– Он принялся хохотать и трясти животом, а потом вытер слезы и намекнул, что мне, хозяину Мальверна, нет никакой необходимости сочинять сказки, чтобы заработать себе на жизнь.

– Он все еще сомневается?

– Вряд ли. Мы же собираемся пожениться через два дня.

– Когда же они наконец уберутся отсюда?

– Завтра. А теперь расскажи про отца. Ларен запустила деревянную ложку в бочонок с медом и, наполнив чашу хмельным напитком, протянула ее Меррику. Он осушил ее:

– Хочешь меня напоить?

– Нет, только оттянуть начало рассказа. Видишь ли, мне нелегко говорить об этом.

– Ладно, отложим, – уступил он, беря Ларен за руку. Меррик вгляделся в ее пальцы, с коротко подрубленными ногтями, красной, загрубевшей кожей. Руки рабыни, привыкшей к постоянному тяжкому труду, руки его будущей жены. Осталось два дня. Обернувшись, Меррик улыбнулся идущей навстречу Сарле, которая, казалось, не решалась приблизиться к ним, – Подойди к нам, сестра, скажи моей суженой, что ты выпьешь медку на нашей свадьбе. Ларен боится, что Летта попытается зарезать ее, прежде чем придется покинуть усадьбу.

– О да, Ларен, я буду пить мед, и петь, и плясать. Я так счастлива, я бы радовалась ничуть не меньше, даже если б ты и не оказалась племянницей Ролло, а то теперь не знаю, как и держаться-то с тобой.

Ларен молча шагнула к Сарле, обеими руками обняла ее:

– Ты – моя сестра. Ты обращалась со мной по-доброму с первой минуты, как только я вступила в этот дом – рабыней. Мальверн всегда будет твоим домом, и я для тебя – все та же, Сарла.

Меррик одобрительно кивнул и хотел сказать Ларен, что он очень доволен ее словами, но тут перед ним предстал Таби, в свободной, болтающейся ниже колен тунике. Малыш зевал, протирал глаза и оглядывался по сторонам. Заметив Меррика, он улыбнулся ему счастливой сонной улыбкой, от которой Меррик почувствовал себя могущественней любого короля, не говоря уж о герцогах. Присев на корточки, он раскинул руки:

– Иди сюда, Таби, – позвал он.

Мальчик подбежал к нему, обхватил викинга руками за шею, и Меррик потерся носом о его щечку, вдыхая сладостный запах младенчества. Таби так недавно вошел в его жизнь, но скоро им предстоит расстаться.

Ларен шепнула Сарле:

– Когда Таби вернется к дяде Ролло, мы будем видеться с ним очень редко, только если поедем в гости в Руан. Меррик очень страдает от этого, он мучается уже сейчас, потому что надо расстаться с Таби.

– У вас скоро будут свои дети. Ларен застыла, и внезапно ее лицо озарилось улыбкой:

– Об этом я и не подумала. Сарла ухмыльнулась ей в ответ:

– А пора бы и призадуматься. О боги, вот и Летта. Ты теперь хозяйка в Мальверне, ничего не бойся. Стоит проучить ее, а, Ларен?

– Я бы предпочла, чтобы глупая девчонка держала рот на замке.

– Она ревнует и очень завидует тебе. Она надеялась заполучить и Меррика, и Мальверн. Ей уже казалось, что она близка к цели.

Ларен не ответила. Она только что занималась готовкой, посреди ее рубахи красовалось жирное пятно, влажные от пота волосы прилипли ко лбу. Она наблюдала, как вздымается от гнева обширная грудь Летты.

Сарла отвернулась, подхватила сынишку Тиры, который подполз слишком близко к огню. Прижимая малыша к себе, Сарла начала его баюкать, тихонько напевая. Ларен догадывалась, что Сарла намеренно держится поблизости, на всякий случай. Она что, и вправду опасается, как бы Летта не попыталась зарезать Ларен?

– Радуешься? – произнесла Летта, останавливаясь перед соперницей. – Добилась своего? Ты обманула Меррика, наверное, даже опоила его, так что разум его помрачился.

– Я тут ни при чем. Если Меррик поступил необдуманно, то по собственной вине.

– Ты еще и смеешься над ним, смеешься за его спиной?

– А вот ты не умеешь смеяться, Летта. Попробуй как-нибудь научиться.

– Шлюха. Мой отец очень сердит. Он собирался купить тебя у Меррика.

