Сегодня Серенити вырядилась в широкую желто-зеленую юбку и облегающую блузку, которая подчеркивала ее высокую грудь. Джустус не мог отвести от нее глаз.

— Серенити, когда поставят медицинскую палатку?

Он хотел как можно скорее посоветоваться с доктором.

— После обеда.

— Тогда я пока прогуляюсь.

— Конечно, — кивнула она. — У тебя есть возможность заработать несколько долларов. Поможешь ставить другие палатки. И купи себе шорты.

— Хорошая идея, — Ему до смерти надоел балахон Мэйрин, а в собственных джинсах было слишком жарко.

Джустус шел по улице, с интересом глазея по сторонам. Вокруг уже стояла масса разноцветных палаток. Другие еще только ставились. Прилавки на открытом воздухе предлагали индейские украшения, яркие шали, глиняные горшки и другие изделия ручной работы. Снующие люди тоже привлекали внимание. Они были разодеты самым экзотическим образом. И везде — на палатках, на одежде, на трепещущих флажках — был изображен знак фестиваля: желтое солнце на голубом поле.

Джустус дошел до полицейского участка. Как всегда, на двери висел замок. Еще там висела табличка: «Фестиваль патрулируется полицией». Теперь он стал более внимательно смотреть по сторонам, надеясь встретить кого-нибудь из полицейских.

На обратном пути он помог женщине в индейском костюме установить шатер. В благодарность она сфотографировала его ауру. На снимке вокруг его головы была видна красноватая дымка с зелеными и желтыми вкраплениями.

— Ваша аура показывает, что в вас много сексуальной энергии, ума и мужества, — поведала ему женщина, подавая фотографию. И вдруг подмигнула: — Приходите ко мне сегодня вечером. Мы проведем ритуал, и вы избавитесь от излишков сексуальной энергии.

— Э-э, спасибо, не могу, — выдавил он. — Я очень занят. Ищу работу.

— Тогда в другой раз, — пожала женщина плечами. — А насчет работы обратитесь к Оуэну. Ему как раз требуются крепкие парни, чтобы наблюдать за порядком на фестивале. Вон он, кстати, — мотнула она головой.

Джустус увидел высокого тощего парня в шортах и сандалиях. Тот беседовал с Серенити у входа в ее палатку.

Он поторопился подойти к ним.

— О, Джустус. Это Оуэн, — Серенити представила их друг другу. Она сразу почувствовала себя удивительно уверенно.

Джустус улыбнулся ей. Серенити стало жарко. И полдневный зной не имел к этому никакого отношения.

— Я слышал, вы представляете здесь закон? — обратился он к Оуэну.

Тот наклонил голову:

— На самом деле я музыкант. Играю на лютне и гитаре. Но также присматриваю за порядком.

— У нас редко совершаются преступления, — сообщила Серенити.

— На фестивале я буду давать концерты, — продолжил Оуэн. — Вы можете заменить меня на это время.

Джустус перевел разговор на то, что интересовало его больше всего:

— В последнее время вам не поступали заявления о пропаже людей?

— Что? — Оуэн выглядел озадаченным.

— Не знаю, рассказывала ли обо мне Серенити, но я потерял память. И очень хочу найти того, кто знает меня.

— Боюсь, я давно не проверял факс. — Раздраженный тон Оуэна показывал, что такое занятие не стоит его внимания. — После фестиваля я найду ключи от полицейского участка и мы можем вместе посмотреть сообщения.

Серенити моргнула. Она, конечно, понимала, что основным интересом Оуэна в жизни была музыка четырнадцатого века. Но такое отношение к своим обязанностям поражало. Все преступники в Лост-Крик и окрестностях могли спать спокойно.

Лицо Джустуса хранило непроницаемое выражение.

— Спасибо.

— Обращайтесь, — кивнул Оуэн и неторопливо зашагал по центральной улице.

— Он найдет ключи. Боже мой! — пробормотал себе под нос Джустус.

Она улыбнулась:

— Понимаю, что ты имеешь в виду. Кстати, ты купил себе шорты?

— Нет. Зато посмотри на это. — И он протянул ей фотографию ауры.

— Мда. — Ее щеки стали красными.

— А еще та женщина сказала, что во мне много сексуальной энергии.

— Рэнди всем такое говорит. Но в твоем случае это правда. — Она отдала ему снимок. — Обрати внимание на красную дымку.

