— Я рада, что ты не очень торопил события, мой мальчик, — говорила тетя. — Скорее всего Элизабет просто не поверила бы, что ты влюбился в нее так быстро. — Она сделала паузу и глубоко вздохнула. — Я верю, что она простит нас за то, что мы не обращали на нее никакого внимания за это время. Конечно, я не считаю, что она слишком податливая, но все же будем надеяться, что это так.

— Мне это совсем не нравится, — прозвучал голос дяди. — Дело же не в том, что мы…

— Хватит, Альфред, — грубо прервала его тетя. — У нас мало времени. Оуэн должен быть как можно более внимательным к своей кузине.

«Что это значит? Почему у них так мало времени?!»

— Я не думаю, что Чонси… — тихо сказал Оуэн и тут же запнулся.

— Что за дурацкое прозвище! — резко оборвала его тетя. — Умоляю тебя, не называй ее больше так!

— Да, мама. Ну, так вот, я не думаю, что Чон… что Элизабет испытывает ко мне какие-нибудь чувства.

В комнате наступила гробовая тишина.

— Не нужно было относиться к ней, как к служанке, — язвительно заметила тетя через некоторое время. — Это было очень глупо с твоей стороны, Оуэн! Ты должен во что бы то ни стало завоевать ее доверие. Да, именно так! Ты понял меня? Эта девушка очень одинока, а мы являемся членами ее семьи! Любящей семьи!

— А если она все-таки не поверит мне? — спросил Оуэн так тихо, что Чонси пришлось вплотную подойти к двери. — Даже если я потрачу на это много времени?

В комнате снова воцарилась тишина.

— Даже думать об этом не хочу, — изрекла тетя, через несколько секунд. — Это будет ужасно! Если ты скомпрометируешь леди, то это в высшей степени непорядочно и невоспитанно…

Чонси затаила дыхание и услышала презрительный смех Оуэна, который заглушил последние слова тети. Она была так возмущена, что даже побледнела от напряжения. Ну хорошо! Пусть он попробует хоть один раз подойти к ней! Она ему покажет! Она выцарапает его наглые глаза! Она разорвет его…

— И все-таки я должен сказать, что мне не нравится вся эта история, — вмешался дядя Альфред. — Решительно возражаю против этого.

— Прекрати! Это тебе не Изабель! — громко воскликнула тетя. — Дело должно быть сделано!

— Ладно, я пошел спать, — неожиданно объявил Оуэн.

Чонси бросилась по коридору к своей комнате и плотно закрыла за собой дверь. В эту ночь она долго не могла уснуть.

— Просыпайтесь, мисс! Вот ваш шоколад! — громко объявила Мэри рано утром. — Сегодня прекрасный день, и я хотела бы узнать, что вам удалось выяснить.

Чонси неохотно подняла голову с подушки.

— Доброе утро, Мэри, — сказала она, сладко зевая. — Я должна поговорить с тобой и изложить свой план.

Когда она закончила рассказ, Мэри возмущенно уставилась на нее.

— Господи, как низко! — воскликнула она. — Скомпрометировать вас! Да это же…

— Да, Мэри, именно так! — сказала Чонси, не дав той договорить.

Она тоже была возмущена до предела и долго смотрела на шоколад в своей чашке. В течение ночи она всеми силами старалась подавить в себе праведный гнев, но так и не смогла этого сделать. Ее просто распирало от злости. Осталось только одно — решительные действия.

— Ты поможешь мне, Мэри? — спросила она служанку, пристально глядя ей в глаза. — У меня есть одна идея. Возможно, это очень глупо, но ничего другого в голову не приходит в данный момент.

— Да, мисс, все, что угодно!

— Я хочу, чтобы ты выяснила, не было ли здесь каких-нибудь гостей за последние несколько дней. Меня интересуют не друзья и знакомые тети Августы, а какие-либо незнакомцы, чужие люди. Ты можешь это сделать?

Мэри прищурила глаза и посмотрела на потолок.

— Так, у этого пьяницы Кранке ничего не узнаешь, но я поговорю с другими слугами. Разумеется, очень аккуратно, чтобы никто не заподозрил вас.

