– Прошу, выслушай меня, Хулия, – сказал он, схватив меня за плечи посреди улицы. Впервые я видела его таким взволнованным и требовательным. – Выслушай хотя бы раз.

– Хорошо.

– Прежде чем мы войдем в этот дом, ты должна узнать кое-что о Джоне Ди. Этот человек был выдающимся математиком, картографом и философом шестнадцатого века. И, будучи добрым католиком, как и ты, проявлял скептицизм в отношении явлений сверхъестественных. Он перевел Евклида на английский. Он первым начал применять основы геометрии в мореплавании, чем оказал неоценимую услугу флоту ее величества. В некотором смысле он помог Англии превратиться в империю.

– Мартин, а почему тебя сейчас волнует какой-то колдун, умерший тысячу лет назад?

– В жизни Джона Ди была одна сторона, которая меня неимоверно притягивает, – произнес он, словно не слыша моего вопроса. – Он разработал систему, позволяющую вступать в контакт с ангелами, и эти знания до сих пор являют собой величайшую тайну.

От удивления я потеряла дар речи. Что это пытается мне сказать человек, который всего через пару часов станет моим мужем?

– Ты должна поверить в это. По крайней мере, прими это как гипотезу, – умолял Мартин. – В тысяча пятьсот восемьдесят первом году некое существо, которое мы бы с тобой не заметили, окажись оно сейчас прямо перед нами, – ангел во плоти явился Джону Ди и объяснил, как можно общаться с глазу на глаз с ему подобными. С того самого дня этот ученый получил способность вызывать ангелов и получать от них удивительные сведения. Знания, перевернувшие науку и историю и вдохновившие будущую техническую революцию.

Во время этой речи глаза Мартина возбужденно блестели. Прервать его не представлялось никакой возможности.

– И чего ты еще не знаешь – потому что этот секрет моя семья доверяет только своим новым членам, – это то, что после смерти Джона Ди мы унаследовали его библиотеку и тайные ритуалы, хотя и почти утратили способность вызывать эти создания.

– Твое семейство вызывает ангелов? – пробормотала я, перепугавшись еще сильнее. – Ты ведь шутишь, правда?

– Сейчас тебе предстоит познакомиться с теми, кто еще дальше прошел по этому пути, chérie. Ты поймешь, почему я привел тебя сюда. Только, умоляю, прояви немного терпения… И веры.

Вертолет, приземлившийся на площади Орбадойро, не был обычным летательным аппаратом. Речь шла об опытном образце, и таких прототипов в мире насчитывалось только три. Он был сконструирован с использованием столь мощных передовых технологий, что мог летать в самых сложных атмосферных условиях. Вертолет был бронирован и оснащен тяжелым вооружением. Однако основные достоинства этого аппарата заключались в том, что он был способен подниматься на высоту пять тысяч метров – абсолютно недостижимый потолок для любой другой винтокрылой машины – и развивать скорость до пятисот километров в час. Он мог находиться в воздухе без дозаправки до двенадцати часов. Обшивка представляла собой специальный легкий сплав, рассчитанный на максимальный перепад температур, а система навигации была одной из самых продвинутых в мире.

У этого «монстра» не было полетной документации. Не было и регистрационного номера, поскольку официально он еще не существовал. И само собой, никто его в Галисии не ждал. Он возник ниоткуда, перелетев через всю Европу, и ждал своего часа, укрытый на частном аэродроме около водохранилища Фервенсы[4].

Боковая дверь с легким механическим жужжанием открылась, и человек, только что расправившийся с двумя агентами национальной полиции, забрался внутрь, оставляя мокрые следы. Дверь за ним сразу же закрылась.

– Что произошло?

На борту его встретил мужчина среднего возраста, с темными живыми глазами на загорелом лице и длинными ухоженными усами. Мужчина не спускал сурового взгляда с вновь прибывшего. От него исходила такая властная сила, что юноша опустил оружие, покорно припал к его ногам и еле слышно заговорил на своем родном языке – армянском:

– Tsauum e. Мне пришлось сделать это, шейх.

Его собеседник хранил молчание.

