Фабель улыбнулся и встал.

— Может, вы и правы. — Он пожал руку Шевертсу. — Огромное спасибо, что уделили мне время, герр доктор.

— Не за что, — ответил Шевертс. — Могу я взамен попросить вас об одолжении?

— Ну разумеется…

— Пожалуйста, дайте мне знать, если сумеете найти семью того мумифицированного человека из Хафенсити. Мне не часто случается увязать подлинное имя и подлинную жизнь с теми останками, которые я нахожу в процессе работы.

— Боюсь, в моей работе все с точностью до наоборот, — ответил Фабель. — Но, безусловно, сообщу вам.

Полдень. Харвестехуде, Гамбург

Фабель позвонил в Полицайпрезидиум и велел Вернеру передать заму Шайбе, чтобы тот ждал визита Фабеля. Архитектурное бюро находилось в очень современном здании. Четкие линии и закругленные углы офиса Шайбе напомнили Фабелю дом Мюллер-Фойта. Интересно, подумал Фабель, а не Шайбе ли проектировал дом Мюллер-Фойта? И тут же расстроился, что не задал политику этот вопрос.

Полуденное солнце прикрылось тоненькой вуалью облаков, Фабель снял темные очки и некоторое время спокойно сидел, прежде чем двинуться дальше. Когда он позвонил Вернеру, то заодно попросил выяснить в техническом отделе и отследить тот непонятный звонок в машину. Фабель понимал, что вряд ли это удастся, но звонок его тревожил. Электронное оборудование, искажающее голос, — слишком дорогая игрушка для телефонного хулигана, и у Фабеля было неприятное ощущение, что он, возможно, беседовал с так называемым Гамбургским Парикмахером. Он проследил взглядом за проходившей мимо его машины молоденькой девушкой, весело с кем-то щебетавшей по мобильнику. Всегда приятно посмотреть на человека, ведущего нормальную жизнь и нормальные разговоры.

Когда Фабель вошел через большие стеклянные двери «Архитектурного бюро Шайбе», его встретил высокий худощавый бритоголовый мужчина лет тридцати пяти. Он представился как Томас Паульсен, заместитель директора по практической работе. Его улыбка была несколько виноватой.

— Спасибо, что заехали, герр гаупткомиссар, но я рад сообщить, что наше беспокойство насчет герра Шайбе не имело оснований. Буквально десять минут назад он дал о себе знать.

— Я здесь не по поводу пропажи человека, — сообщил Фабель. — Мне надо поговорить с герром Шайбе в рамках расследуемого дела. Где он?

— Но… он не сказал. Извинился, что исчезал, сказал, возникли семейные проблемы, которыми пришлось срочно заняться. Он уехал из города сразу же после приема в ратуше в понедельник, потому мы с тех пор и не могли с ним связаться, — объяснил Паульсен. — Смею вас заверить, мы все испытали огромное облегчение. Сегодня вечером проект будет официально представлен публике и прессе в Шпайхерштадте. Герр Шайбе заверил, что будет там и лично проведет презентацию.

— Вы сами с ним разговаривали?

— Ну, вообще-то нет… не разговаривал. Он прислал электронное сообщение. Но гарантировал, что будет там.

— Значит, я тоже приду, — кивнул Фабель. — Если будете общаться с герром Шайбе снова, пожалуйста, передайте, что ему придется выкроить время для разговора со мной.

— Хорошо… Но я знаю, что он будет очень занят. Там…

— Поверьте, герр Паульсен. То, о чем я собираюсь говорить с герром Шайбе, куда важнее. Увидимся — и с вами, и с ним — вечером.

Фабель решил перекусить в забегаловке Дирка Штеллеманса возле порта. Солнце вышло из-за облаков, и яркий свет заливал сверкающие столики и зонтики заведения Дирка. Когда Фабель приехал, там было много народу, но Дирк, заметив друга среди посетителей, просиял.

Фабелю было жарко, он вспотел, потому заказал пива и минералки, а еще решил взять булочку с колбасой и сыром. Схватив все это, он устроился за одним из немногих свободных высоких столиков. Как только народу слегка поубавилось, Дирк подошел к нему:

— Ну и как твоя охота на апачей?

Фабель изобразил непонимание.

— Собиратель скальпов… скоро его поймаешь? — уточнил Дирк.

