Он начал с мизинца, поворачивая каждый пальчик, пока не дошел до потемневшей поверхности ногтя распухшего указательного пальца. Он нежно коснулся его.

– Так больно?

– Нет... не очень. Немного пощипывает, и все. – Как бы ей хотелось вырвать свою руку, чтобы не показаться слишком грубой. Нет, он не причинил ей боли, но стоило ему дотронуться до ее больного пальца, как прилив крови устремился к больному месту, и палец Мелани защипало еще сильнее.

– И все же тебе немного больно? – Он нежно взял ее палец и медленно провел по контуру ее распухшего ногтя. – Знаешь, а опухоль у тебя внушительная.

– О Боже. – Впервые увидев то, что на самом деле сделал Коперникус, Мелани умолкла. Кожица плотно обтягивала изуродованный кончик указательного пальца. Мелани застенчиво улыбнулась. – Ничего удивительного, что так щиплет. Я чувствую, словно мое сердце бьется там.

– Ты права, – подтвердил Клей, разглядывая ее. – Я чувствую то же самое.

Немного помолчав, Клей улыбнулся.

– Хочешь, чтобы я тебя отпустил?

Мелани ответила не сразу. Потупив взгляд, она смотрела на их руки.

– Я не знаю, – тихо пролепетала она. – Я... я не хочу, – подавив тяжелый вздох, призналась Мелани.

– Отлично, – он положил ее руку на свою твердую мускулистую грудь, – потому что я уверен, что не отпущу тебя.

Девушка вздрогнула и, потеряв опору, схватилась за его предплечье. И тут Мелани ощутила, как его нога проскользнула между ее коленями и она очутилась на упругой поверхности его бедра.

– Расслабься, – успокоил он. – Я тебя держу. Видишь? Здесь ты в безопасности, маленькая русалочка.

Как же он ошибался! Как намеренно он ошибался. Она еще больше утопала, она опускалась на самое дно, ощущение его мокрого тела затягивало ее все глубже и глубже, и он прекрасно это знал. Клей прикоснулся к ее волосам, нежно убирая их с шеи.

– Не думаю, что от этого мне станет легче, – пробормотала Мелани, запрокидывая голову.

– Тогда чем я могу тебе помочь? – В его хрипловатом голосе чувствовалось горячее напряжение. – Ответь мне, Мелани, если я тебя поцелую, станет легче?

– Да, – ответила она, повинуясь сладкому предвкушению, горячая волна которого затмила ее здравый рассудок.

В какой-то момент ей показалось, что она видит блеск желания, сверкнувший в его глазах. Он быстро наклонил голову и мягкими движениями губ прошелся по ее руке. С еле слышным стоном Клей добрался до ее плеча, жадно захватив его губами. Мелани затаила дыхание, ожидая продолжения. Когда настала очередь шеи и подбородка, девушка уже умирала от желания, учащенно дыша. С губ Мелани слетали страстные, горячие и бессвязные признания.

Наконец он добрался до ее губ. С немым криком облегчения девушка страстно обхватила его руками, крепко прижимая к себе. Их дыхания слились воедино.

– Да... – задыхаясь в пылу страсти, прошептала она. – О, да.

С глухим стоном он обнял ее податливое тело и приблизился к ее губам. Никогда в жизни она не испытывала подобного чувства. Ловко раскрыв ее губы, Клей вошел в полумрак ее рта, словно это была его собственность. Яростно и нежно он водил своим сладким и твердым языком, ласково поглаживая ее спину. Мелани вся извивалась и дрожала от страсти. И тут вдруг она почувствовала, что руки его замерли, ослабляя напряжение, бедра обмякли и поцелуй постепенно терял остроту.

Мелани разочарованно забормотала, когда он дотронулся до ее век, заставляя открыть глаза, и она поняла, что настало время спуститься на землю.

– Сладкая, – медленно прошептал он, не отрывая взгляда от ее губ. – Как я мог знать, что ты окажешься такой сладкой?

– Я и вправду сладкая?

– Необыкновенно, Мелани. Целовать тебя было невероятно приятно. – Клей тяжело вздохнул и добавил: – И невероятно глупо.

