И уже в миллионный раз Серенити прокляла про себя Хэнка. Именно его побои заставляли ее реагировать на мужчин подобным образом.

Это все в прошлом, напомнила она себе. В глубине души появилась странная уверенность, что ей необходимо заставить себя касаться его тела. Только так она сможет излечиться от своего страха.

Решительно тряхнув головой, Серенити вошла в гостиную. Подойдя к распростертому мужчине, она склонилась над ним, приготовившись втирать бальзам. И тут же отшатнулась.

На правом плече Джустуса белели два шрама, не замеченные ею сразу. Серенити не обладала обширными медицинскими познаниями, но была уверена, что такие шрамы бывают только от огнестрельных ранений.

Она стояла, впав в оцепенение, и только раскрывала рот, как рыба, не в силах что-либо сказать.

— Что-то не так? — Джустус почувствовал неладное. Взглянув на нее, он воскликнул: — Да ты бледна как смерть!

— Все в порядке, — выдавила Серенити.

Взяв дрожащими пальцами немного оранжевой мази, она принялась втирать ее в пострадавшую мышцу. Нерешительно коснувшись еле заметных шрамов, спросила: — У тебя здесь болит?

— Нет. Хотя в этом месте я чувствую легкое онемение.

Серенити продолжила лечение. Мысли, одна другой страшнее, проскакивали у нее в мозгу.

А что, если Джустус — гангстер? Хэнк вполне мог связаться с мафией. Наверное, он где-то перешел им дорогу, и они захотели наказать его через жену.

— Ой! — Джустус дернулся. Опустив глаза, она увидела, что ее ногти конвульсивно впились ему в кожу.

— Извини, — Серенити убрала руку. Теперь она втирала мазь осторожно, одними кончиками пальцев.

Паника, стальным обручем охватившая ее грудь, не ослабевала. Серенити постаралась мыслить логически.

Гангстеры не могут оказаться настолько глупыми. Наверняка они сначала собрали о Хэнке всю информацию. Если это так, то они знают, что он не будет расстраиваться, если его жене причинят боль.

Паника стала отступать. Придя в себя, Серенити едва не рассмеялась. Оказывается, все это время она спокойно продолжала массировать спину мужчины и у нее не возникло желания отдернуть руку.

— Ой, как хорошо! — с наслаждением потянулся он. — Леди, я ваш раб навеки.

— Льстец. — Она была польщена.

Неожиданно он притянул женщину к себе и припал к ее губам. Вкус его обветренных губ, его запах вызвали в ней такую неистовую вспышку страсти, что у нее закружилась голова.

Ей захотелось навсегда остаться в его объятиях.

И тут всесокрушающий страх снова обрушился на нее. Серенити вскрикнула и, оттолкнув Джустуса, забилась в самый дальний уголок софы.

— Черт! Серенити, прости!

Она сидела, стиснув зубы и неестественно выпрямив спину.

Он тоже сел, теперь уже полностью контролируя свои эмоции.

— Мы должны поговорить об этом.

— Нет, ты ничего не должен.

— Неправда. Ты притягиваешь меня к себе, как женщина может притягивать мужчину. И я вижу, что это взаимно.

Серенити закрыла глаза. Неужели это так заметно? Она почувствовала жгучий стыд.

— Посмотри на меня. — Джустус был настойчив. Он бережно поднял ее подбородок, заставляя взглянуть на него.

Серенити снова отшатнулась. По ее щекам текли слезы. Она чувствовала разочарование. Разочарование в себе. Ей никогда не быть нормальной женщиной. Она никогда не сможет наслаждаться ласками мужчины и не испытывать при этом страха.

— Я не хотел обидеть тебя. — Он вновь потянулся к ней.

В его карих глазах было столько сочувствия, что она позволила ему дотронуться до нее.

Пальцы Джустуса гладили ее лицо. В этих прикосновениях было столько нежности и бережной ласки, что ее страх начал понемному ослабевать. Облегчение заставило Серенити расплакаться.

— Ты красивая и чувственная женщина. — Его голос стал низким от сдерживаемого гнева. — Не знаю, какой негодяй сотворил с тобой такое, но он может считать себя покойником.

