— Сегодня никто отсюда не выйдет, — спокойно произнес он. — Никто.

— Никто не уйдет, — повторил Сет, свирепо уставясь на них.

Талия, почувствовав, что Маура отпустила ее руку, села. Сильно кружилась голова.

— Сет? — пронзительно закричала Талия. — Что ты говоришь?

Парень хрипло рассмеялся, от волнения у него заблестели глаза.

— Талия… разве ты не угадала? Не угадала? Мой отец не умер. Он ушел!

Талия почувствовала, как волна страха прокатилась по ее телу. «Что происходит? Сначала я просыпаюсь на полу, все тело болит, а теперь Сет, кажется, совсем рехнулся!»

— Сет, ты говоришь глупости, — сказала она. — Пожалуйста… успокойся.

Но тот не слушал.

— Никто не уйдет, — снова пробормотал он. — Никто!

— Сет, пожалуйста, — умоляла Талия, — перестань говорить глупости.

Она заметила, что Маура и Несса, ничего не понимая, смотрят на него с широко раскрытыми ртами.

— Мой отец ушел, — повторил Сет, не обращая внимания на мольбы Талии. — Но больше никто не уйдет.

— Что сделал твой отец? — спросила она.

— Ушел, — раздраженно повторил Сет. — Он не умер. Он бросил нас, ушел от нас.

— Но Сет, — в смятении крикнула Маура, — ты же знаешь, что твой отец мертв! Мы с тобой были на похоронах. Он… он похоронен на новом кладбище на Олд Милл Роуд.

Талия с трудом встала на ноги, не выпуская парня из виду. «Бедный Сет, — подумала она. — Смерть отца так измотала его. А теперь… он совсем спятил».

— Не двигайтесь, — приказал Сет.

Он подошел к дивану и вытащил кассету из плеера. Затем пересек комнату и засунул ее в магнитофон, стоявший на полке над столом отца. Через мгновение комнату наполнило странное пение. Все тело Талии содрогнулось, и по нему пробежал озноб. Она помнила эту запись. То же пение, та самая кассета, которую Сет проигрывал ей однажды вечером в своей комнате. Да, она помнила, что пение долго преследовало ее, что от него ей стало не по себе, закружилась голова, а тело обмякло.

Сет убавил громкость.

— Мой отец и вправду ушел! Это не простая запись, — объяснял он. — Разве ты забыла, что было написано на футляре? Помнишь наклейку?

— Да, — ответила Талия. — Это кассета переселения.

— Точно. Кассета переселения, — отозвался Сет, не сводя с нее глаз, и от этого отсутствующего взгляда у девушки пробежал мороз по коже.

— Талия, эта кассета переселяет разум. Отец привез ее из Новой Гвинеи, где изучал одно племя. Если присоединиться к пению, петь вместе с ними, то разум освобождается от тела. — Сет горько зарыдал: — Мой отец проигрывал кассету, и его разум переселился в чье-то другое тело… Он так и не вернулся.

Глаза Сета дико блуждали. Он заговорил снова:

— Однажды вечером я проигрывал кассету и пел. И обнаружил, что может сделать эта запись.

Он сощурился, лицо исказилось в горькой презрительной усмешке.

— Талия, знаешь, как тяжело мне стало, когда я это понял? Знаешь, какую боль он мне причинил?

Талия не знала, что сказать. Она слышала страдание в голосе Сета, но как можно было помочь ему? Все так непонятно и странно.

— Сет, — начала она умолять, — садись, давай обсудим это.

— Нет! — пронзительно закричал он, ударив кулаком по столу отца.

Испугавшись, Несса и Маура вскрикнули. «Он вне себя, — сообразила Талия, — и способен на все, что угодно. Он может убить нас всех. Что нам делать? Что?»

— Итак, добро пожаловать на заключительное заседание Клуба Ужасов, — скорбным голосом объявил парень.

Три девочки прижались друг к дружке, когда Сет схватил длинный гвинейский нож, висевший на стене над столом, и стал приближаться к ним. «Ему нужна я», — подумала Талия. Сет поднял нож.

— Я был тебе безразличен, — заявил он Талии. — Ты меня использовала, вот и все. Твои домашние работы по математике, твои рассказы ужасов. Я бы все сделал для тебя, все что угодно. Но я тебя не интересовал. Тебя интересовало то, что я мог сделать для тебя. Знаю, ты собиралась бросить меня. Бросить точно так, как это сделал отец!

