— Я и не намерен долго разговаривать с тобой. Я требую только одного: ты должна дать обещание держаться подальше от членов моей семьи.

Кимберли дерзко рассмеялась.

— Мне нет дела до твоих требований!

— Ты отказываешься подчиняться?! — взревел Хью, сжимая кулаки.

— Отказываюсь! Тебе не удастся запугать меня так, как ты запугал Вилли. Я не робкого десятка.

Кимберли хотелось надеяться, что отцу не удастся сломить Кэтрин, что у сестры окажется более сильная воля к сопротивлению, чем у брата.

Хью готов был задушить Кимберли, но, несмотря на всю свою грубость и жестокость по отношению к близким он никогда и пальцем не тронул жену и детей. Он подавлял их морально, а не физически и гордился своим превосходством.

— Ты еще сильно пожалеешь о том, что отказалась подчиниться моим требованиям, — процедил он сквозь зубы. — Я тебя проучу!

И, резко повернувшись, он зашагал прочь.

Кимберли закрыла глаза. Ее била нервная дрожь.

В детстве и в юности она оказывала отцу сопротивление, отстаивая свою независимость. Постоянные скандалы и ссоры закалили ее характер. После ухода из дому Кимберли решила, что теперь наконец обрела свободу. Но это оказалось иллюзией. Кимберли не могла спокойно жить, зная, что над Кэтрин нависла угроза. Кимберли должна была спасти сестру, не дать ей выйти замуж по расчету, без любви…

Она насторожилась, услышав какой-то шорох. Открыв глаза и повернув голову в ту сторону, откуда доносились звуки, Кимберли начала пристально вглядываться в темноту.

— Эй, здесь есть кто-нибудь?! — громко спросила она.

Из темноты тут же вышел человек и направился к ней. Она сразу узнала его. Это был Джейсон.

— Зачем ты прятался в тени? — сердито спросила Кимберли, когда он приблизился к ней и на его лицо упал призрачный лунный свет.

Кимберли волновал только один вопрос: что успел услышать Джейсон из ее разговора с отцом?

— Любуешься ночным пейзажем? — вместо ответа спросил Джейсон, но, видя, что Кимберли настроена решительно, пожал плечами и признался: — Вообще-то я ждал, когда уйдет мистер Джонсон.

Кимберли прищурилась.

— И сколько времени ты простоял в своем укрытии?

— Я увидел, как Джонсон вышел за тобой, на террасу. У него на лице было такое ожесточение, что я испугался, уж не собирается ли он убить тебя, и поэтому последовал за ним и спрятался в тени.

У Кимберли упало сердце.

— Что ты успел услышать? — спросила она, хотя прекрасно знала, что он ей ответит.

Джейсон посмотрел Кимберли в глаза.

— Пожалуй, все.

Кимберли стало нехорошо. Меньше всего ей хотелось, чтобы ее тайну узнал Джейсон!

— Черт возьми! Какое право ты имел подслушивать?! Это был частный разговор, касающийся только меня!

— Я знаю, — мягко промолвил он. — И прошу у тебя прощения. Хочу лишь сказать в свое оправдание, что я боялся за твою жизнь и несколько раз чуть не бросился тебе на помощь. Мне показалось, что твой отец в припадке ярости может убить тебя.

Услышав слова «твой отец», Кимберли окончательно поняла, что бессмысленно пытаться отрицать услышанное Джейсоном. Теперь ему известны самые тяжелые и постыдные страницы ее прошлого. Стена, которой она окружила себя, начав новую жизнь рухнула. Кимберли чувствовала себя теперь как никогда беззащитной и уязвимой. Волна бессильной злости поднялась в ее душе. В эту минуту Кимберли ненавидела Джейсона за то, что он вторгся в ее жизнь.

— Ты поступил низко, — заявила она. — А твои оправдания просто смешны. Мне вовсе не грозила физическая расправа. Мистер Джонсон действует другими методами.

Лицо Джейсона помрачнело.

— Я это понял. Он привык морально подавлять людей, чтобы сломить их волю. Это тоже насилие, но после него остаются не шрамы и ссадины на теле, а душевные травмы. Твой отец — коварный и жестокий человек, а я таких терпеть не могу.

— Однако это не дает тебе права следить за мной, — возразила Кимберли. — Кроме того, я умею постоять за себя.

Джейсон нахмурился.

