Зака перевели в отдельную палату. Увидев медсестру, Кэтрин поинтересовалась у нее здоровьем Зака.

— Он начал чувствовать боль в руках, а это хороший признак! Ему теперь нужен уход и внимание. А также постарайтесь быть оптимисткой! Это очень помогает выздоровлению.

— Кто-нибудь поставил в известность его брата?

— Полиция разыскала его, но, так как серьезных осложнений у мистера Бэллантайна не предвидится, вряд ли его брат решит проделать такой путь из Англии.

Зака побрили и надели на него больничную пижаму. На ноги было наброшено одеяло. Он лежал с закрытыми глазами.

Кэтрин вошла в комнату очень тихо, но он услышал и приоткрыл глаза. Зак видел, как она осторожно подошла к кровати и положила букет цветов на тумбочку.

Когда она приготовилась сесть, то услышала едва различимый шепот:

— Разве… ты… не собираешься… поцеловать меня?

Кэтрин посмотрела ему в глаза, наклонилась и поцеловала в губы, потом резко выпрямилась и села.

— Спасибо… за цветы, — с усилием произнес Зак. Теперь, когда он пришел в сознание, ему было больно даже дышать. — Обморожение… они говорят, что у меня обморожение… — сказал он и закрыл глаза.

— С ногами будет все в порядке.

— Ты все время сидела… возле меня. Они говорят… что ты очень… преданная.

— У меня было время, — ответила Кэтрин. — И я хотела помочь.

— Я… благодарен тебе. — Он с трудом перевел дыхание. — Только… я немного… не понимаю. Наверное, у меня… еще и потеря… памяти. Я люблю тебя, Кэтрин… но… когда мы обручились?

Я люблю тебя. Я люблю тебя, сказал он.

Кэтрин сидела, не в силах вымолвить ни слова.

— Все… говорят… о моей прекрасной… невесте, как она разбудила меня своим… поцелуем. — Он улыбнулся ей медленно и с видимым усилием. — Последнее, что я помню… это как мы с тобой… поцеловались… на прощанье. А потом… сны…

Старайся ободрить его, наставляла ее медсестра. Зак только что сказал, что любит ее. Как же объяснить ему, что они вовсе не обручены?..

— Мне бы хотелось… взять тебя за руку, — прошептал он, глядя на свои забинтованные руки. — Ты… видела? — Он поднял их, потом уронил. — Довольно… отталкивающее зрелище…

— Мне очень… жаль, Зак.

— Я могу… лишиться их вообще. Потому что я их… уже отмораживал…

Кэтрин кивнула, комок в горле мешал ей говорить.

— До этого не дойдет, — ободряюще сказала она.

— Если это… случится, я… не заставлю тебя… сдерживать свое… обещание.

— Обещание?..

— Твое обещание… выйти за меня замуж. Если я… останусь… калекой… я пойму… если ты передумаешь…

— Я не передумаю, — прервала она. — Не изменю своего решения. Ни за что! Как, интересно, ты себе это представляешь?

Зак прикрыл глаза.

— Я просто… боялся, что…

Испуганная, она сжала его руку.

— Я бы никогда так не поступила, Закери. Никогда!

Вошла медсестра.

— Вам лучше, когда здесь ваша невеста? — Она улыбнулась Заку, едва тот неохотно открыл глаза, и закатала его рукав, чтобы измерить давление.

Зак усмехнулся.

— Даже и не знаю, что я бы делал без нее, — пробормотал он, глядя на Кэтрин.

Медсестра взглянула на показания прибора и кивнула:

— Вы счастливый человек.

— Я знаю.

— Ну вот! — Она записала данные в таблицу в ногах его кровати. Повернувшись к Кэтрин, прошептала: — Сегодня он выглядит намного лучше.

Когда медсестра покинула палату, Зак медленно проговорил:

— Мне показалось, что тебя… здесь нет. — Он потупил глаза. — Хотелось бы, чтобы ты меня снова поцеловала… для того, чтобы знать наверняка, что ты здесь на самом деле. — И он взглянул на Кэтрин с нескрываемым желанием.

Она перевела дух и, поднявшись с кресла, застыла в нерешительности, потом наклонилась и нежно поцеловала его.

Его отклик, жаркий и полный страстного желания, она почувствовала сразу, потом Зак глубоко вздохнул. В следующую минуту он уже спал.

