— Да, хочу. В последнее время у нас было довольно тихо.

— После того как вы покончили с Воронами, все остальное кажется мелочью.

Репортер закинул в рот кусочек морковки и быстро прожевал.

— Верно, — кивнул Лукас. — Но это… захватывает. К тому же погибают люди.

— Вы до него доберетесь?

Дэвенпорт пожал плечами.

— Понятия не имею. Но наша задача значительно облегчилась бы, если бы нам удалось отыскать любовника Стефани Беккер. Он знает вещи, о которых сам не подозревает.

— Подождите минутку, — попросил репортер, вытаскивая тонкий блокнот из кармана спортивной куртки. — Могу я чем-нибудь помочь? Вы готовы дать мне официальную информацию для печати?

— Почему бы и нет? Но не более того, что я сейчас скажу: друг миссис Беккер — вы должны использовать слово «друг» — видел убийцу. Возможно, он полагает, что рассказал нам о нем, когда позвонил по «девять-один-один» и прислал письмо, но это не так. Команда опытных следователей сможет найти в его воспоминаниях полезные детали, о существовании которых он может не иметь ни малейшего понятия. Речь не идет о допросе с пристрастием. Если бы я или Слоун могли поговорить с ним минут десять по телефону, тогда мы гораздо быстрее нашли бы убийцу.

Репортер быстро писал в блокноте.

— Значит, вы хотите, чтобы он с вами связался?

— Нам будет полезна любая информация, которую он мог бы дать, — сказал Лукас и распахнул дверцу «порше». — А сейчас снова не для печати.

— Конечно.

— Дружок — наша единственная зацепка, он нам очень нужен. С этим делом что-то не так, а без его помощи я не представляю, как мы сможем двигаться дальше.

Когда Лукас ехал по городу, к нему вернулся гнев, направленный на Дженнифер. Он вспомнил, как прошел их разговор. Она прекрасно умела устраивать сцены и хорошо разбиралась в психологии. Ей не следовало обращаться к нему с просьбой об интервью. Она им манипулировала, и у нее неплохо получалось. Позитивный настрой, появившийся у него в последние два дня, исчез. Лукас немного прибавил скорость, а потом свернул с Шестой улицы на автостраду I-92. «Поеду домой и лягу в постель, — решил он. — Нужно все хорошенько обдумать». Но ему на глаза попался указатель съезда на Риверсайд, и он без всякой на то причины выехал на него, свернул налево и помчался в сторону театрального района Уэст-Бэнк.

Кэсси Лаш в джинсах и розовой футболке сидела на полу в вестибюле театра «Лост ривер» и копалась в сером пластиковом мешке для мусора. Лукас Дэвенпорт вошел в вестибюль через вращающуюся дверь и сразу остановился, когда она подняла голову и посмотрела на него.

— Вы актриса, — сказал Лукас. Он подождал, пока его глаза приспособятся к тусклому освещению. — Лаш, Кэти.

— Кэсси, — поправила она его. — Как дела, Дэвенпорт? Хотите помочь? Я ищу улику.

Лукас присел рядом с ней на корточки. Было слишком холодно, чтобы ходить в футболке, но Кэсси, казалось, этого не замечала. У нее были сильные руки с рельефными мышцами и неплохой загар для женщины с рыжими волосами, но он явно имел искусственное происхождение. «Занимается тяжелой атлетикой», — подумал Лукас.

— Какую улику? — спросил он.

— Полицейские провели здесь все утро, но я забыла им сказать…

Она на мгновение перестала рыться в мусоре. К ее щеке приклеился крошечный кусочек бумаги, рыжая прядь упала на глаза. Кэсси отбросила ее и закончила:

— Никто не спрашивал про типа, который хотел попасть в список гостей прошлым вечером. Помните, я говорила вам, что кассир пыталась дозвониться до Элизабет относительно контрамарки, но та не взяла трубку?

Лукас кивнул. Он аккуратно снял кусочек бумаги с ее щеки, показал его Кэсси и бросил в мешок с мусором.

— Благодарю.

Актриса сбилась с мысли, улыбнулась Лукасу, и ее неровный зуб задел нижнюю губу. У нее было удивительно подвижное лисье лицо. Переносицу украшали веснушки.

— Список гостей, — напомнил Дэвенпорт.

