Следующий день Джинни запомнится до конца жизни — такой золотистый и солнечный, такой счастливый и беззаботный, как в детстве. Ни одного пятнышка на нем. Чистое совершенство.

Она спустилась вниз как раз вовремя, чтобы увидеть отъезд Мэрион и Хьюго с ворохом багажа. Мэрион нежно обняла ее и тепло поцеловала, как будто Джинни была старым другом семьи. Объятия Хьюго, когда его жена села в машину, были более сдержанными, но он воспользовался этой возможностью, чтобы сказать ей несколько слов.

— Я свяжусь с тобой, Джинни, когда мы вернемся из круиза. И… спасибо, что у тебя хватило смелости приехать. Думаю, тебе это было непросто.

Сознавая, что Джейк поблизости занят чемоданами, она отвечала тоже сдержанно:

— И вам спасибо — за то, как вы все восприняли. Такой ужасный удар нелегко перенести.

— Так точно. — Его улыбка была немного натянутой. — Но когда я прочувствую этот факт, уверен, он принесет мне радость.

В чем она как раз сомневалась; но пора было сменить тему.

— Должно быть, очень приятно так вот вдвоем поехать путешествовать.

— Ммм. Надеюсь, будет интересно. — Он бросил быстрый взгляд на Джейка, который обменивался последними словами с Мэрион. Хьюго лукаво проговорил, понизив голос: — Джинни, я должен тебе кое-что объяснить. Я не совсем уверен, какие чувства вы с Джейком испытываете…

— Папа, не выдавай меня. — Его сын приблизился сзади и положил руку отцу на плечо.

— Джейк. — Хьюго улыбнулся, хотя и с оттенком неудовольствия. — Я не слышал, как ты подошел.

— Ясно. — Джейк озорно усмехнулся. — Но я не позволю тебе выдавать мои секреты. Ты должен быть на моей стороне.

— Ну, тогда Джинни никогда не услышит, какой ты замечательный человек. — Хьюго наклонился к кейсу, стоявшему у его ног, порылся в кармане и достал связку ключей. — Нет, я собирался сказать, что мы с Мэрион надеемся, что Джинни побудет здесь с тобой недельку. Ты уже несколько месяцев работаешь без выходных, и, смею предположить, Джинни тоже. Теперь, — он передал кейс сыну, — положи, пожалуйста, его в машину. Нам уже пора ехать. — Потом повернулся к дочери и заговорил тихо, но настойчиво: — Джинни, нам еще очень многое надо сказать друг другу. Нам потребуется час или два, чтобы в спокойной, мирной обстановке все обсудить, поэтому я прилечу в Лондон сразу же, как смогу, и… Спасибо, Джейк, теперь нам действительно пора. Мэрион уже нервничает.

И мгновение спустя Джейк и Джинни увидели, как машина скрылась в направлении частной взлетно-посадочной полосы. Затем они прошли на кухню, сели за стол, и Джейк разлил кофе.

Прошло несколько минут, прежде чем он заговорил:

— Итак, ты решила остаться?

Это было скорее утверждение, чем вопрос, и вызвало у Джинни настоятельную потребность воспротивиться. Она уже не ребенок, чтобы за нее принимали решения. Когда она утром встала, то твердо знала, что должна делать, и просто потому, что Хьюго предложил…

— Джейк, — пытаясь говорить убедительно, она встала и указала ему на свою короткую прямую юбку синего цвета и белую блузку с повязанным на шее розовым шарфиком, — разве похоже, что я оделась для прогулки за городом? Это костюм для Нью-Йорка; я тебе уже говорила, что собираюсь сегодня туда вернуться.

— Тебе потребуется всего несколько минут, чтобы переодеться в джинсы и футболку. Если ты с собой их не захватила, я уверен, что смогу подобрать тебе что-нибудь здесь.

— Джейк, — от раздражения она цедила слова сквозь зубы, — почему ты такой… такой… — Не найдя нужного слова, она обессилено закончила: — …такой мужественный? — и сама рассмеялась.

Он театрально задумался.

— Хороший вопрос. Только, боюсь, я не смогу на него ответить.

— Я не то хотела сказать. По правде говоря, я и сама не знаю, что я хотела сказать.

— Извинения приняты.

Ее возмущенный вздох был проигнорирован. Джейк встал, обошел вокруг стола, положил ей на плечи руки и слегка встряхнул ее.

