— Старый приятель?! — воскликнул от неожиданности инструктор, надевая наручники на Виктора Сахарова. — Вот не думал не гадал!

Бандит зло оскалился.

— Рано радуешься, — усмехнулся киллер.

Илья вдруг услышал шорох позади себя и, выхватив пистолет, резко бросился от Сахарова в сторону. Почти в то же время прогремел выстрел, и острая боль пронзила его правый бок. Теряя последние силы и сознание, Илья все же успел несколько раз выстрелить в расплывчатый мужской силуэт…

Утро выдалось на редкость прозрачным и не по‑зимнему теплым. Первые лучи декабрьского солнца весело заглядывали в окошко и медленно передвигались по всей комнате. Они настойчиво и тщательно изучали в помещении каждую вещь, предметы и упругое девичье тело, вальяжно раскинувшееся на широкой кровати.

Варвара медленно приподняла длинные, чуть слипшиеся от сна черные ресницы, и ее зеленые глаза удивленно окинули светлую комнату. В памяти всплыли приятные события прошедших дней, и ее глаза вдруг вспыхнули лучезарным блеском и засияли жизнерадостной энергией. От яркого солнечного света девушка зажмурилась, но через мгновение снова открыла глаза.

Она была счастлива — она любила и, как ей показалось, сама была любима!

— Илья Алексеевич, — тихо прошептала женщина, — Илья… Ильюша...

Неожиданно Варвара тревожно напряглась: ей вдруг показалось, что все произошедшее с ней не что иное, как очередной фантастический сон и плод ее женских мечтаний. Красивое лицо девушки стало вдруг серьезным, в груди тоскливо защемило. Дышать стало трудно, не хватало свежего воздуха. Глаза ее наполнились безумием и растерянностью.

Однако, к огромному облегчению, это длилось мгновение, которое, правда, показалось девушке долгим и мучительным кошмаром. Варвара поняла, что все происходящее — настоящее: и воспоминания, и жизнь, и любовь, и этот замечательный зимний рассвет! Она протяжно вздохнула, а вместе с выдохом ушли глупые сомнения и дурацкое наваждение. Конечно же, Илья Алексеевич, или Ильюша, как она теперь его звала, — не плод ее воображения! А раз так, то ее жизнь приобретает новый огромный, волнующий смысл и видится только в розовых тонах.

— Люб‑лю! — тихо прошептала обезумевшая от счастья молодая женщина. — Безумно люблю тебя, милый, и бесконечно счастлива, дорогой! И я знаю, что ты меня тоже полюбишь!

Девушка с замиранием сердца вспоминала нежные слова, которыми ее осыпал Маланов, как он целовал ее пухлые губы, тонкую лебединую шею, упругую девичью грудь… От этих воспоминаний по всему обнаженному телу пробежала сладостная истома.

— Слава тебе Господи! — радостно шептали девичьи уста. — Неужели сказки сбываются? Я умираю и снова воскресаю! Я люблю, я хочу любить и быть любимой! Я хочу жить и парить в небе, как птица, и никогда не опускаться на эту грешную, но любвеобильную землю!!!

Она медленно потянулась в теплой кровати и, сладко зевнув, энергично протерла заспанные глаза.

— Все! — вдруг резко приказала себе разомлевшая соня. — Пора вставать! Пора жить! Пришло время любить, дарить радость и наслаждаться жизнью! Сегодня я снова увижу его!

Варвара откинула простыню, обнажив красивое загорелое тело. Природа, не смущаясь ее привлекательной наготы, приняла молодую женщину в свои объятия. Солнечный свет мастерски и нежно подчеркивал безупречную девичью фигуру с длинными стройными ногами, тонкой талией и высокими бедрами.

Девушка бодро вскочила с кровати и, набросив на свои узкие плечи длинный махровый халат, решительно подошла к окну и широко распахнула форточку. Прохладный утренний ветерок дохнул в девичье лицо и привел Варвару в чувство. Она встрепенулась и, включив магнитофон, который моментально наполнил комнату ритмичной жизнеутверждающей музыкой, занялась легкой утренней гимнастикой.

Бедная женщина еще не знала, что долгожданная встреча может и не состояться!

