В кабинете, помимо ван Хайдена, Фабеля с Марией поджидали еще двое. Фабель узнал приземистого крепкого мужчину в деловом костюме. Маркус Ульрих из БКА [6]. БКА, Федеральное уголовное ведомство, работало по всей территории Германии. Фабелю с Ульрихом уже доводилось пересекаться во время расследования пары крупных дел, и сотрудник БКА произвел на Фабеля впечатление человека, с которым легко иметь дело, хотя и немного ревниво относящегося к своей сфере расследования. Второй мужчина был примерно одного роста с Ульрихом, но не такой крепко сбитый; маленькие умные голубые глазки сверкали за стеклами очков без оправы, а густые светлые волосы тщательно зачесаны назад, открывая широкий лоб.

— С герром Ульрихом вы уже, конечно, знакомы, — произнес ван Хайден. — Но позвольте вам представить герра Виктора Турченко. Герр Турченко — старший следователь украинской полиции.

У Фабеля пробежал неприятный холодок по спине, словно кто-то забыл закрыть дверь зимой. Он посмотрел на Марию. Ее лицо оставалось бесстрастным.

— Рад познакомиться с вами обоими, — сказал Турченко, поочередно пожимая руки Фабелю и Марии. Он широко улыбнулся, но его сильный акцент вызвал слишком много неприятных воспоминаний, и холодок пробрал Фабеля еще сильнее.

— Герр Турченко приехал к нам в связи с расследованием, которое ведет на Украине, — продолжил ван Хайден, как только все расселись, — и попросил нас организовать эту встречу. В частности, герр Турченко хочет поговорить конкретно с вами, фрау Клее.

— О! — Тон Марии прямо-таки сочился недоверием.

— Именно так, фрау Клее. Насколько мне известно, вы работали над одним делом — точнее, над двумя, которые непосредственно связаны с моим. — Турченко достал из кейса фотографию и протянул Марии. И теплая улыбка на его лице сменилась мрачным выражением. — И у меня есть имя. Имя, которое вы пытаетесь узнать, насколько я понимаю.

Мария посмотрела на снимок. Девочка-подросток. Примерно лет семнадцати. Снимок был слегка зернистым, и Мария подумала, что скорее всего это часть фотографии. Девушка на фото улыбалась кому-то или чему-то позади фотокамеры. Чему-то далекому. Может, подумалось Марии, она смотрит на запад.

— Как ее звали? — бесстрастно спросила Мария. — Я имею в виду: как ее настоящее имя?

Турченко вздохнул:

— Магда Савицкая. Восемнадцать лет. Из пригорода Львова, это Западная Украина.

— Магда Савицкая… — повторила Мария, передавая снимок Фабелю. — Ольга без фамилии.

— Она из той же части Украины, что и я, — продолжил Турченко. — Из вполне благополучной семьи. Мы считаем, что Магда стала жертвой мерзавца, работавшего на торговцев живым товаром. Она принесла домой письмо, в котором ей обещали обучение в колледже парикмахеров в Польше, а после окончания ей гарантировали работу в салоне тут, в Германии. Мы проверили адрес, указанный как адрес колледжа в Варшаве. Естественно, такого не существует. Не было ни колледжа в Польше, ни работы в Германии.

— Вы проделали долгий путь в поисках этой девочки. — Фабель протянул снимок украинцу обратно.

Турченко взял фотографию и некоторое время смотрел на нее, прежде чем вновь заговорить.

— Эта девушка — одна из многих. Каждый год тысячи таких девушек похищают или обманом втягивают в сексуальное рабство. Магда Савицкая ничем среди них не выделялась. Но она чья-то дочь, чья-то сестра… — Он снова взглянул на фото. — Насколько мне известно, ее убийцу вы арестовали?

— Совершенно верно. Дело закрыто, — ответила Мария и переглянулась с Фабелем. — Она работала проституткой тут, в Гамбурге, и один из клиентов ее убил. У нас уже есть его признательные показания. Но спасибо вам зато, что сообщили нам ее настоящее имя.

— Герр Турченко приехал сюда не для того, чтобы найти ее убийцу, — заговорил федерал Ульрих. — По его словам, визит связан с другим делом.

— Меня интересует организованная преступная группировка, которая привезла сюда Магду и принудила к проституции, — пояснил Турченко. — В частности, я хочу взять того, кто эту группировку возглавляет. И это привело меня к другому делу, которое вы вели… — Турченко вытащил из кейса второе фото и протянул Марии.