– А вот это и вправду смешно. Посоветуй отцу прихватить с собой Деглина. По-моему, наш скальд не очень жаждет тут оставаться.

– Деглин – свинья, он умеет лишь визжать и хрюкать. Он меня не устраивает. Только жаловаться и способен. Зато он ненавидит тебя еще больше, чем мы.

– Займись его воспитанием, Летта. Если ты позаботишься о нем, он еще исправится. И не стоит злиться на меня.

– Ха! Ты отняла у меня Меррика. Стоило ему узнать, кем ты приходишься Ролло, и он тут же решил " на тебе жениться.

– Нет, он попросил моей руки прежде, чем я назвала свой род.

– Ложь! Всем прекрасно известно, что только ради твоей знатности он отказался от мести за убитого брата и предпочел союз с герцогом скромному родству с Торагассонами. Бери его себе, мне он не нужен. Бесчестный негодяй, как легко он забыл о своих обязательствах. Такому человеку нельзя верить, никто не захочет следовать за ним.

– Придержи язык, Летта. Я не позволю тебе так говорить о Меррике.

– Я говорю правду! Он нарушил клятву как последний подлец!

– Я бы как-нибудь совладала с собой, если бы ты оскорбила только меня, но я не потерплю, чтобы ты изрыгала хулу на Меррика. Он никогда не просил твоей руки и в жизни не нарушал своего слова! – Ларен очень медленно сомкнула обе ладони на шее Летты и хорошенько встряхнула девчонку. – Довольно. Твой отец признал решение Меррика, и тебе тоже придется смириться с ним. И помалкивай, Летта, – ты поняла меня?

Ларен почувствовала, как крепкие ладони легли на ее запястья, осторожно убирая ее руки с горла Летты. Она воспротивилась, не желая выпускать свою жертву.

– Ты отлично заступилась за меня, – произнес у самого ее уха голос Меррика, – а теперь отпусти ее, пусть идет и займется сборами – завтра им в путь.

Однако гнев еще кипел в Ларен, и она напоследок сказала Летте:

– Ты не посмеешь больше и слова сказать против Меррика, ясно? Если я еще хоть что-нибудь услышу, то покончу с тобой.

Летта осторожно кивнула, ее запал давно остыл, горло сильно болело. Ларен видела, что Меррик сурово поджимает губы, а глаза его смеются. Так бы и убила и его, и эту жалкую девчонку!

– Кивни головой еще раз, хорошенько, не то я сверну тебе шею, – и Ларен снова встряхнула ее.

Летта вновь наклонила голову, глаза ее потемнели от злости. Ларен нехотя разжала пальцы и с удовлетворением отметила, что на белой коже Летты непременно проступят синяки.

– Я не могу стать твоим опекуном, но буду твоим братом, ведь Ларен – твоя сестра. Это свяжет нас на всю жизнь, разве не так, Таби?

Таби переводил взгляд с Ларен на Меррика:

– Тогда почему ты такой грустный? Меррик попытался улыбнуться, но не сумел:

– Нас ждут перемены, Таби. Ты ведь помнишь, что ты принц, верно?

Малыш опустил голову. Потом на его лице проступил страх:

– Я не хочу сделаться принцем, Меррик, Я останусь самим собой, твоим братиком.

– Иногда мы не властны над судьбой, – медленно проговорил Меррик. – Ты принц, Таби, ты – один из наследников герцога Нормандии, прославленного Ролло. Разве ты забыл его? Совсем забыл? Ничего” ты узнаешь Ролло, когда увидишь, а если не узнаешь – тоже не страшно, ты скоро вновь полюбишь его и проникнешься к нему уважением. Ларен говорила Мне, что дядя проводил с тобой многие часы, пока тебя, и ее не похитили.

– Я не люблю этого Ролло.

– Таби, когда ты вырастешь, тебя назовут важным вельможей, даже если ты не унаследуешь всю Нормандию. Когда этот день настанет, мне придется поклониться тебе и смиренно поцеловать твою руку, а ты сможешь отправить меня в хлев к свиньям, если прогневаешься. Тебе это нравится?

– Я тебя знаю, Меррик. Хоть ты и любишь меня, но кланяться мне ты не станешь, да и никому на свете. Меррик провел рукой по волосам Таби, густым, пышным завиткам темно-рыжего цвета. Красивый мальчик, он вырастет красивым юношей. Меррик вновь почувствовал в глубине души боль. И все же малыш должен занять свое место и стать именно тем, кем он рожден. В конце концов, сестра его останется здесь, подумал Меррик. И сказал: