– Какая статья? О чем ты?

– Принеси ее, Тесс, – попросила Мэри и повернулась к Оливии.

– Ты тоже ее читала? – поинтересовалась Оливия.

Мэри пожала плечами.

– Я просматривала старые журналы и наткнулась на нее.

Тесс вернулась и вручила Оливии журнал «Миннеаполис мэгэзин».

– Страница тридцать пять, – сказала Мэри.

Нетерпеливо вздохнув, Оливия взяла журнал и открыла нужную страницу. На ней красовалась огромная фотография Мака и еще одного мужчины, сидящих за столом из стали на фоне панорамы деловой части Миннеаполиса. Заголовок статьи гласил: «Мы трудоголики, но любим женщин». Оливию больше всего заинтересовал не красивый и надменный Мак, а другой мужчина. При виде его у нее внутри все сжалось.

На фотографии рядом с Маком был Тим Киви.

Сердце Оливии Уинстон бешено колотилось. Она выругалась. Тим Киви знал о том, какую распутную жизнь она вела прежде. Неужели Маку уже известно о ее прошлом? Станет ли он использовать это против нее и ее отца?

Оливия потерла рукой лицо. Она дала промашку. Она думала, что Мак намеревается соблазнить ее, но уж никак не предполагала, что он станет ее шантажировать ее прошлым.

На какое-то мгновение Оливии захотелось отказаться от работы. Однако она больше не избегала трудностей и сложных ситуаций. Закрыв журнал, Оливия взяла свои заметки.

– Я должна идти.

– Будь осторожна, – сказала Мэри.

– Буду, – ответила Оливия и, направляясь к двери, швырнула журнал в мусорную корзину.

Въехав в гараж, Мак какое-то время сидел в автомобиле. Он часто бывал в домах своих любовниц, но собственного жилища у него никогда прежде не было. К сожалению, присутствие в его доме Оливии все усложнило. Она была слишком хороша собой, страстна и умна, чтобы быть для него обыкновенной служащей, выполнявшей его заказ.

Войдя, Мак услышал звон посуды и сразу направился в кухню. Увидев наклонившуюся к нижней полке шкафа Оливию, которая расставляла сковородки, он заволновался. Ее темные волосы были собраны в хвост, сама она раскраснелась. На Оливии был красный облегающий свитер и джинсы, подчеркивавшие упругие ягодицы. Маку захотелось обнять ее за талию, скользнуть руками под мягкий шерстяной свитер и почувствовать тепло ее кожи, напрягшуюся грудь.

Оливия повернулась к Маку и увидела, что он за ней наблюдает. В ее взгляде отразился немой упрек.

Поставив портфель и положив ключи, он прошел в кухню. Оливия в самом деле творила чудеса. Кухня была оформлена в зелено-серых тонах и стала уютной, полностью соответствовавшей его желаниям. Теперь оставалось проверить, хорошо ли Оливия готовит.

– Ну, мисс Уинстон, похоже, что вашему будущему мужу очень повезет, – сказал он, пытаясь казаться беспечным.

Однако Оливия не обрадовалась его шутке, а наоборот, нахмурилась.

– Это было замечание настоящего женоненавистника.

– Неужели?

– Да.

– Почему? Я сделал вам комплимент. Кухня выглядит замечательно.

– И это способен оценить только муж? – спросила она, держа в руке огромную сковороду. – Я люблю свою работу, но не потому, что она, согласно сложившемуся мнению, считается женской.

– Конечно, – он взял у нее сковородку и поставил на кухонный стол. – Это не оружие.

Она стояла в полуметре от него и была привлекательна даже в гневе.

– Мне не требуется сковорода для нападений, Валентайн.

Он кивнул.

– Я верю. – Он протянул руку и отвел прядь волос от ее лица. Ее кожа была настолько мягкой, что ему захотелось прикоснуться к ней еще. – Вот что: когда я наколю дров, ты можешь подшутить надо мной и сказать, что из меня получится хороший муж.

Оливия даже не улыбнулась. Мак не мог понять, чем так разозлил ее.

– Я очень сомневаюсь, что ты умеешь колоть дрова, – сказала она, беря кастрюлю из мойки. – Однако, даже сделав это, ты не дождешься от меня уверения в том, что из тебя получится хороший муж.