— Рад это слышать, — сказал он без тени улыбки. — Но, если он опять станет угрожать тебе, ему несдобровать. И не думай, что я буду спрашивать у тебя разрешения, прежде чем наброшусь на него с кулаками. Это наше мужское дело.

Кимберли несколько секунд молчала, растерянно моргая.

— Что ты сказал? — наконец выдавила она.

— То, что слышала. — В голосе Джейсона звучала мрачная решимость.

Никто никогда не приходил Кимберли на помощь, и поэтому она привыкла рассчитывать только на себя. Она вела одинокий бой с трудностями, которые вставали на ее жизненном пути. Ошеломленная словами Джейсона, она сразу же перестала сердиться на него.

— Но ты вовсе не обязан защищать меня, Джейсон. Мы ведь, по существу, чужие люди, — напомнила она ему.

— Если я чувствую необходимость взять кого-нибудь под свою защиту, то не задумываюсь над тем, чужой это человек или нет.

Кимберли усмехнулась.

— Правда? Но ведь ты терпеть меня не можешь! Я действую тебе на нервы.

Джейсон пожал плечами.

— Знаешь, с каждым часом ты мне все больше нравишься, — признался он. — Боюсь, еще немного, и я влюблюсь в тебя. Ты — героическая женщина. Значит, это и есть твоя семья?

— Нет, это больше не моя семья. Ты же слышал, что говорил мистер Джонсон.

Кимберли никогда ни с кем не обсуждала свои проблемы. Но теперь, когда Джейсон все знал, не было никакого смысла запираться и таить свои переживания в себе. Рассказывая открыто о том, что ее мучило многие годы, она испытывала странное чувство.

— Он никогда не был мне настоящим отцом, — продолжала Кимберли, чувствуя облегчение оттого, что наконец может выговориться. — Он привык отдавать приказы и распоряжения и устанавливал в семье жесткие правила поведения, которым необходимо было неукоснительно следовать. Если мы им не подчинялись, нас сурово наказывали. Прежде чем наши друзья получали разрешение бывать у нас в доме, они подвергались всесторонней проверке.

— Какой милый человек и добрый семьянин, — зло промолвил Джейсон. — Неудивительно, что ты в конце концов восстала. Ты с твоим характером не могла, конечно, этого долго терпеть.

— И все же я вынуждена была это долгое время делать. — Кимберли вздохнула. — Если бы я убежала из дому, меня бы нашли и вернули. И тогда моя жизнь стала бы совсем невыносимой. Поэтому я решила дождаться совершеннолетия, чтобы беспрепятственно покинуть родительский дом. — Она помолчала и закончила дрогнувшим голосом: — Вскоре я встретила этого негодяя Стивена.

— Вокруг ходит множество мерзавцев, Ким, — негромко сказал Джейсон. — Их нелегко отличить от хороших парней. Негодяи обычно отлично маскируются, и никто не застрахован от встречи с ними.

Кимберли бросила на Джейсона насмешливый взгляд.

— Где ты был, когда я нуждалась в добром совете? — с иронией спросила она.

Джейсон засмеялся.

— Вероятно, как и ты, совершал ошибки молодости, — ответил он. — Твой роман со Стивеном, полагаю, развивался как обычно в таких случаях: ты влюбилась в него с первого взгляда, а он пытался извлечь из ваших отношений материальную выгоду.

Кимберли и не подозревала, что сможет с такой легкостью говорить о своем трагическом прошлом. Но, судя по замечаниям, Джейсон прекрасно понимал ее, и Кимберли не испытывала больше того отчаяния, которое всегда охватывало ее при воспоминании о ее романе и последовавших за ним событиях.

— Ты прав. Я думала, Стивен любит меня, но оказалось, что он всего лишь стремился заполучить мои деньги… Когда отец выгнал меня из дому и лишил наследства, Стивен тут же ушел от меня.

Кимберли умолчала о том, что осталась без средств к существованию и ждала ребенка. Она была не готова сделать Джейсону подобное признание.

— Мерзавцы обычно так и поступают. Не стоит сожалеть о нем. Хорошо, что он так скоро показал свое истинное лицо и ты поняла, с кем имеешь дело.

Кимберли кивнула.

— Да, это правда. Но мне пришлось… столкнуться с кое-какими трудностями после разрыва со Стивеном, — продолжала Кимберли. Она вернулась в родительский дом, но отец стал требовать от нее отказаться от ребенка. При воспоминании о бесконечных ссорах и скандалах Кимберли вновь задрожала. — Это было самое страшное время в моей жизни, и я не хочу говорить о нем.