Царство Гуге, основанное в середине IX века н. э., в XI веке стало источником волны буддистской миссионерской деятельности, которая быстро разошлась по всему Тибету. Цитадель Тхолинг, младшая из двух столиц Гуге, вознеслась над ложем долины на высоту около 200 м. Ведущий к ней склон усеян часовнями, святилищами и пещерами, в свое время служившими кельями отшельникам. И в этом месте Красная гвардия Мао много чего разрушила. В Белом храме, датируемом XI веком и расположенном на реке Сатледж, единственное, что уцелело, — это буддистские фрески XV века и два из прежде существовавших четырех чортенов(святынь — хранилищ мощей), на санскрите называемых ступами. Большой храм в форме мандалы, построенный в честь благочестивого царя Йеше О, который был инициатором возрождения буддизма в Тибете около 980 г., выглядел будто после бомбежки. Теперь его использовали как хлев для скота.

В святилище в Верхнем Тхолинге я набрел на фрагменты глиняных фигур по меньшей мере трехметровой высоты. У одной из отбитых голов был широко разинут рот и выпучены глаза — выражение ужаса навеки застыло на каменном лице. В одном из взломанных чортеновменя поджидало мрачное открытие: куча костей и черепов, принадлежавших пяти или шести людям. Эти останки явно не были древними мощами. В других чортенахоказались тысячи обетных фигурок, представляющих божеств буддийского пантеона или выполненных в форме миниатюрных ступ. Эти маленькие фигурки из необожженной глины, называемые ца-ца,изготавливаются десятками тысяч с помощью формовки.

Осветив факелом отверстие в одном из чортенов,я глазам своим не поверил: он был полон тибетских книг-свитков. В отличие от деревенских храмов, где кипы обугленных документов лежат забытые в нишах, эта «библиотека» не была разорена. Страницы оказались в относительной сохранности, листы с обеих сторон испещрены тибетскими буквами, нанесенными золотыми чернилами на темно-синюю бумагу. На сделанных мной фотографиях двух страниц видно, что они являются частью 108-томного Канджура, канонического собрания текстов тибетского буддизма, в котором записаны изречения Будды. Крайне сухой климат Гуге предохранил эти древние страницы от порчи. Уходя, я прикрыл отверстие кирпичами и глиной, чтобы защитить чортенот грабителей.

На следующий день мы отправились в Цапаранг, старшую из столиц Гуге, расположенную на 26 км западнее Тхолинга. Пять членов нашей группы на пару дней задержались в Тхолинге из-за недомогания, вызванного высотной болезнью. Наш грузовик застрял, форсируя маленькую речушку, и последние несколько километров мы шли пешком по ущелью Сатледжа. Скалистые холмы на северном берегу реки были изрыты, как швейцарский сыр, пещерами, когда-то бывшими кельями монахов. Обогнув отрог горы, мы увидели Цапаранг. Пестрым одеялом по склону горы раскинулись шесть буддистских святилищ, чортеныи бесчисленные монашеские кельи. Над ними, на самом верху 200-метровой скалы с плоской широкой вершиной, похожей на трубу, стояла цитадель. Цапаранг — это чудо раннетибетской архитектуры и жемчужина в истории искусства. Еще большую ценность ей придает то, что в ходе «культурной революции» она сравнительно мало пострадала, поскольку была покинута еще в конце XVII века. Несколько глиняных фигур все же были разбиты или сброшены в кучи булыжника, но в святилищах сохранились фрески XV–XVI веков, одни из самых прекрасных в Тибете [38]. На этих фресках, пылающих всеми оттенками красного и золотого, изображены божества буддийского пантеона и более приземленные, бытовые сцены — как, например, строительство храма.