— Не похоже, — уныло передернул плечами Фабель. — У меня впечатление, что я тону во всякой фигне. Генетическая память… террористы… да я уже могу книгу написать на тему «Экскурс в историю скальпирования»…

— Ты возьмешь его, Яник, — сказал Дирк. — Ты всегда их берешь.

— Не всегда… — Фабель вспомнил, что Роланд Бартц тоже назвал его Яником. — Я подумываю бросить все это, Дирк.

— Свою работу? Ты никогда ее не бросишь. В ней вся твоя жизнь.

— Не знаю, — покачал головой Фабель. — Не уверен даже, следовало ли выбирать эту стезю. Мне предложили кое-что другое. Шанс снова стать цивильным.

— Не могу себе этого представить, Йен…

— А я могу. Я сыт по горло всеми этими смертями. Постоянно вижу смерть вокруг. Не знаю… Может, ты и прав. Но это дело меня достало.

— А что там насчет генетической памяти? И какое это имеет отношение к убийствам?

Фабель вкратце и насколько мог доходчиво объяснил, чем занимался по роду деятельности Гюнтер Грибель, один из убитых.

— А знаешь, Йен… я в это верю. По-моему, в этом что-то есть.

— Ты? — скептически усмехнулся Фабель. — Шутишь?

— Нет… — Дирк говорил совершенно серьезно. — Я правда верю. Помню, я тогда проработал в силовых структурах пару лет, и нас вызвали на взлом. Была зима, шел снег. Тот малый вылез через заднее окно посреди ночи и оставил следы на снегу. Это были единственные следы там, так что мы просто по ним пошли. Быстро двигались за ним следом по снегу и в конечном итоге нагнали.

— Это ты к чему? — с подозрением спросил Фабель, будто ждал подвоха.

— И вот когда мы его преследовали, у меня вдруг возникло странное чувство. Не очень приятное. Мне действительно показалось, что я такое уже прежде делал. Только вот не помню когда.

— Только не говори мне, что веришь в реинкарнацию! — воскликнул Фабель.

— Нет. Это совсем не то. Было такое чувство, будто это не мои воспоминания, а переданные мне каким-то образом, — смущенно рассмеялся Дирк. — Ты же меня знаешь… Я всегда любил мистику. Просто появилось странное чувство, вот и все.

15.00. Шанценфиртель, Гамбург

Дом, построенный в стиле югендштиль, стоял прямо на углу Шанценфиртель, и Фабель мог рассмотреть за уродскими граффити элегантную каменную кладку, украшенную деталями в манере ар-деко. Никаких дверных табличек или других указателей на расположенные в здании офисы не наблюдалось, так что Фабелю пришлось громко произнести свое имя и должность в домофон, а потом подождать пару секунд, прежде чем раздалось жужжание и щелчок открываемой двери.

Ингрид Фишманн ждала его на верху небольшой лестницы. Женщина лет тридцати пяти с прямыми русыми волосами. Лицо могло бы считаться красивым, если бы несколько тяжеловатые черты не делали его чуть ли не мужеподобным. Волосы до плеч, длинная свободная юбка и топ придавали ей хипповатый вид, мало соответствовавший ее возрасту.

Она вежливо улыбнулась и протянула руку:

— Проходите, пожалуйста, герр Фабель.

Помимо крошечного коридора в квартире имелось две комнаты. Одна, совершенно очевидно, использовалась для хранения досье и справочных материалов, вторая — явно офис фрау Фишманн. Несмотря на наличие книжных полок и стоек для досье, настенного календаря и доски объявлений на стене, помещение все еще напоминало гостиную.

— Моя квартира через две улицы отсюда, — объяснила фрау Фишманн, усаживаясь за свой рабочий стол. Фабель заметил над единственным окном плакат «Разыскиваются» с изображением членов «Группы Баадер-Майнхоф» 1971 года. Девятнадцать черно-белых изображений лиц. Плакат символизировал весьма специфический момент в немецкой истории. — Этот офис я арендую. Сама не знаю почему, но мне всегда казалось необходимым не смешивать мое личное пространство с профессиональным. Ну и еще я использую этот адрес для деловой переписки. Учитывая чрезмерную обидчивость некоторых людей, о которых я пишу, не афишировать свой домашний адрес не так уж глупо. Пожалуйста, присаживайтесь, герр Фабель.