди, мать твою!

Он снова поднял дубинку. Небрежно, как пару перчаток. И глянул на меня лениво, выбирая, куда ударить. Удар пришелся мне в живот. Нестерпимая боль пронзила меня.

— Айк долг с тебя требует, — бросил бандит. — Весь, до последнего пенни. Дает всего неделю.

На следующее утро мне предстоял не более приятный допрос у Пинкера. Правда, обошлось без дубинки, просто потому, что в ней уже не было нужды.