На больничной койке неподвижно лежал под капельницей седой мужчина. Он открыл глаза и недоуменно посмотрел вокруг себя. Зрачки его серо‑голубых глаз удивленно расширились, увидев просторную чистую палату со светлыми стенами. Илья попытался приподняться, но острая боль пронзила правый бок.

— Вот черт! — простонал Маланов и глубоко вздохнул. — Где я?

Напрягая память, седовласый полковник вдруг вспомнил произошедшее в заброшенном многоэтажном здании.

«Интересно, — подумал обеспокоенный инструктор, — промахнулся я или все же поразил цель?»

Однако ход его мыслей прервала молоденькая медсестра, которая пришла поменять больному капельницу.

— Доброе утро, Илья Алексеевич, — поздоровалась симпатичная девушка с полковником.

— Доброе...

— Как чувствуете себя? — поинтересовалась медсестра.

— Вроде бы ничего, — неуверенно ответил пациент. — А что, сейчас утро? — спросил Илья, не понимая, когда же с ним случилась беда, неужели уже прошло несколько часов?

Девушка, улыбнувшись, кивнула головой:

— Да.

— А какое сегодня число? — уточнил Маланов.

— Последний день уходящего года! — радостно сообщила веселая и добродушная медсестричка.

«Значит, я провалялся тут целые сутки», — вычислил инструктор.

Илья поинтересовался, как он попал в больницу, и девушка рассказала, что его привезли товарищи по работе.

— Рана неопасная, — сообщила медсестра, — но вы потеряли много крови, и придется недельку полежать.

Илья понимающе вздохнул и, устало закрыв глаза, погрузился в размышления. Однако ни отдохнуть, ни подумать ему не дали. Дверь палаты распахнулась, и в помещение бодро вошел улыбающийся генерал Курочкин…

Разговор с Сан Санычем приободрил загрустившего полковника, но самое главное — утолил его любопытство. Генерал посвятил его в успешный исход операции и рассказал, как Маланова привезли в госпиталь.

— А что с теми двоими? — поинтересовался инструктор.

— Сахаров дает показания на Кабаева, — сказал генерал.

Илья недоверчиво покачал головой.

— Сомневаюсь я, что он расколется, — вздохнул полковник.

Сан Саныч рассмеялся.

— А он уже раскололся, — сообщил куратор. — Мы пообещали ему, что ему придется отвечать только за убийство курьера возле «Олимпийского», а про известного олигарха, которого он застрелил, мы умолчим…

Илья понял.

— Да, хитер ты, Сан Саныч, — улыбнулся инструктор. — Если бы друзья убитого олигарха узнали, что это дело рук Сахарова, его бы достали из‑под земли и резали по кусочкам не один день.

— Вот именно, — подтвердил генерал, — этого он больше всего боится!

Немного рассказав об операции, Сан Саныч поведал еще одну интересную историю.

— Между прочим, — усмехнулся генерал, — я наконец‑то узнал, почему Кучко с Кабаевым так рьяно охотились за кассетой.

Илья с интересом посмотрел на собеседника и даже чуть–чуть приподнялся на кровати.

— Почему?

— Кучко содрал с компаньонов не два миллиона долларов, — сообщил куратор, — а пять и тем самым по воровским законам подписал себе смертный приговор!

— Значит, не жить Павлу Мартиновичу, — усмехнулся Илья. — А как ты узнал о пяти миллионах?

Сан Саныч развел руками.

— Так твой Голубев с Семен Семенычем постарались, — сказал генерал. — Жучками весь «Витязь» нашпиговали! Правда, там преимущественно были водное урчание и странные звуки, но иногда и дельное словцо проскальзывало, — рассмеялся куратор.

Илья вдруг вспомнил о своей просьбе к Ивану Голубеву, который хоть и пил, но слово держал крепко.

— Да, — вдруг перевел разговор на другую тему генерал, — а где миллионы, Илья Алексеевич?

Маланов, посмотрев на генерала, простодушно усмехнулся.

— В надежном месте.

— Может быть, коллега, поделишься со старым человеком? — как бы между прочим поинтересовался Сан Саныч.

— Может, и поделюсь, — неопределенно пообещал инструктор и тут же добавил: — Однако я бы на вашем месте, товарищ генерал, не клянчил деньги, а честно заработал бы. Времена‑то другие!