— Если сюда приходил какой-нибудь незнакомец… — Чонси замолчала и пожала плечами. — Ну что ж, тогда посмотрим. У меня такое ощущение, что кто-то пытается увести меня отсюда, а тетя всеми силами противится этому по какой-то непонятной для меня причине. Если же окажется, что здесь никого не было, то мне остается смириться со сложившейся ситуацией и терпеливо ждать того момента, когда я смогу убраться из этого дома. А до тех пор придется проявлять чудеса вежливости и осмотрительности, чтобы не попасть в сети, расставленные моими хозяевами. Мэри, принеси, пожалуйста, лист чистой бумаги. Надо начинать искать работу. Что же здесь происходит, черт возьми! Сейчас она видела их без прикрас, совершенно объективно, как когда-то увидела Гая. Нет, она не собирается вот так безоговорочно поверить этим людям. Чонси глубоко вздохнула и задумалась. Но все-таки она дура, если полагается на то, что сюда пришел добрый принц и заставил ее тетю быть вежливой и учтивой. Она решительно встала со стула и пошла в душ, подумав мимоходом о том, ждет ли ее в коридоре Оуэн.

Два дня прошли в состоянии полнейшей осады, как описала Чонси сложившееся положение своей служанке Мэри, причем она сама играла роль осажденной крепости, постоянно подвергающейся атаке противника. Мэри все-таки узнала, что в дом действительно приходил таинственный незнакомец — «сухощавый маленький человек городского вида». Правда, ей не удалось узнать, кто же это был.

— Жадность, — решительно сказала Чонси. — Другого объяснения быть не может. Только жадность может вызвать подобные перемены тети Августы. Она никогда не потратит деньги на что-нибудь другое, Мэри. — Чонси показала рукой на два великолепных платья — шелковое и атласное, которые лежали на кровати. — Это похоже на определенное вложение капитала.

— Значит, вы полагаете, мисс, что этот таинственный незнакомец каким-то образом связан с вашим отцом? И пришел он сюда только для того, чтобы сообщить, что ваш отец потерял не все имущество?

— Знаю, что это звучит неправдоподобно, — сказала Чонси, глубоко вздохнув, — но ничего другого мне в голову не приходит.

— Не грызите ногти, мисс.

— О Господи, — воскликнула Чонси, посмотрев на пальцы. — Это семейство сводит меня с ума! Вместо того чтобы действовать, я прячусь. — Она встала со стула и стала размеренно ходить по спальне. — Мэри, я трусиха! Жалкая трусиха! Уже давно следовало посмотреть в глаза тете Августе и потребовать ответа, почему они стали вдруг обращаться со мной, как с дорогой игрушкой…

— Думаю, что спросить нужно не у вашей тети, а у мистера Оуэна, — подсказала ей Мэри.

— Да, возможно, ты права, — согласилась Чонси. — Ведь они не случайно оставили меня наедине с ним.

— Ну что ж, мисс, не стоит пороть горячку, — продолжала рассуждать Мэри. — Если этот загадочный джентльмен снова появится здесь, то я непременно узнаю какие-нибудь подробности. Может быть, вам стоит немного подождать.

Чонси молча кивнула и позволила Мэри надеть на нее новое платье, подаренное недавно тетей Августой, — из бледно-зеленого шелка с глубоким вырезом на груди. Слишком глубоким, подумала Чонси, глядя на себя в зеркало. Сейчас она выглядела весьма соблазнительно.

— Косы, Мэри, кажутся мне слишком строгими для такого вечера, — сказала Чонси, поворачиваясь перед зеркалом.

Мэри улыбнулась и окинула взглядом молодую хозяйку с ног до головы. Чонси действительно стала очень красивой и привлекательной. Толстые косы были аккуратно заплетены и туго завязаны на макушке головы, отчего шея казалась еще тоньше и грациознее. Мэри вздохнула. Слишком поздно что-либо менять в прическе.

— Будьте осторожны, мисс, — предупредила она Чонси. — Лучше подольше играйте на пианино.

— Спасибо за совет, — сухо заметила Чонси.

К сожалению, случилось так, как и предполагала Мэри. Неужели Оуэн в самом деле подумал, что ее новая прическа предназначена исключительно для того, чтобы соблазнить его? Вероятно, ведь ее грудь почти вываливалась из платья.

— Ты сегодня выглядишь особенно очаровательно, дорогая, — пропела тетя Августа, окинув ее оценивающим взглядом. — Тебе очень идет эта прическа. Она делает тебя взрослой и очень привлекательной. Ты согласен со мной, Оуэн?