— Дурочка! Уходи отсюда срочно, беги! — он закашлялся, едва прохрипел эти слова и снова прикрыл глаза.

Из страшной раны на его голове беспрерывно текла кровь, окрашивая землю вокруг грязно-алым цветом, а я сидела, боясь поверить в то, что он жив и видя, что я ничем не могу ему помочь. Наконец, он снова с трудом распахнул глаза и посмотрел на меня.

— Беги, через несколько часов, а может и десятков минут здесь будет чёртова туча Охотников. А возможно, и Воинов. Уходи, прячься.

Я закусила губу, стараясь привести себя в чувство болью. Но это удавалось плохо.

— Я никуда не пойду без тебя, слышишь? — как можно увереннее произнесла я, не представляя, как помочь ему добраться до машины. — Только я и ты, как обычно.

Он снова закрыл глаза, позволяя моей любимой ухмылке расцвести на его губах.

— Так больше не получится, малышка. Уходи.

Я сделала глубокий вдох и попыталась придумать, что же делать дальше, а Стан вдруг резко распахнул глаза, в которых читался неподдельный ужас.

— Они уже близко! Уходи! — он выкрикнул это из последних сил, начиная подталкивать меня рукой, но я упрямо затрясла головой.

— Мы уйдём вместе или не уйдём вообще.

Стан закатил глаза и принялся неловко подниматься на ноги, поддерживаемый мною под руку. Страшная рана на его голове затягивалась очень быстро, но он всё равно еле стоял на ногах, потому что потерял слишком много крови. Я уже развернулась в сторону отеля, где стояла наша припаркованная машина, когда Дэн развернул меня в сторону небольшого пустыря.

— Нет, поздно, попробуем спрятаться там, — прохрипел он, неловко переставляя ноги, чтобы только побыстрее оказаться где-нибудь подальше от этого места. Пару раз мне пришлось удерживать его в вертикальном положении, потому что он почти что падал на землю, не выдерживая напряжения. Те участки лица, которые не были залиты кровью, были мертвенно-бледного цвета, глаза полуприкрыты, а челюсти он сжимал изо всех сил, очевидно, с трудом борясь с дурнотой и болью.

— Туда, — снова прохрипел Даниэль, указывая рукой на небольшой ветхий мостик, оставшийся на том месте, где раньше, по-видимому, был ручей. Сейчас воды не было, и только длинная полоса высокой травы указывала на то, что здесь когда-то был водоём.

Я не успела нырнуть под мостик, чтобы спрятаться под ним, когда рядом со мной грузно упал Дэн, проломив под своим весом прогнившие доски мостика, который он зацепил, падая вниз.

— Дэн, великая тьма! — я бросилась рядом с ним на колени, отчаянно боясь, что он потерял сознание, — Дэн, очнись.

Он был мертвенно бледным, какого-то угрожающе зелёного цвета и я приложила палец к его шее. Пульс прощупывался с огромным трудом и был какой-то рваный.

— Дэн, — я потрясла его за плечо, но всё было безуспешно — он был без сознания.

Закусив губу, я откинулась назад, прислоняясь спиной к опоре моста и глядя на безжизненное тело Дэна. И тут меня осенило. Встав на четвереньки и добравшись до Дэна, я обхватила ладонями его лицо и отклонила голову Охотника набок. Потом медленно наклонилась и застыла на пару секунд, сомневаясь в том, что собиралась сделать. Но это был единственный шанс для него, да и для меня, скорее всего, тоже. Сделав глубокий вдох и насладившись ароматом его кожи, смешанным с ароматом крови чужих Охотников, я выпустила клыки, пронзая шею Даниэля. Теперь нужно было только перебороть себя, чтобы не выпить Дэна и выпустить такую порцию яда, которая не убьёт его и сделает то, за что я потом, возможно, расплачусь собственной головой. Задержавшись на долю секунды, я выдохнула и позволила яду проникнуть в кровь Дэна. «Только не дышать и игнорировать сладчайший вкус крови на языке!» — говорила я себе, изо всех сил сдерживаясь. Наконец, по моему разумению, яда было достаточно, и я спрятала клыки, поднимая голову и сплёвывая кровь на землю. Слишком велико было искушение облизаться и снова захотеть испробовать этот неповторимый вкус.