Талия внимательно следила за Сетом. Тот приближался. «Пожалуйста, — молила она беззвучно. — Не причиняй мне зла».

— Сет, это неправда, — защищалась она дрожащим голосом.

Парень раздраженно мотнул головой:

— Талия, я знаю, ты собиралась бросить меня ради Руди, но я не мог позволить тебе сделать это. Я хотел быть нужным тебе. Так же, как ты мне. Хотел, чтобы ты полагалась на меня… а не ждала, когда я решу твои глупые задачи по математике.

Его лицо расплылось в ледяной улыбке.

— Пришлось действовать решительно, поэтому я использовал запись. Я пел и проник в твои мысли. Я пробрался в твою голову и заставил тебя проделывать разные вещи!

Сердце Талии сильно забилось.

— Что? — прошептала она. — Что ты заставил меня делать?

— Я заставил тебя убивать! — взволнованно воскликнул он. — Смерть Шендел навела меня на эту мысль. Ее смерть была случайной. Я проник в твои мысли, собираясь напугать ее. Но мы схватили не тот нож. Бедная Шендел! Я подумал, что у нас в руках игрушечный нож. Какая неожиданность! — Сет дико расхохотался.

— Но Руди… тот получил свое, — продолжал Сет. — Талия, он хотел отбить тебя. Когда я в тот день увидел, что ты его целуешь, то понял, что Руди суждено умереть. Я объяснил ему все это, когда он задыхался и дергался на веревке, а его глаза молили о пощаде!

Талия похолодела. «Так вот что произошло. Вот почему я ничего не помню». Она с ужасом смотрела на Сета и не верила своим ушам.

— Ты использовал меня, чтобы я убивала своих друзей?

Сет кивнул, его глаза застыли.

— Верно, Талия, я использовал тебя. Так же, как ты использовала меня! Я проник в твой мозг, я тобой управлял… а ты даже не догадывалась об этом!

Девушка потеряла дар речи. Она уставилась на свои руки, руки, которые убили Шендел и Руд и. «Но ведь я не делала этого, — твердила она себе. — Это сделали мои руки, а не я. Это сделал Сет».

Несса нарушила тишину.

— Сет, — тихо начала она, — пожалуйста, положи нож. И больше никому не причиняй зла. Мы ведь твои друзья.

— Тебе нужна помощь, — добавила Маура едва слышным голосом. — Если положишь нож, мы позаботимся о том, чтобы тебе ее оказали. Правда.

Сет проигнорировал их мольбы. Он протянул руку к проигрывателю и прибавил громкость. Ритмичное пение заполнило комнату. Парень начал подпевать тихим заунывным голосом. Талия в ужасе съежилась и зажала уши пальцами, чтобы избавиться от кошмарных звуков.

— Прекрати это! — умоляла она. — Пожалуйста! Что ты делаешь?

— Это пение… оно убьет нас всех! — завопила Маура.

Несса зажала уши и зажмурила глаза.

— Прекрати это! Прекрати, прежде чем наш разум не улетел!

— Слишком поздно… — пробормотал Сет.

Парень начал петь во все горло.

— Держите его! — крикнула Талия. — Остановите его!

Маура бросилась вперед и схватила Сета за руку. Из нее выпал нож с длинным лезвием. Сет громко пел и вдруг, оборвав себя, широко раскрытыми глазами уставился на Талию.

— Слишком поздно, — повторил он. — Слишком поздно.

Талия увидела, что колени Сета подгибаются, и подбежала к нему. С помощью Мауры она тихо опустила парня на ковер и приблизила лицо к его губам. Сет не дышал. Его глаза уставились на нее. Неподвижно. Без признаков жизни. Его тело было таким теплым, но она знала, что Сета в нем больше нет.

— Сет тоже ушел, — пробормотала Талия. — Он не вернется. Он мертв.

Она поставила вазу с цветами на середину кухонного стола и застыла на мгновение, чтобы полюбоваться букетом.

— Спасибо, они чудесны. Но я же говорила тебе, что сегодня не мой день рождения.

Маура улыбнулась:

— Ладно, тогда что же еще мы можем сегодня отметить?

— Может быть, то, что все выдвинутые против меня обвинения сняты? — предложила Талия. — Не думаю, что суд убедила эта история, но доказать, что я кого-то убивала, на нем тоже не удалось.