Эдит тут же расслабилась.
— Конечно. Я знаю Китингов. Сначала я испугалась, что вы один из тех назойливых репортеров, которые так и норовят покопаться в личной жизни миссис Болдуин.
— Нет, что вы. Я зашел только потому, что надеялся узнать от вас какие-либо сведения, касающиеся моей сестры Каролины Китинг-Спенс. Она сейчас в больнице. Я пытаюсь разобраться, что произошло перед тем, как она туда попала, но никто, похоже, ничего не знает. Я слышал, Каролина часто бывала здесь…
Эдит кивнула с задумчивым видом.
— Да, бывала. Они с Эбби, дочерью миссис Болдуин, подруги. Вся их компания часто приходила к нам.
— Вы, случайно, ничего не слышали о моей сестре? Какие-нибудь сплетни или слухи, хоть что-нибудь?
— Вы выглядите таким обеспокоенным, мистер Китинг, — участливо сказала экономка. — Хотела бы я, чтобы у меня была для вас какая-то информация.
— Но у вас ее нет?
Эдит покачала головой.
— Не знаю, знакомы ли вы были с Банни, но она интересовалась всем, что происходило в Иствике. Не знаю, откуда она брала все эти сведения, однако, как оказалось, она была в курсе всех секретов и тайн. Вот так она и начала писать «Иствикский светский дневник». — Женщина помолчала немного, потом продолжила: — Но дело в том, что сейчас все ее записи пропали. Эбби считает, что мать могли убить из-за какой-то информации, содержащейся в ее дневниках. Полиция ведет расследование. Доказательств пока нет, но…
Гаррет ждал.
— Я просто хочу сказать, мистер Китинг, что если эти дневники всплывут, вы наверняка сможете обнаружить в них сведения о вашей сестре. Потому что, если что-то необычное происходило в Иствике, Банни знала об этом.
— Но сейчас вы не знаете, где эти дневники.
Эдит покачала головой.
— Сожалею. Никто не знает.
Попрощавшись, Гаррет вернулся к своей машине. Все эти сплетни, записанные на бумаге, интересовали его лишь потому, что Каролина явно скрывала какую-то тайну, ставшую причиной ее депрессии.
Гаррета начинало охватывать отчаяние. Ему пока не удалось отыскать ни единой зацепки. Он должен помочь сестре, должен убедиться, что она в безопасности, прежде чем сможет вернуться в Нью-Йорк.
По дороге он остановился, чтобы еще раз позвонить Эмме. По-прежнему никакого ответа. Это, разумеется, не означало, что ее там нет. Просто она могла отключить телефон, потому что была очень занята.
И все же ему хотелось услышать его голос. Хотелось поговорить с ней.
Поделиться своими переживаниями. Куда же она запропастилась?
Так или иначе, Гаррет намеревался связаться с ней сегодня, даже если придется разыскивать ее по всему городу.
Однако первым делом нужно увидеться с сестрой. Каролина настояла, чтобы ее отпустили из больницы, несмотря на возражения врачей.
Он нашел ее в нетерпеливом ожидании.
— Ты сказал, что будешь в три!
— А сейчас еще без четверти.
— Знаю. Но я уже стала волноваться, что ты не приедешь. Я хочу домой, Гар. — Она обняла его за шею и тут же расплакалась. Гаррет растерялся. Он не выносил женских слез.
— Перестань, хорошо? — Когда она не послушалась, он стал гладить ее по спине.
В конце концов, Каролина прекратила всхлипывать и отступила назад. Он подал ей платок, своего у нее никогда не было.
— Забери меня отсюда, — жалобно попросила она.
— Заберу. Но тебе нужно кресло.
— Это глупо. Я же не инвалид.
Физически Каролина действительно была здорова, но ее дух чем-то сломлен. Гаррет заметил темные круги у нее под глазами и нервозность движений, пока вез сестру в кресле вниз и усаживал в машину.
— Завтра должен приехать Гриф, — сообщила она ему.
— Я знаю. Родители сказали.
— Я не хочу, чтобы он знал… о попытке самоубийства.
По крайней мере сейчас она называла вещи своими именами.
— Каролина, перестань. Ты же понимаешь, родители уже рассказали ему. Должны же они были назвать вескую причину, чтобы ему отменить поездку и прилететь домой.