– У каждого из вас есть тридцать секунд, чтобы поставить свою подпись на пунктирной линии. По истечении тридцати секунд предложение миссис Марфи снизится на пять тысяч долларов. Цена будет падать на пять тысяч в день, пока вы не подпишитесь. – Клей смерил комнату холодным взглядом. – Через месяц она не будет стоить и той бумажки, на которой должна стоять подпись.

Клей посмотрел на часы.

Двадцать секунд.

Конечно, вдова Марфи выбрала не самый подходящий день, чтобы Клей занимался подобными вещами.

Прошлой ночью он совсем не спал – всю ночь терзал себя упреками. Всю ночь он спрашивал себя, как он мог дойти до такой глупости и что за черт принес его в бассейн. В результате утром его голова стучала подобно барабанам панк-рока.

Сегодня он был определенно не в настроении играть роль приятного человека, и хищники напротив него, вероятно, знали это не хуже его самого. Медленно, едва шевеля оцепеневшими пальцами, бросая ненавидящие взгляды, они все же взялись за ручки и начали выводить свои имена на документах, лежащих перед ними.

Когда, наконец, процедура была окончена, комната опустела, вдова повернулась к нему с той самой милой улыбкой, которая в свое время очаровала трех ее мужей.

– Боже милостивый, мистер Логан, – промурлыкала она, – да вы просто золото!

То же самое можно было сказать и про нее, иронично подумал Клей. Без сомнения, босс Марфи ушел из жизни самым счастливым человеком. И именно поэтому Клей представлял интересы Дженифер Барнс О'Нейли Суаре Марфи в этом споре о его завещании, несмотря на очевидную склонность женщины периодически вступать в брак с зажиточными мужчинами.

Старик Марфи был в абсолютно здравом уме, когда переписал свое завещание. И, по мнению Клея, это был хорошо взвешенный и продуманный шаг – оставить все свое состояние в пять миллионов долларов этим кристальным глазам и сладким комплиментам Джен, вместо того чтобы передать их своре беспринципных бандитов, называющих себя его семьей.

– Это не моя заслуга. Они готовы были подписать, – сказал Клей, собирая бумаги. – А кроме того, вы были очень щедры. «Не так много» всякий раз побеждает «совсем ничего».

Она улыбнулась, уже хорошо об этом зная. Если Клей не ошибался, ей уже приходилось улаживать дело с помощью «не так много» – после кончины мистера Суаре, пять лет назад.

– И все же... – она дотронулась до его рукава, – было в вашем голосе что-то особенное сегодня утром. Что-то... устрашающее и совсем не адвокатское. Вы были похожи скорей на пирата, который дал своему пленнику тридцать секунд, чтобы пройти по планке.

– Я не пират, миссис Марфи. – Клей выдавил из себя улыбку. – И по правде говоря, это не совсем удачное сравнение для адвоката.

– Ну, тогда генерал, – предложила она, сверкнув своими голубыми глазами. – Или император.

Рассмеявшись он покачал головой. Ему недоставало каких-нибудь сорока лет и нескольких миллионов долларов, чтобы соответствовать ее требованиям.

– Вовсе нет, – настаивал он. – Всего лишь обыкновенный адвокат, по колено завязший в бумагах и судебных разбирательствах. На самом деле все это такая тоска.

– Тоска? – Вдова провела кончиком своего розового язычка по нижней губе. – Интересно бы было услышать мнение противоположного пола. Могу поспорить, у вас много подружек, не так ли?

– Тысячи. И все они говорят в точности то, что и я.

На ее щеках появились очаровательные ямочки.

– Не прибедняйтесь...

– Я думаю, что у вас немного кружится голова, миссис Марфи. – Он встал и вытянул вперед руку, зная, что она достойно примет поражение. – Без сомнения, вы пьяны победой. – Он снова улыбнулся. – Наследство в пять миллионов долларов способно сотворить такое с любым человеком.

Она недовольно надулась и, чмокнув его в щеку, наконец удалилась. Приглашение на званый обед, который она, без сомнения, собиралась устроить по такому случаю, так и не прозвучало.

Клей подождал, пока закроется дверь, затем взял папку и погрузился в кресло. Уставившись в файл невидящим взглядом, Клей объяснил себе уже в который раз, что он ведет себя глупо.