– Если бы я их не ликвидировал, меня бы схватили и вся операция оказалась бы под угрозой. Мне очень жаль, учитель.

– Ладно… – Мужчина положил ему руку на голову жестом, напоминающим благословение. – А в храме? Как там прошло? Ты ее… видел?

Глаза юноши увлажнились.

– Вы были правы, шейх, – ответил он прерывающимся голосом, не поднимая глаз от пола. – Это она. Эта женщина способна активировать «ларец». В соборе она так и сделала, сама того не понимая, непреднамеренно.

– Непреднамеренно?

– Такова ее сила, учитель.

Шейх смотрел на своего ученика, взволнованный его словами. Что бы сказали на это его предки? Как бы они объяснили, что какая-то чужестранка в состоянии оказать воздействие на одну из самых священных реликвий? К счастью, он уже не походил на своих предшественников. Он держался скорее как врач, нетерпеливо ожидающий результатов сложного медицинского эксперимента, чем как верховный лидер одного из самых тайных и древних культов на земле, кем, собственно, и являлся.

– А камень? – настойчиво спросил он, не повышая голоса. – Ты убедился, что он у нее?

– Votsh. Я не успел, шейх. Они пришли раньше.

– Они?.. – Тень беспокойства омрачила его взгляд. – Ты уверен?

Молодой ученик кивнул:

– Американцы…

Учитель убрал руку с головы юноши и заставил того поднять глаза. Казалось, его лицо неуловимо изменилось. Глаза распахнулись, зрачки расширились от волнения.

– В таком случае, брат, они не оставляют нам выбора, – произнес он весомо. – Мы должны вмешаться, прежде чем зло нас опередит. Будем готовиться.

– А что было дальше? Вы ведь упомянули, что в тот день вы впервые увидели камни…

Николас Аллен задал этот вопрос, горя от нетерпения, словно все его расследование напрямую зависело от того, сможет ли он точно определить мою связь с талисманами.

– Я вам все объясню, – сказала я, невольно продолжая держать его в неведении. – Но если вы действительно хотите разобраться в этом, мне придется объяснять все шаг за шагом.

– Конечно, – согласился он. – Рассказывайте, прошу вас.

Закончив свой панегирик Джону Ди, Мартин подвел меня к белой металлической двери, ведущей к квартирам с девятой по шестнадцатую по улице Мортлейк. Мое удивление еще больше возросло, когда над входом я увидела табличку с белыми буквами на синем фоне, гласившую: «John Dee House».

– Мы пришли, – произнес Мартин.

– Дом Джона Ди?

Ангельски прекрасное лицо Мартина озарилось плутовской улыбкой. В тот день он пребывал в отменном настроении. Это было заметно и по взглядам, которые он бросал на меня, и по ямочкам на щеках, когда он смеялся.

– Пошли, чего ты ждешь? – поторопил он.

Мы вместе поднялись по лестнице на второй этаж. Я с облегчением перевела дух, когда увидела широкие коридоры, ярко освещенные и хорошо проветренные. Если когда-то этот дом и был жилищем чернокнижника, то сейчас об этом ничего не напоминало. Я даже собиралась шутливо высказаться по этому поводу, как вдруг одна из дверей распахнулась перед нами.

– Мартин, дорогой!

Дама лет шестидесяти, прекрасно сохранившаяся и ухоженная, с великолепным макияжем и темными волосами, бросилась в его объятия. На ней была длинная черная блуза и босоножки, украшенные разноцветными камешками.

– Мы тебя заждались!

– Шейла, боже мой! Как давно мы не виделись! Ты чудесно выглядишь!

Объятия Мартина и Шейлы Грэхем – я прочитала ее имя на позолоченной табличке с изображением двух ангелов у дверей – длились, казалось, целую вечность.

– А это, по-видимому…

– Хулия, – с готовностью подхватил Мартин. – С завтрашнего дня, любезная тетушка, это новая блистательная миссис Фабер.

– Симпатичная рыжая грива, – присвистнула дама, просвечивая острым, как рентген, взглядом мое платье с рисунком и гладкие, только после депиляции, ноги. – Отли-и-ичный выбор.