Серенити ревнует? Джустус не мог поверить своим глазам. Чтобы еще больше разжечь в ней это чувство, он добавил:

— Она предложила мне провести специальный ритуал, чтобы убрать излишки энергии.

Серенити сузила глаза:

— Она и это всем говорит.

— А я думал, что я особенный!

Они оба рассмеялись.

— Ты пойдешь на открытие фестиваля сегодня вечером? — спросила она.

— А ты?

— Вероятно. Там будет весело.

— Я бы сходил. Но не хочу, чтобы ты покупала мне там что-либо. Я не могу жить на твои деньги.

Она приподняла брови:

— Ты отработаешь свое содержание. Я договорилась с одной своей подругой, и ты будешь помогать ей во время всего фестиваля. Не возражаешь?

— Конечно, нет. Я мечтаю об этом. Кто она и что мне нужно будет делать?

— Ее зовут Жасмин. Она готовит и продает вегетарианскую пищу. И лимонад.

— Хорошо. А теперь мне все-таки нужны шорты.

— Найди того, кто продает поношенные джинсы. Если ты их обрежешь, то получишь прекрасные шорты, — Она не удержалась от шпильки: — В секонд-хэнде сможешь также подобрать себе белье леопардовой расцветки.

Он прижал руки к груди:

— Серенити, поверь, шелковые пятнистые трусы не в моем вкусе. Я не знаю, откуда они взялись. И вообще, во мне слишком много загадок. Взять хотя бы шрамы от пуль на плече.

Она снова побледнела.

— Я сам заинтригован, — продолжил Джустус. — Но не думаю, что я плохой человек. А ты как считаешь?

— Так же, — неуверенно пробормотала она.

— Тогда почему кто-то в моем сне хочет убить меня? Что я делал в пустыне? Почему никого не помню, кроме тебя? — Вопросы сыпались, как горох из мешка. — Есть ли у меня близкие? И почему я знаю тебя, а ты меня нет? — Уже не владея собой, он схватил ее за плечи и потряс: — Ты знаешь меня, Серенити? Ты не скрываешь от меня важную информацию?

Дрожащими руками она попыталась оттолкнуть его. Джустус сразу же отпустил ее.

Краска медленно возвращалась на ее лицо.

— Джустус, честно, я никогда не видела тебя прежде. И никогда не слышала о тебе. Никогда. — Она подалась к нему, всем своим видом выражая искренность. — Но ты можешь мне не верить. — В ее зеленых глазах блеснул вызов.

Он молча смотрел на нее. Ее губы были от него так близко! Он боролся с искушением впиться в них поцелуем. Ему становилось все труднее бороться с желанием.

Нет. Она все еще боится его. Джустус медленно отстранился, беря свои эмоции под контроль.

— Извини. Я просто хочу понять, кто я есть.

Она внимательно посмотрела на него:

— А зачем тебе это нужно?

— Что ты имеешь в виду? — Он был поражен до глубины души.

— Ну, возьмем меня. Я изменила свою жизнь и стала Серенити Клэр. Лори Перкинс больше не существует. А у тебя даже есть преимущество. Ты не помнишь прошлого. Значит, оно не будет тащить тебя назад. Мучить воспоминаниями.

— Горькие слова, — заметил Джустус.

— Да, — согласилась она. — Вспоминать всегда больно.

С этими словами женщина скрылась в палатке и задернула полог, оставив Джустуса в одиночестве.

Подругой Серенити оказалась миловидная афроамериканка лет сорока. Джустус помог ей установить походную кухню. Он подозревал, что никогда раньше подобным не занимался, потому что не обошлось без конфуза. Газовый баллон ни в какую не хотел присоединяться к генератору. К счастью, появился еще один помощник и дело пошло на лад.

Утирая пот со лба, он взглянул в сторону палатки Серенити. Посетителей пока не было. Жасмин уже вовсю стряпала. Джустус взял у нее две порции и не торопясь съел ланч, запивая его лимонадом.

Через некоторое время народ пошел. Джустус помогал Серенити, впуская жаждущих узнать свое будущее, и подносил ей холодную воду.

Невролог появился на фестивале после полудня. У медицинской палатки уже скопилась небольшая очередь. Облегчив страдания тех, кто ушибся, поцарапался и перегрелся на солнце, доктор Фигер вплотную занялся Джустусом. Он посветил фонариком ему в глаз, послушал легкие и померил давление.