— Но я вовсе не звала его! И им надо было спросить меня, прежде чем звонить моему мужу! Я хочу, чтобы Гриф услышал новости от меня, а не от иствикских сплетников… Постой-ка. Кто эта женщина? Что происходит?
— Нашу новую служащую, — спокойно произнес Гаррет, — зовут Глория. — Он представил сестре женщину, которую нанял. Глория выглядела как экономка, но на самом деле Гаррет нанял ее в качестве охраны до тех пор, пока муж Каролины не вернется домой.
Что бы сестра ни говорила, он не собирался оставлять ее одну, и точка. Когда они уединились в гостиной, он еще раз попытался подступиться с ней с вопросами.
— Послушай, Гриф приезжает домой, а это означает, что у тебя совсем не остается времени, детка. В какую бы беду ты ни попала, тебе лучше рассказать все мне.
Каролина покачала головой, ее глаза наполнились слезами.
— Ты ведешь себя глупо, Каро. Что такого ужасного ты могла натворить?
Он ломал голову, пытаясь сообразить, какой такой проступок она совершила, что даже не может сказать ему.
— Ты пристрастилась к азартным играм или нечто в этом роде?
— Бог мой, конечно же, нет.
Он нахмурился.
— Может, ты что-то украла…
— Ради бога, Гаррет, ты же знаешь, что я на такое неспособна.
Он надоедал ей до тех пор, пока она, в конце концов, не сдалась.
— У меня была любовная связь.
Он опустился на кушетку рядом с ней, почувствовав облегчение оттого, что тайна, наконец, открылась.
— Ну ладно, согласен, это нехорошо. Последнее, что я ожидал от тебя, зная твое отношение к супружеской неверности. Но я все равно не понимаю, как измена довела тебя до попытки самоубийства.
Глаза ее снова заблестели.
— Но я же люблю Грифа, своего мужа!
Теперь, когда Каролина наконец призналась, ей захотелось выговориться. Около года назад в ее семье возник разлад, о чем Гаррет уже знал, но потом они с Грифом помирились и сейчас снова вели себя как молодожены — влюбленные, счастливые.
— Я бы никогда не изменила ему, Гаррет. Но в то время я думала, что мы расстались, дело шло к разводу. Глупо спать с кем-то, кого едва знаешь…
Других подробностей Гаррету не требовалось.
— Значит, это произошло, когда вы поссорились…
— Именно. Но если Гриф узнает… — Она покачала головой. — Могу представить, что он почувствует. Все, что мы построили вместе, будет разрушено. Мы оба так старались восстановить отношения, и у нас получилось. Но если он узнает о моей измене, я потеряю его.
— Постой минуту, — сказал Гаррет. — А зачем ему знать?
Каролина недобро ухмыльнулась.
— Потому что меня шантажируют! И рано или поздно у меня кончатся деньги. А я не могу позволить, чтобы Гриф узнал. Выхода нет, Гаррет.
Шок сковал ему язык, но только на секунду.
— Черта с два, нет. Кто шантажирует тебя, Каро? Кто?
Она либо не знала, либо не хотела говорить. Гаррет решил пока не давить на Каролину, рассудив, что в данный момент психическое состояние сестры гораздо важнее.
— Каро, — сказал он ей. — Гриф же тебя знает. Думаю, он поймет. Конечно, ему это не понравится, но если он по-настоящему любит тебя, то простит, вот увидишь.
Она вроде бы успокоилась к тому времени, как он засобирался уходить. Когда он шел к своей машине, солнце уже клонилось к горизонту и легкий ветерок приносил прохладу.
Гаррет думал о том, что семейная жизнь их родителей отнюдь не являлась примером для подражания. Их взаимная привязанность была показной, больше всего обоих заботило, что о них подумают другие. Такой любви Гаррет никогда не желал. Фактически брак у него всегда ассоциировался с еще большим одиночеством, чем холостяцкая жизнь.
Все изменилось, когда он встретил Эмму. И почувствовал единение не только тел, но и душ.
Несмотря на обилие отрицательных примеров, Гаррет все же в глубине души надеялся обрести счастье. А вдруг он сможет быть чем-то большим, чем машина для зарабатывания денег. Вдруг ему суждено иметь счастливую личную жизнь, создать прекрасную семью… С достойнейшей из женщин.
