— Да, конечно, конечно, — согласно кивнула она. — Только мы с твоим отцом… — Миссис Макиннон запнулась, заметив суровый взгляд мужа. — То есть, — попыталась она сказать по-другому, — я уверена, что Йорк сам уже смог доказать вашему отцу, что он… — Миссис Макиннон снова замолчала, но теперь потому, что на лице Сабины увидела странное выражение. — Вы уже?.. — Она быстро перевела взгляд на сына. — Ты уже встречался с родителями Сабины? — спросила она, и Сабина поняла, от кого у Йорка такая прямота в разговоре. — Ну конечно, ты уже попросил у отца Сабины…

— Возможно, теперь все это делается по-другому, — пришла на выручку своему обожаемому внуку Фиби Ферфакс.

— Я полагала, Йорк достаточно воспитан и знает, что…

О Боже! Сабина перевела взгляд с миссис Макиннон на Йорка и убедилась, что он совершенно невозмутимо выслушивает замечания матери о его манерах.

Глаза их встретились. Он улыбнулся, и сердце Сабины затрепетало. Она быстро отвела глаза и наткнулась на взгляд отца Йорка, который в наступившей на мгновение тишине заметил:

— Как я помню, вы тоже из Суррея, Сабина. — Его слова несколько разрядили атмосферу.

Сабина благодарно улыбнулась ему и, не думая, ответила:

— Мой отец владеет компанией в… — Она осеклась, испугавшись, что сказала слишком много.

Так и оказалось. Сабина поняла это по тому, что стоило ей замолчать, как отец Йорка воскликнул:

— Наверное, вы говорите о «Констебл компоунентс»?

— Да… именно… — подтвердила Сабина, с трудом переводя дыхание.

— Но… я знаком с вашим отцом! — объявил Эммет Макиннон. — Мы состоим в одном гольф-клубе! — (От этих слов Сабина впала в шоковое состояние.) — Почему же ты молчал, Йорк? — обернулся он к сыну, отчего Сабина догадалась, что Йорк тоже слышал о компании ее отца, а, следовательно, должен был знать, что Сабина из весьма обеспеченной семьи.

Ну вот, дорогой, получай, нашла для себя утешение Сабина, теперь будешь знать, что я приехала сюда вовсе не подлизываться к твоей бабушке.

— Признаться, положение деликатное, — сказал Йорк отцу.

Деликатное?! Да оно просто катастрофическое — все может открыться в любую минуту. И раньше Сабина сидела как на иголках, а теперь… Господи, только бы в обморок не упасть!

— Из-за отношения мистера Констебла к помолвке Сабины? — спросила Доротея Макиннон, которую тут же осенила прекрасная идея: — Может быть, нам с Эмметом пригласить ваших родителей на ужин? Ваш отец знает отца Йорка. Но если возникнут какие-то сомнения у вашей мамы, то будет лучше всего обсудить их вместе.

— Э-э… — беспомощно произнесла Сабина. Господи, помоги!

— Мне хотелось бы, чтобы ваши родители знали, что не только Йорк будет о вас заботиться, но и вся наша семья.

Нет, этому пора положить конец! Немедленно! Сабина задыхалась под грузом вины ипродолжать так не могла. Если бы они с Йорком действительно были помолвлены, тогда она приняла бы слова его матери как выражение доброжелательности и любви. Но она не невеста ему. И все это — обман. Эти люди для нее чужие, а она, никогда не лгавшая, запутывалась теперь все больше и больше в паутине лжи. И что самое ужасное: если она сейчас ничего не сделает, чтобы остановить это, она втянет в некрасивую историю своих родителей. Такого она не должна допустить.

Доротея Макиннон ждала ответа. Сабина глубоко вздохнула и, собрав все свое мужество, приготовилась сказать правду. Но, к ее ужасу, когда она уже открыла рот, чтобы произнести что-то вроде: «Я не помолвлена с вашим сыном. И о браке у нас с Йорком не было и речи», — Сабина встретилась глазами с Фиби Ферфакс.

О Боже. Сабина быстро отвела взгляд от глаз старой женщины — и вся ее решимость улетучилась. Как она может что-либо рассказать? Сабина сознавала, что миссис Ферфакс очень любит своего внука Рода и, несмотря на заметное улучшение здоровья, не вынесет правды о том, что он украл одно из ее любимых украшений.