— Да. Этот человек сказал, что он известный обозреватель и хочет попасть в число гостей Элизабет. Утром я спросила у кассиров, приходил ли кто-нибудь за контрамарками, и они ответили, что вчера к ним никто не обращался. Звонивший так и не появился. Возможно, это ниточка.

Она говорила быстро и серьезно, этакая мисс Марпл с великолепной грудью.

— А почему вы думаете, что это улика?

— Если он знал Армистед, возможно, он туда зашел… В общем, не знаю. Но он так и не пришел.

Дэвенпорт немного подумал и кивнул.

— Вы правы. Вам удалось найти список?

— Он где-то здесь. Листок из блокнота со спиралью. Возможно, смятый.

— Тогда давайте попробуем высыпать все на пол, — предложил Лукас.

Он перевернул мешок и вытряхнул мусор на ковер. По большей части это были обрывки бумаги, залитые лимонадом, и кофейные фильтры с коричневой гущей.

— Хм. Пожалуй, вам не следовало это делать, — проворчала Кэсси, наморщив нос.

— Плевать, — ответил Лукас. — Нам нужен список.

Они несколько минут возились с сырым мусором, работая плечом к плечу. «Пожалуй, у нее лучшее тело из всех, что тебе доводилось касаться», — подумал Лукас. Все было твердым, за исключением тех частей, которым следовало быть мягкими, и они были очень мягкими. Всякий раз, когда она наклонялась вперед, ее грудь натягивала тонкую ткань футболки.

«Боже мой, Дэвенпорт, тебе пора начать посещать пип-шоу…»

Он улыбнулся собственным мыслям и поднял картонный стаканчик. Внутри лежал комок бумаги. Он развернул его и увидел запись: «Гости». И ниже: «Дональдсон Уитни, „Лос-Анджелес таймс“».

— Это то, что мы ищем?

— Да, — ответила Кэсси, посмотрев на листок. — Келли, наша кассирша, говорила, что тот человек был из Лос-Анджелеса.

Лукас выпрямился, хрустнув коленями.

— Откуда тут можно позвонить без свидетелей?

— Телефон есть в офисе, но там сейчас люди… И еще один телефон у техников. А что мы будем делать с мусором?

Она посмотрела на груду грязной бумаги. Лукас умудрился наступить на кофейный фильтр и размазать гущу по полу. Он нахмурился, словно впервые увидел этот беспорядок.

— Мне все равно. Вам решать.

— Тогда и мне плевать, ведь не я высыпала мусор на пол, — усмехнулась актриса, тряхнула волосами и отвернулась. — Пойдемте, я покажу вам телефон.

Она повела его через зал. В свете дня все здесь выглядело бедно. Черная краска отслаивалась от бетонных стен, спинки кресел были испещрены пятнами. На потолке виднелось переплетение проводов и кабелей; впрочем, вечером это перестанет бросаться в глаза.

Комната техников находилась в конце зала. Лукас и Кэсси поднялись по ступенькам. Стены были сделаны из фанеры, выкрашенной снаружи в черный цвет. Внутри, перед панелью управления, стояли высокий табурет и секретарское кресло на колесиках. Многочисленные кабели и провода крепились к стенам при помощи специальной клейкой ленты. Слева от панели управления висел телефон.

— На роскошь денег нет, — сказала актриса, увидев, как Дэвенпорт оглядывается по сторонам.

— Я впервые в таком месте, — признался он.

Кэсси пожала плечами.

— Они все выглядят одинаково — если только театр не живет на деньги правительства.

Лукас позвонил в Лос-Анджелес по своей кредитной карте. Кэсси стояла, прислонившись спиной к стене, и с интересом слушала разговор. Дэвенпорту сказали, что Уитни нет на месте. Но он не сдавался, и в конце концов его переключили на какого-то литературного сотрудника, который имел неосторожность поднять трубку. Он сообщил, что Уитни уехал в отпуск.

— В Миннеаполис? — спросил Лукас.

— За каким дьяволом он потащится в Миннеаполис в апреле? — мрачно осведомился мужчина. — Он в Микронезии, где превосходные условия для подводного плавания.

— Ну что? — нетерпеливо спросила Кэсси, когда Дэвенпорт повесил трубку.

— В каком смысле?

— Он вчера звонил?

— Я высоко ценю вашу помощь, мисс Лаш, но это полицейское расследование.