— Обещаю тебе, что я никогда не буду жаловаться на то, что нахожу тебя слишком… — он комично нахмурился, — слишком… какое же слово подобрать? Ах да, слишком женственной. А теперь иди и переоденься. Я возьму тебя в великое путешествие по поместью Ванбругов.

И Джинни послушно отправилась выполнять его распоряжение. Какой ужас! Она мгновенно скинула городской наряд, натянула джинсы с клетчатой рубашкой и сбежала вниз, словно подчиняясь собственному плану. Все-таки, думала она, пытаясь побороть сомнения, именно это посоветовал ей Хьюго. И у нее было такое чувство, что если она будет по-прежнему противиться, то у Джейка могут возникнуть подозрения и он поймет, что к чему. А, принимая во внимание обещание, данное отцу, она не может пойти на такой риск.

Вскоре они уже ехали в пикапе, направляясь к конюшне.

— Теперь я могу сказать тебе, как я рад, что ты решила остаться. — Нотки явного удовлетворения, прозвучавшие в его голосе, вызвали новую волну гнева у Джинни.

— Думаю, решение было принято за меня. Если бы я делала то, что нахожу нужным, то сейчас была бы уже на пути в Нью-Йорк.

Но все ее раздражение испарилось, когда они сели на лошадей и поскакали верхом по парку в такое прекрасное солнечное утро. Невозможно было скрыть удовольствие. Приподнявшись в стременах, она похлопала рукой по шее свою кобылку:

— Хорошая девочка.

— Она — одна из потомков Ренди.

Вспомнив о гнедом жеребце, оставшемся в конюшне, Джинни нахмурилась.

— Трудно в это поверить.

— Случайное спаривание. — Он придержал свешивающуюся ветку. — Одна игривая кобыла забралась к нему в стойло, и в результате получилась Люси.

— Да? — Лучше не заострять внимание на определенной схожести с ее ситуацией. — А Мигель о нем позаботится? О Ренди?

— Да, старина начал сдавать. Раньше он сразу бы схватил яблоко, которое ты ему предложила, а сегодня… — Джейк подавленно пожал плечами. — Он расстроен, не может смириться, что больше не годен для верховой езды. Но кто знает? Может, он поправится. Ренди борец и никогда не сдается без борьбы.

— Твоя мама сказала, что он у тебя с детства.

— Да, мы много времени провели вместе. Но посмотри, — похоже, Джейк намеренно сменил тему разговора, — когда мы заберемся на вершину этого холма, ты сможешь увидеть океан. — Он пустил свою лошадь рысью по узкой тропе.

Сидя на лощеном черном жеребце, в обычной одежде фермеров, Джейк производил еще более сильное впечатление, чем когда они встретились впервые. Следуя за ним, совершенно не обращая внимания на высохшую, скользкую траву под копытами кобылы, Джинни отбросила все попытки оставаться равнодушной. Да и как это возможно, если каждый раз, когда она поднимала глаза, перед ней маячили сильные бедра, обтянутые темными джинсами, черные сапоги со слегка скошенными каблуками, какие она десятки раз видела в ковбойских фильмах, красно-синяя клетчатая рубашка и платок, повязанный на смуглой шее?

Но легко находить себе оправдание. Девушка сглотнула, попыталась настроить себя на юмористический лад и рассмотреть ситуацию иначе. Можно представить, что оба они сошли с экрана какого-то вестерна. Его роль как главного героя была очевидной, но она не очень ясно представляла, какая роль подошла бы ей. Может, владелицы салуна, пытающейся приспособиться к жизни в качестве жены фермера? Она не могла припомнить ни одну женщину-адвоката в вестернах…

— Джинни, что тебя смешит? Не хочешь поделиться?

Она не заметила, как Джейк придержал коня, чтобы подождать ее. Казалось, он готов разделить ее веселость, но, когда она начала объяснять, это не показалось ему таким смешным.

— Дикий Запад? — В его тоне сквозил явный упрек. — Большинство жителей Вирджинии будут глубоко оскорблены твоим сравнением.

— Да. И они правы, принимая во внимание, что мы только что видели Атлантический океан. Но ты должен сделать скидку для жительницы Лондона.

— Ммм. — Джейк все еще сомневался. — В любом случае место на Диком Западе для высокопрофессионального юриста?.. — Он обдумывал это, пока они ехали иноходью. — Я не уверен, что в те времена женщина могла получить какую-то специальность, но точно знаю, что именно там появились первые эмансипированные женщины Америки.