— Я… — беспомощно начала Сабина и опустила глаза на свою левую руку с обручальным кольцом, — я…

И вдруг рука Йорка нашла и сжала ее ладонь. Сабина подняла на него взгляд и, в изумлении, уже не могла отвести… забыв на мгновение обо всех остальных в столовой. Сабина не знала, что ожидала увидеть в темной глубине его глаз: может быть, раздражение, если он сумел прочесть ее мысли и понял, что сейчас, под конец ужина, она готова открыть его семье всю правду. Но чем дольше Сабина смотрела в эти глаза, тем больше убеждалась, что в них не было раздражения. А было только понимание и тепло.

Сабина не могла поверить… Она же знает Йорка — упрямый, неуступчивый человек. А сейчас он был нежным! Сабина почувствовала, как жаркая волна румянца прилила к ее щекам, когда в следующий момент — момент полного понимания, словно он чувствовал все, что с ней происходило, — Йорк поднес ее руку к своим губам и поцеловал.

Ее сердце было готово выскочить из груди. Сабина смотрела на Йорка, и он смотрел ей в глаза, и казалось, что никого больше на свете не существует.

Но в комнате, кроме них, были другие. Какой-то легкий шорох заставил Сабину очнуться. Она взглянула на мать Йорка, чьи глаза слегка затуманились, потом на бабушку, которая смотрела так же…

Сабина выдернула руку из его ладони и почувствовала страшное смущение, когда Йорк просто сказал:

— Вы же знаете, как это иногда бывает, — словно объяснял этот момент нежности к ней. И, несмотря на то, что и это изображение взаимной любви тоже было ложью, Сабина чувствовала себя настолько потрясенной, что промолчала. А Йорк уже предлагал матери: — Пожалуй, с праздничным ужином пока подождем. — И, повернувшись к бабушке, покачал головой: — Не думаю, что твой доктор одобрит такое позднее бодрствование, Пебби.

— Сейчас всего девять часов, — сердито ответила его бабушка. — Но, — добавила она с улыбкой, — сегодня был такой чудесный день. Не стоит мне портить его переутомлением.

— Я провожу тебя наверх, — предложила ее дочь. Когда миссис Ферфакс вышла из комнаты в сопровождении Доротеи Макиннон, Сабина осталась в столовой с Йорком и его отцом.

Сабина была готова умолять Эммета Макиннона, чтобы он ни словом не обмолвился с ее отцом, если они вдруг столкнутся в гольф-клубе, но ее так смутил Йорк, поцеловав ей руку, что она не могла придумать, как бы потактичнее начать этот разговор.

Вскоре вернулась Доротея Макиннон, и отец Йорка заметил, что если они хотят попасть в Суррей до полуночи, то им лучше выехать сейчас. Йорк и Сабина вышли на стоянку, чтобы проводить его родителей.

— Всего доброго, Сабина. Сегодня был изумительный вечер, — улыбнулась мать Йорка и, непомерно усугубив чувство вины Сабины, порывисто обняла ее и поцеловала в щеку.

— Добро пожаловать в нашу семью, дорогая, — тепло сказал Эммет Макиннон и тоже поцеловал ее.

Силы ее были на пределе. И как только машина родителей Йорка выехала на дорогу, Сабина повернулась и пошла в дом. Она была смущена, она запуталась во лжи. И говорить сегодня с Йорком ей совсем не хотелось.

Йорк, как видно, тоже не имел особого желания с ней разговаривать. Он не пытался ее задерживать, и она быстро прошла через холл к лестнице. Сабина была уверена, что Йорк поднимется не раньше, чем закроет все двери на ночь.

Уже минут десять Сабина пробыла в своей комнате, когда услышала, как в соседней открылась и снова закрылась дверь. О Господи, что же с ней все-таки происходит? Она и ненавидела его, и не чувствовала к нему ненависти.

И что означали его нежность, понимание? Но, может, ей все только показалось? А что делать с новыми осложнениями — отец Йорка знает ее отца… Боже мой, Боже мой! Больше думать об этом нет сил! Ее мысли смешались, сбились в ком.

Ночь Сабина провела, считая медленно тянувшиеся часы. Около четырех она решила, что бесплодных попыток заснуть с нее хватит. Была середина лета, и уже светало, когда она встала с постели и села на стул, по-прежнему терзаемая беспокойством. Ее совсем не удивляло то, что она не может заснуть. Разве с таким грузом вины на душе это возможно?