Серенити несмело подняла глаза. И поразилась. Джентльмен, к которому она уже успела привыкнуть, исчез. Перед ней сидел совершенно другой человек. Опасный. Способный хладнокровно убивать.

Тем временем он продолжил:

— Я буду защищать тебя и заботиться о тебе.

— Спасибо, — прошептала она. Ирония заключалась в том, что сейчас Джустус был абсолютно искренен. Но что будет потом, когда он вспомнит о своем задании?

— А как насчет завтрака? — Джустус резко сменил тему.

Подмигнув ей, он надел балахон и отправился на кухню.

Она последовала за ним. И обнаружила его копающимся в холодильнике.

— Не увлекайтесь, мистер, — предостерегла она его. — После массажа много есть не рекомендуется. Так что вас ждет очень легкий завтрак.

Он отошел к столу, старательно изображая огорчение. В его глазах плясали смешинки.

Серенити достала дыню и бросила ее Джустусу через всю кухню:

— Лови!

Удар пришелся ему прямо в солнечное сплетение. Он согнулся от боли, но все-таки удержал дыню. И через несколько минут рассмеялся.

Серенити испуганно замерла. Но видя, что он не сердится, тоже присоединилась к веселью. Она не знала, с чего на нее нашло игривое настроение. Они с Хэнком никогда не веселились вместе. Если бы дыня попала ее бывшему мужу в солнечное сплетение, то для Серенити история закончилась бы разбитыми губами.

Джустус поступил совершенно по-другому. Он рассмеялся. Хороший знак. Серенити никогда не позволит себе влюбиться в него. Но в его присутствии она будет чувствовать себя в безопасности.

После завтрака Джустус отправился в свою комнату низать бусы. Монотонная работа пришлась как нельзя кстати. Ему многое нужно было обдумать.

Серенити Клэр, маленькая странная женщина, околдовала его. Он не представлял, как мог жить без нее раньше. Вкус ее губ, ее запах вызывали в нем такую страсть, что у него мутилось в голове. А она сама? Джустус мог поклясться, Серенити тоже желала его. И так же сильно. Он ощутил это во время поцелуя. Они просто созданы друг для друга.

Бусина за бусиной скользила по нитке. А Джустус продолжал размышлять. У него в голове теснилось множество вопросов, на которые он не знал ответа.

Прежде всего загадочным являлось поведение самой Серенити. Почему она так резко оттолкнула его? Ведь поцелуй не был ей неприятен. Джустус был уверен в этом.

Возможно, подумал он, она перенесла серьезную утрату. Например, потеряла горячо любимого мужа. Эта трагедия так повлияла на нее, что она решила больше никогда не иметь дело с мужчинами.

Но это никак не объясняет ее страха. Она не любит и боится, когда к ней прикасаются. Джустус не знал, с чем связано такое поведение, но ему очень хотелось защитить эту хрупкую женщину. Стать для нее опорой.

Он вздохнул. Мечтать не вредно. Прежде чем думать о том, как стать опорой для Серенити, ему необходимо выяснить, кто он. Вдруг он является страшным преступником и именно от него Серенити нужно бежать сломя голову?

Одно ожерелье было уже готово, и он решил сделать перерыв. Вздохнув еще раз, Джустус пошел в ванную помыть руки. Там, внимательно разглядывая себя в зеркало, он заметил на правом плече два еле заметных шрама. И тут же вспомнил, как побледнела Серенити, массируя ему спину. Каким ужасом наполнились ее глаза. Ничего удивительного. Такие следы могут остаться только от пуль. Его подозрения превратились в уверенность. Он точно преступник. У нормального, законопослушного гражданина вряд ли могут появиться такие отметины на теле.

Он не заслуживает Серенити. Ему нужно прекратить мечтать о ней. Джустус грустно усмехнулся своему отражению. Легче сказать, чем сделать.

Теперь возвращение памяти стало настоятельной необходимостью. Он выяснит свое прошлое. И, если оно является криминальным, завяжет с ним.

Ради Серенити.

В пятницу в десять часов утра у Серенити и Джустуса все уже было готово к началу фестиваля. Они поставили гадательную палатку недалеко от магазина Большого Медведя и теперь ожидали наплыва посетителей. Рядом на столике были разложены аметистовые ожерелья. На черном бархате они смотрелись великолепно.