— Я, м-м… Да. Мне необходим ваш размер рубашки, — обратилась она к его подбородку. Завороженная, Пенелопа следила, как его губы сложились в усмешку, уже знакомую ей, а на щеках появились ямочки. Типичные ямочки, как у всех Брубейкеров.

— А где мы его возьмем?

Пенелопа сглотнула.

— Вы не знаете своего размера рубашки?

— А должен знать?

— Нет, но я… Это просто… Если вы не знаете, можно посмотреть номер на вашей рубашке. Мне только… — она указала на его воротник, — надо увидеть этикетку.

Бру взялся за верхнюю пуговицу рубашки.

— Снять? — спросил он. В его голосе проскользнула небрежная, едва заметная насмешка.

Он что, заигрывает с ней?

Нет. И так понятно, что она не принадлежит к его типу женщин.

— О, нет, — поспешно остановила она его. — Достаточно просто… отвернуть воротник… вот так. — Встав, Пенелопа обошла его стул и встала сзади. Неверными пальцами она отвернула ворот его неописуемо мягкой рубашки и принялась нащупывать этикетку. Найдя ее, она позволила себе положить свободную руку на его широкое мускулистое плечо, а второй рукой отвернула ворот и попыталась прочесть номер. Черт, она оставила очки на столе. — Подождите минутку, — сказала она, радуясь секундной передышке.

Надев очки, Пенелопа постаралась вместе с ними надеть на лицо и необходимую защитную маску профессионала. Она и без того повела себя крайне непрофессионально, позволив клиенту так на нее влиять. Просто, общаясь с Бру Брубейкером, надо держать себя в руках. Дело только в его мужской притягательности, которую не может проигнорировать ни одна нормальная женщина и от которой она сама начинала таять каждый раз, когда их глаза встречались. Но, ради Бога, взгляды — это часть ее работы!

Каждый консультант по имиджу, если он достоин своей профессии, знает, что один из вернейших способов влиять на людей и завоевывать друзей — контакт взглядов. Это позволяет клиенту считать, что он кое-что значит и представляет интерес для нее.

Да поможет мне Бог.

Вдохнув достаточное количество воздуха, Пенелопа обернулась и попыталась посмотреть Бру в глаза как профессионал. Но когда их глаза снова встретились, она почувствовала разряд тока. Шумно выдохнув, она отвела глаза от его манящего взгляда и подошла к его стулу. Чтобы по возможности избежать физического контакта, она быстро отвернула его воротник и посмотрела на этикетку.

— На случай, если вам когда-нибудь понадобится, ваш размер — 18–36, — объявила она.

— Я обязательно запишу это в блокнот, — с ухмылкой ответил Бру.

Отпустив ворот, Пенелопа, не удержавшись, поправила ему волосы. Странно, что у такого жесткого человека такие мягкие волосы. Нетерпеливо тряхнув головой, она села на соседний стул и просмотрела карточки, которые надо было заполнить.

— Размер обуви?

— Думаю, десятый.

— Думаете?

— Мне что, и сапоги снять?

Интересно, ему очень хочется непременно что-нибудь снять? А если бы она спросила, какой у него размер трусов?

— Нет, спасибо, не надо. — Пенелопа покосилась на его сапоги. — На сегодня хватит, — сказала она, хотя на самом деле получила далеко не всю информацию, которая была нужна. Но дольше выдерживать общение с этим человеком было выше ее сил.

— Значит, я могу идти? — спросил Бру, поднимая с пола шляпу и нахлобучивая ее на голову.

— Да. — Пенелопа чувствовала, что он смотрит ей в глаза, но упорно не поднимала взгляд от стола. — Вас устроит, если завтра мы встретимся ровно в пять утра?

Бру уже направился к дверям, но на ее слова обернулся и рассмеялся. Не ответив на вопрос, он коснулся края шляпы и вышел в холл.

Пять часов пятнадцать минут утра.

Пенелопа знала это, даже не глядя на часы.

А Бру нет и в помине.

Остальные члены семьи уже пришли, позавтракали и ушли заниматься своими делами.

Явились даже Мак и Бак. Подавив в себе волну ярости, Пенелопа улыбнулась сонным братьям деловой улыбкой.

— Доброе утро.