– Почему ты злишься на меня? – наконец спросил он. – Я почувствовал это, как только вошел сюда. Ты чертовски привлекательна, но явно взбешена.

– Ничего подобного! – крикнула она, хватая со стола кухонное полотенце.

– Что произошло? Ты сегодня разговаривала с отцом?

– Слушай, приятель, – язвительно произнесла она, – мне не нужно разговаривать с отцом, чтобы разозлиться на тебя.

– Значит, ты все-таки разозлилась на меня, – удивленно протянул он.

– Верно, – она поставила кастрюлю на плиту. – Я сама могу составить о тебе мнение, без чьей-либо помощи.

Мак подошел к ней ближе, но Оливия сделала шаг назад и уперлась бедрами в гранитную столешницу.

– И что ты обо мне вообразила?

– Ты бабник и...

– Это так, – он хихикнул.

– Не перебивай меня! – угрожающе сказала она. – Через пять минут после расставания с очередной любовницей ты даже не вспомнишь ее имени.

– Я не завожу продолжительных романов, Оливия. – Мак подумал: а что, если поцеловать ее?

– И ты гордишься этим? – спросила она. – Не надоело прыгать из постели в постель?

– Так может рассуждать только женщина, у которой давненько не было любовника.

Оливия уставилась на него. Ее щеки пылали, в глазах отражалось раздражение. Бросив кухонное полотенце, она направилась к двери.

– Уже поздно.

– Я провожу тебя, – произнес он, идя за ней к парадной двери.

– Не утруждай себя, – схватив пальто, шляпу, перчатки и сумочку, Оливия открыла дверь. – Я вернусь утром.

Мак заметил, что на улице идет сильный снег, и произнес:

– Подожди, погода ужасная.

– Спокойной ночи, мистер Валентайн.

– По дорогам сейчас не проехать.

Выйдя за дверь, она пошла по тропинке. И бросила ему через плечо:

– Я уроженка Миннесоты, мистер Валентайн, поэтому видела погоду и похуже.

– Черт побери!

Оливия посмотрела через плечо и вздрогнула, увидев, что задний бампер ее автомобиля врезался в почтовый ящик Мака. Даже внедорожник не способен справиться с капризами природы.

Включив передачу, она нажала на педаль газа и услышала, как буксуют колеса.

– Проклятый снег!

Оливия попыталась вернуться на место парковки. Ничего не получилось. Никогда прежде она не вела себя так непрофессионально. Страх и нервозность еще ни разу не лишали ее способности управлять автомобилем.

Включив обогрев, Оливия достала сотовый телефон и набрала номер вызова такси. Не успел диспетчер ответить, как в окно автомобиля кто-то постучал. Вздрогнув, Оливия повернулась и увидела Мака, по-прежнему одетого в джинсы и рубашку. Она опустила стекло.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Я разбила твой почтовый ящик, застряла в снегу, а теперь вызываю такси.

Мак тихо выругался.

– Тебе лучше всего вызвать буксир. В такую погоду не приедет ни один таксист. Я мог бы предложить тебе остаться у меня, но не думаю, что это разумно.

– Да, не очень, – согласилась она. – Иди домой.

Закрыв окно, Оливия снова принялась вызывать такси.

Мак постучал в окно, на этот раз сильнее. Оливия снова опустила стекло.

– Что еще?

– Ты замерзнешь.

– Замерзну, если мне придется постоянно открывать окно. Иди домой. Ты можешь простудиться, а я не собираюсь нести ответственность, если ты подхватишь воспаление легких или отморозишь себе что-нибудь.

– Ты ведешь себя как ребенок. Пойдем в дом!

– Я никуда не пойду. Неразумно оставаться с тобой в доме на ночь, – она вздохнула. Ей хотелось оказаться дома, принять ванну, выпить чего-нибудь горячего и, возможно, посмотреть очередную серию «Секса в большом городе».

Однако похоже, что эти ее желания не сбудутся.

– Выбирай, – сказал Мак, клацая зубами, – или ты согреешься у камина, или замерзнешь в автомобиле.

Оливия вздохнула.

– Хорошо, я пойду в дом... но буксир все равно вызову.

Мак помог ей выбраться из автомобиля. Оливия пошла за ним следом к парадной двери дома.

– Если буксир сегодня не приедет, – сказал Мак, открывая дверь, – ты сможешь переночевать в моей комнате.