Как и до Верхнего Тхолинга, до цитадели Цапаранг можно добраться только через анфиладу подземных помещений, вырубленных в скале, и расположенный за ними потайной туннель. Когда мы пробирались по ним, я заметил груду камней, видимо предназначенных для заваливания туннеля во время войны. От стен цитадели склон отвесно падает вниз на 40 м. На самом верху, рядом с царским дворцом, расположен храм Мандалы — духовный центр Цапаранга. Храм назван так в честь трехсторонней мандалы, когда-то стоявшей в центре святыни и посвященной божеству медитации Демчогу (на санскрите — Чакрасамвара). Поскольку буддисты почитают гору Кайлаш как духовную обитель Демчога, между этим храмом и горой, которая была главной целью моего путешествия, существует прямая связь. Также как те, кто медитирует, проникают духом из внешнего кольца мандалы к центральной фигуре Демчога, так и паломники Кайлаша, обходящие гору в физическом теле, имеют возможность приблизиться к божеству. Разнообразные божества, так или иначе связанные с Демчогом, представлены на прекрасно сохранившихся фресках храма Мандалы.

Под этими фресками тянется мрачный фриз, посвященный 8 главным кладбищам Индии. На этом фризе изображены люди, посаженные на кол, пожираемые дикими животными или разрываемые на куски скелетоподобными фигурами; хищные птицы выклевывают внутренности из их животов, а посреди всех этих ужасов йоги медитируют над преходящей сущностью человеческого бытия. Мне предстояло увидеть два таких святых места упокоения во время обхода горы Кайлаш.

В августе 1624 г. два оборванных, ослепших от снега и истощенных человека вошли в Цапаранг. Они пришли из Индии, преодолев Гималаи по перевалу Мана (5600 м над уровнем моря). Этими двоими были иезуиты Антонио де Андраде и Мануэль Маркес. Они были первыми европейцами, достигшими Западного Тибета. Их целью было подтвердить или опровергнуть слухи о христианских общинах, живущих к северу от Гималаев.

Хотя никаких христиан они не нашли, зато были тепло приняты царем Гуге, который увидел в христианской вере возможность избавиться от диктата буддистского духовенства. Когда иезуиты собирались отбыть, чтобы продолжить свой путь в Индию, царь пригласил Андраде поскорее возвращаться и дал ему письмо к провинциалу ордена в Гоа, в котором писал:

В следующем году Андраде вернулся в Цапаранг и оставался там до 1629 г. Здесь он наблюдал суеверный обычай, с которым мне тоже пришлось несколько раз столкнуться среди монгольских кочевников. «Из страха перед демонами они дают своим детям при рождении в качестве имен названия незначительных вещей или животных. Так, отец может давать своим сыновьям имена вроде «собака», «мышь» или «холод», чтобы демон не обратил на них внимания как на нечто, того не стоящее» [40]. В Монголии я слышал подобные имена, даваемые маленьким детям, такие как «ничто», «не там» или даже «дерьмо»!

В том, что касается церкви, царь сдержал свое слово. В лучшем районе Цапаранга снесли несколько домов, включая дворец матери царя, и был отдан приказ о строительстве храма, первый камень которого царь заложил собственными руками 11 апреля 1626 г. Затем по приказу Андраде храм был расписан тибетскими художниками. В письме к своему римскому начальству он писал: «Картины из жития Девы Марии ныне пишут, не говоря уже об алтаре, на котором пять рядов образов прекрасным образом устроены. В нефе же будут изображены сцены из жизни Иисуса» [41]. Христианская живопись, созданная буддистскими художниками, — должно быть, это был уникальный синтез тибето-буддистской иконографии и католического содержания! К сожалению, несмотря на старательные поиски, я так и не сумел обнаружить ни одного следа церкви Андраде, которая была разрушена уже в 1630 г. по повелению царя Ладакха. В то время брат благосклонного к христианству монарха и буддийское духовенство восстали против своего правителя и призвали на помощь государя соседнего царства Ладакх. Последний не упустил представившейся возможности и захватил Гуге, насильно увезя побежденного царя в собственную столицу, город Лех.