— Черт подери! — с неожиданной ненавистью рявкнула Мария. Едва взглянув на фото, она протянула его Фабелю. Ей незачем было рассматривать лицо на фотографии. Оно и так постоянно преследовало ее как во сне, так и наяву. Это было то же лицо, что и на снимке, который она постоянно носила с собой в сумке. — Я так и знала! Так и знала, что этот сукин сын имеет отношение к «Фермерскому рынку»! Долбаные украинцы!

Турченко, коротко рассмеявшись, пожал плечами:

— Смею вас заверить, фрау Клее, мы не все одинаковые.

Фабель смотрел на фотографию Василя Витренко…

— Я знаю, что мы потревожили старые раны… — начал было Ульрих.

— Вы явно не те слова подобрали, герр Ульрих, — перебил его Фабель.

— Извините… Я не хотел…

Мария отмахнулась от извинений Ульриха.

— Я знала, что к торговле женщинами в Гамбурге причастны украинцы. И подозревала, что где-то за всем этим стоит Витренко.

— Мы проделали весьма неплохую работу… — продолжил Ульрих. — Под «мы» я имею в виду отдел по борьбе с организованной преступностью полиции Гамбурга и БКА. Нам удалось сорвать операцию Витренко в Гамбурге. И конечно, главным образом вы и ваша команда заставили Витренко бежать. Однако есть кое-что, до чего мы не добрались. И мы полагаем, что Витренко сейчас восстанавливает в Германии свою сеть.

— Витренко все еще в Германии… — Мария буквально побелела.

— Не обязательно, — возразил Турченко. — Как вам известно, Витренко большой мастер по созданию сложной цепочки, которая отделяет его от непосредственной активной деятельности, но при этом члены команды очень преданы лично ему. И вполне возможно, что он управляет ими на расстоянии. Он совершенно точно не в Гамбурге, и вообще запросто может всем руководить из какой-либо другой страны. Не исключено даже, что он вернулся в Украину. Однако да, я готов поспорить, что скорее всего он где-то в Германии. И я приехал сюда, чтобы его отыскать.

Мария казалась озадаченной.

— Но мы взяли большинство его подручных, так называемое верхнее звено. Так на кого же он опирается, воссоздавая свою сеть?

— Как и прежде, привлекает бывших спецназовцев. Лучших, каких только может найти. И как прежде, все они преданы лично ему. Но он обновил как себя, так и свою сеть. Очередная реинкарнация Василя Витренко, помимо всего прочего, еще более призрачна, чем предыдущая. — Ульрих указал на фото в руке Фабеля. — Насколько нам известно, теперь он, возможно, даже выглядит иначе. Никак нельзя исключать, что он сделал себе новое лицо. Обрел новое лицо и новую жизнь где-то в другом месте.

— Так чем мы можем помочь? — Фабель совершенно не пылал энтузиазмом. Ему казалось, что его окружают призраки, вызванные невольным упоминанием имени Пауля Линдеманна буквально перед этой встречей. Некогда с упоением изучавший историю Фабель теперь начинал тихо ненавидеть прошлое и способы, какими это прошлое возвращается к нему.

Ответил ему ван Хайден, до этого момента практически не принимавший участия в беседе:

— Вообще-то оказать существенную помощь может старший комиссар Клее. Фрау Клее, насколько мне известно, вы вели… ну, скажем так, углубленное расследование смерти этой девушки. Нам нужно знать все, что вы смогли накопать на данный момент.

— Я же приказал тебе бросить это дело, Мария, — резко произнес Фабель. — Почему ты ослушалась меня?

— Да я всего лишь немножко кое-кого поспрашивала… — И, повернувшись в ван Хайдену, Мария рассказала о встрече с Надей и о том, что та сообщила ей о «Фермерском рынке». — И это в общем-то все, что мне удалось накопать. Просто складывалось впечатление, что никто не занимается торговцами живым товаром.

Маркус Ульрих, подойдя к Марии, выложил перед ней на стол, как карты из колоды, несколько больших фотографий. На них была Мария, разговаривающая на улице с проститутками, она же — беседующая в клубе с барменами и официантками. Последнюю фотографию Ульрих выложил поверх прочих, как козырь.