Первое время ничего не происходило. Минуты утекали одна за другой, дыхание Дэна стало редким, поверхностным и каждый вдох давался ему с трудом. Воздух входил в его лёгкие какими-то рваными частями. Потом по телу его прошла судорога и я закусила губу, потому что знала: либо это последняя судорога перед смертью, либо…перед той же смертью, с той только разницей, что после неё он станет Воином-Охотником.

Дэн замер, его дыхание оборвалось, и я откинула голову назад, прикрыла глаза и прикусила губу, чтобы не закричать. У меня и у Дэна теперь был последний шанс, и оставалось только ждать…

Я старалась не думать о том, что произошло и о том, что возле меня лежит безжизненное тело любимого человека. Для вампира любовь в принципе, это что-то мифическое и ненужное. Тем непривычнее и страннее для меня были те чувства, которые прочно поселились в моей душе.

Я попыталась отвлечься и подумать о чём-то, что могло увлечь мои мысли, чтобы только они не возвращались к тому Охотнику, который лежал возле меня мёртвый и который мог вернуться к жизни или не вернуться. Впрочем, о последней возможности думать было невыносимо. Я перебрала в уме всё то, что хоть как-то могло отвлечь меня, и вспомнила ту короткую, но знаковую встречу со Старейшиной, которая произошла у меня в кафе. Старейшины вообще никогда не вмешивались в то, что происходило между Воинами и Охотниками, предпочитая держаться ото всех разборок подальше. Просто следили за тем, чтобы в этой войне, которая шла между нами, соблюдалось относительное равновесие. И то, что один из Старейшин вмешался в данный момент в происходящее, в голове никак не укладывалось.

«Этот камешек будет олицетворять вампира, в жилах которого течёт кровь человека.

— Её…Точнее его матерью была Охотница. Единственная женщина-Охотник в истории противостояния вампиров и Ванаторов. Она передала этому вампиру одну способность, из-за которой сейчас и развязалась вот эта охота.»

Вспомнила я его слова. Что это за особенность и что это за вампир, оставалось только гадать. Это мог быть любой мужчина из клана, как и могла быть я, ведь не зря же он оговорился, сказав поначалу о вампире в женском роде. Однако, я никогда не слышала о том, чтобы в моей линии крови что-то упоминалось о незаконнорожденности. А Старейшина говорил именно об этом.

«Этот камешек будет олицетворять одного человека, который сыграл…Точнее, должен будет сыграть решающую роль в последующих событиях. Это не просто человек, у него есть одна особенность, помимо той, что он приобрёл по жизни. Это особенность заключается в том, что в нём течёт кровь вампира.»

Я снова глубоко задумалась, пытаясь мысленно найти участника событий, хотя бы отдалённо подходящего под это описание. Быть может, этот человек Дэн? Раз он стал центром во всей этой истории, наряду со мной. Вполне возможно, особенно если учитывать всё то, что я успела о нём узнать. Неимоверная сила и ловкость, которой я ещё не видела ни у одного смертного. И эти раны, которые затягивались на нём, словно по мановению волшебной палочки…

А вот что же с третьим участником событий, о котором говорил Старейшина?

«А это камешек будет олицетворять третьего участника событий. Он станет самым сильным правителем совершенно отдельного клана, который будет властвовать в Румынии, и который будет иметь огромный вес среди кланов всего мира.»

Всплыли в памяти его слова, разрушая вполне стройную логическую цепочку. Значит, этот участник ещё не стал главой этого клана, иначе бы я знала об этом, как военачальник сильнейшего вампирского клана Константин. А может, этот участник ещё не появился на свет? Я снова вспомнила слова Старейшины:

« Она передала этому вампиру одну способность, из-за которой сейчас и развязалась вот эта охота.»

А что если?.. Да нет, это невозможно!

Не успели мысли сформироваться, приняв более-менее ясные очертания, как Дэн дёрнулся, широко распахивая глаза и в ужасе делая глубокий вдох.