Кэтрин подошла к окну, невидящим взглядом окинула больничные здания, газон с одиноким деревом.

Возможно, у нее не было никаких прав находиться здесь, маскируясь под невесту Закери Бэллантайна. Но он так нуждался в ней! Пути назад больше не было. Только что сказать Кэллуму на этот раз?

— Я этому не верю, — сказал он, когда Кэтрин позвонила и сообщила, что остается еще ненадолго. — Ты была близка с Бэллантайном на прошлой неделе?

— Кэллум, я же тебе говорила!

— Слушай, ты уже продемонстрировала свою заботу. Сейчас, если не ошибаюсь, он идет на поправку. Так что теперь…

— Он боится, что потеряет руки…

Последовала короткая пауза. Затем Кэллум ровным голосом сказал:

— Мне очень жаль. Но ты ведь ничем не можешь помочь?

— Врачи сказали, что важно поддерживать в нем оптимизм и бодрость.

— И ты решила, что это как раз для тебя! Почему, Кэти? Ну ладно, он вытащил тебя из воды, когда ты была ребенком. Или по крайней мере он так говорит.

— Это не сказки, Кэллум! Это не он так говорит, а я! Он вообще не любит об этом говорить.

— Кэти, ты ничего не рассказала мне — тогда, на ужине, на котором он выступал.

— Я тебе уже объясняла, что была не уверена, он ли это.

— А теперь уверена? — Его тон стал снисходительным. — Иногда ты бываешь удивительно наивной, дорогая! Ты — прекрасная, желанная молодая женщина. И представь себе: ты говоришь мужчине, что он — твой герой. Конечно, он не хочет разбивать твои иллюзии, к тому же Бэллантайн достаточно осторожен, чтобы открыто врать.

— Все совсем не так! Я знаю, что это был он! Последние сомнения исчезли, когда…

— Когда? — подтолкнул ее Кэллум.

— Мы поднимались в горы. Он… Я поскользнулась, и он вытащил меня…

— Ты была в опасности?

— Не совсем. Это был учебный подъем.

— Если он подвергал тебя риску… — начал Кэллум в ярости.

— Я просто перепугалась, вот и все! Мы были связаны одной веревкой, а Закери знал, что он делал. Но когда опасность миновала, я поняла…

— Ради Бога, Кэти! Ты чуть не утонула в юном возрасте, пришел незнакомец, спас тебя и таинственно исчез. А теперь опять ты была на краю…

— С Закери я была в безопасности…

— Он спас тебя от падения, но ты сама только что сказала, что испугалась! Вот эти два случая совпали в твоем мозгу, и ты убедила самое себя, что он и есть тот самый спаситель из далекого прошлого.

— Ты делаешь из меня какую-то неврастеничку! — Кэтрин крутила телефонный шнур, чувствуя, как в ней нарастает раздражение. — Ты не понимаешь…

— Боюсь, я и в самом деле не понимаю. Я считаю, что мне надо приехать и вытащить тебя оттуда буквально за волосы.

— Кэллум!

— Ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю. Я люблю тебя, Кэти. Не забывай об этом, ладно?

— Не забуду. — Она очень хотела добавить то, чего он ждал: «Я тоже тебя люблю», но не смогла. — Спокойной ночи.

— Сегодня ему стало хуже, — сказали Кэтрин утром в больнице. От испуга сердце ее упало. — Началась лихорадка. Мы даем ему антибиотики.

Зак спал, но, как только Кэтрин вошла в палату, его глаза открылись. На этот раз она сама, без всякой просьбы, поцеловала его в сухие, жаркие губы. Ему поставили капельницу, на тумбочке возле кровати — графин и стакан с соломинкой.

Она налила ему воды и поднесла соломинку к губам. От высокой температуры у него блестели глаза.

— Подойди поближе, — попросил он. — Пожалуйста.

Она пододвинула стул вплотную к кровати, нагнулась, и он обнял ее за плечи.

— Осторожней, твои руки…

Но он уже снова закрыл глаза. Кэтрин сидела не шелохнувшись, наблюдая, как во сне подрагивают его ресницы. Осторожно протянув руку, она убрала волосы с его вспотевшего лба, потом, положив голову ему на плечо, прислушалась к дыханию.

Постепенно залегшая от боли складка разгладилась, на губах появилась легкая, спокойная улыбка.

Интересно, что ему сейчас снится?