— Доброе утро, мисс Уэйнрайт. — Они дружно кивнули и поставили свои тарелки на стол.

— Вы видели Бру?

— Нет, мэм, — они пожали плечами и покачали головами.

Пенелопа сделала глубокий вдох и медленный выдох, чтобы успокоиться.

— У нас должен был быть урок. Ладно. О'кей. Если вы подождете минутку, я пойду и выясню, что его задержало.

Братья обменялись обеспокоенными взглядами.

— Хотите, кто-нибудь из нас пойдет с вами? — спросил Бак. В его голосе звучало нечто большее, чем просто беспокойство.

— О нет, спасибо. Это необязательно, — спокойным голосом отказалась Пенелопа. — Я знаю, где его комната. — Она вскочила со стула, стукнув каблуками, и решительно направилась на поиски Бру.

— Из всех невыносимых, грубых, наглых, бессовестных ковбоев это самый… — шипела сквозь зубы Пенелопа. Как ему удавалось в течение двух лет возглавлять целую корпорацию, с его-то непредсказуемыми выходками, она понять не могла. Один из двадцати пяти ведущих бизнесменов Америки? Ха!

Яростно прошагав — хотя это было нелегко в туфлях на шпильках — через ухоженную лужайку, Пенелопа направилась дальше, через круглую площадку перед домом, через луг, к главной конюшне. Там она рассчитывала найти Бру — так ей посоветовала горничная. Он отлично знал, что сегодня, ровно в пять, у них занятие, и не подумал явиться.

— Из всех непрофессиональных, упрямых, бестолковых… — продолжала она бормотать, уже подойдя к загородке, разделявшей луг и загон для лошадей. На минуту остановившись, Пенелопа сдвинула очки на кончик носа и поверх них начала высматривать, как ей лучше обойти ограду и добраться до конюшни. И до Бру.

Хмм. Ворот нет. Они есть только на другой стороне. Около мили отсюда. Чудесно! Но ничего страшного. Она достаточно разъярена, чтобы перескочить через ограду, как добрая лошадь. Только вряд ли ей это удастся. Не хватает навыка.

Проворчав что-то сквозь зубы, Пенелопа сунула очки в карман и осмотрелась. Надо было решить, что делать. Из конюшни доносились мужские голоса, но никого видно не было. Она подняла юбку делового костюма повыше. Что за чертово место, ей все время приходится где-то лазать, со злостью подумала Пенелопа. Раздраженно передернув плечами, она оценила свои возможности. Легче пролезть внизу, решила она.

Нагнувшись пониже, Пенелопа продралась через часто поставленные колья ограды. Грязные колья. Покрытые Бог знает чем. Безнадежно испортившие ее единственную в своем роде блузку от модельера. Белую. Подходившую к любому костюму. За которую она выложила целое состояние. Ничего, решила она, проползая через ограду, можно будет отправить счет из химчистки этому невыносимому… отвратительному… совершенно нестерпимому Бру.

— Вот, — сказала она, падая на траву с другой стороны ограды. В носу у нее засвербило от едких запахов, исходивших от земли.

Отбросив волосы с глаз — заколка сломалась, — Пенелопа схватилась за перекладину ограды и с усилием подтянулась, чтобы встать. И упала на колени, зацепившись за ограду шарфиком. Чулки безвозвратно погибли, это точно.

— О-о-о, — простонала она и стиснула зубы. — О, черт подери… — Наконец, потеряв терпение, она приподнялась и с силой рванула шарфик, чуть снова не упав при этом. Удержав, однако, равновесие, Пенелопа расправила плечи и сделала глубокий вдох.

Расслабься. Соберись. Успокойся, напомнила она себе, стараясь хотя бы отчасти вернуть профессиональную сдержанность. Тряхнув головой — теперь без заколки ее волосы падали на глаза, — она быстро осмотрела себя, стараясь определить степень повреждений. Стянув порванные чулки, она затолкала их в карман, к сломанной заколке и очкам. Потом, одернув юбку, сунула ноги в туфли на шпильках.

И тут от ужаса у нее зашевелились волосы на голове. Голоса, доносившиеся из конюшни, умолкли. За ней наблюдали. Призвав на помощь все свое достоинство, она не спеша обернулась и увидела, что целая толпа работников стоит, опершись на старую деревянную телегу, и ухмыляется во весь рот.