Дарси тихо застонала и задернула занавески. Если бы так же можно было отгородиться от вопросов, терзавших ее...

— Дарси, можно?

Тесса появилась так неожиданно, что сестра уставилась на нее как на привидение. Потом взяла себя в руки.

— Привет, дорогая. Ужасно поздно, ты почему не спишь?

Полусонная Тесса зевнула и нырнула к Дарси в постель.

— Видела страшный сон. Можно я немного посижу у тебя?

— Конечно. — Дарси накрыла ее одеялом и села рядом. — Тебя шторм напугал? Он уже кончается.

Тесса побила кулаком подушку и уютно устроилась.

— Нет, я люблю дождь. Это Джордж меня напугал.

— Что ты имеешь в виду?

— Джордж. Мне приснился страшный сон про Джорджа. — Тесса вдруг открыла глаза, в них светилась тревога. — Он сейчас, наверно, бесится, что мы уехали.

Дарси ободряюще улыбнулась.

— Возможно. Но он переживет.

Тесса закрыла глаза.

— Ага. И я так думаю. А знаешь что?

— Что, дорогая?

Тесса улыбнулась, не открывая глаз.

— Здесь так хорошо.

У Дарси от жалости перехватило горло.

— Да, хорошо. Возвращайся в постель, ты тут же заснешь... — Она потрепала сестру по щеке.

Упрашивать Тессу не пришлось. Засыпая на ходу, младшая сестра пошла к себе в комнату. Тесса такая беззащитная, такая наивная. Отчасти это ее, Дарси, вина. Она баловала сестру самым бессовестным образом. Ну и пусть. Лучше слишком долго оставаться юной и наивной, чем вовсе не быть такой.

Но что же теперь делать ей? Замужество казалось единственным выходом. Даже если она забудет о «Магазинах Скайлера», куда-нибудь уедет и станет зарабатывать на жизнь, это не поможет ей защитить Тессу, потому что по закону Джордж — опекун Тессы, он не даст увезти ее с собой. А он уже заметил ее привлекательность... Нет, только замужество. Она получит контроль над «Скайлерами» и уж тогда-то заставит Джорджа передать ей опекунство над сестрой.

Но здесь возникает еще одна проблема. Ей нельзя выйти замуж за кого попало: мистер Стоун, отцовский адвокат, должен будет одобрить ее выбор — своеобразная защита от охотников за приданым. Эван Хоторн пройдет этот тест без труда: он сам богат. А потом, взглянув в лицо Эвану, каждый скажет, что это порядочный человек.

Но можно ли ей теперь выходить за него? Сможет ли она подавить в себе эти волнующие чувства? Пожалуй, сможет. Она сильная. Всю жизнь ей приходилось полагаться на свой здравый смысл и внутреннюю силу. Ради Тессы она сделает это еще раз.

Но, сидя на кровати и глядя на то, как небо из черного становится серым, потом серебряным и, наконец, жемчужно-розовым, Дарси вспоминала волнующие прикосновения губ Майлза к своей груди...

Единственная ясность, которую принес рассвет, — это то, что они с Тессой должны уехать из «Двух пальм». Она не доверяла Майлзу, не доверяла себе. Ей нужно время, чтобы выработать решение и укрепить сердце и тело.

А когда вернется Эван...

Впрочем, все по порядку. Сначала надо пережить это утро — набраться мужества встретиться с Майлзом после вчерашнего фиаско. Вздохнув, она надела джинсы до колен, полосатую майку и стала расчесывать волосы. Раздался стук в дверь.

— Входите, Алиса, открыто, — крикнула она из гардеробной. Неужто уже девять? По горничной «Двух пальм» можно было проверять часы.

— По-моему, это твое.

Руки ее замерли, она взглянула на отражение в зеркале. Майлз. Он приподнял уголок рта, забавляясь ее смущением.

— Извини, я подумала, это Алиса, она каждое утро убирает комнату.

— Знаю. — Конечно, он же сам занимается домашними делами. Кривая улыбка стала заметнее. — Я мог бы попросить ее передать тебе, но почему-то подумал, что ты захочешь уладить все лично.

Она, наконец, заметила, что он держит в руке, и вспыхнула до корней волос. Это был лиф ее купального костюма, в большой руке Майлза он казался игрушечным. Она через силу взяла его и бросила на столик, как будто он жег ей пальцы. Когда он достал его со дна? А вдруг их кто-нибудь видел?

— Я достал его вчера. — Он вскинул брови, забавляясь.

— Спасибо, — сказала она, давая понять, что он может идти.

Но Майлз медлил. На нем были белые шорты и рубашка — видимо, играл в теннис. Теперь он стоял слишком близко, и Дарси отчетливо почувствовала запах солнца, влаги и волнующий запах мужчины. Она быстро стала шарить в ящике комода в поисках помады, румян, серег — все равно чего, лишь бы отвлечься.

Прислонившись к стене, засунув руки в карманы, он следил за ней. Наконец дрожащие руки наткнулись на прохладный серебряный тюбик помады, и она принялась старательно подводить губы. Закончив, сказала:

— Я, пожалуй, пойду. Алисе нужно убираться.

— Алиса подождет.

— Но в этом нет необходимости, я уже готова.

— Есть. Я хочу поговорить с тобой.

Она, не спеша, закрыла тюбик с помадой, со стуком бросила его в ящик и обернулась.

— О чем?

— О вчерашней ночи, разумеется, — раздраженно сказал он. — Ты не думаешь, что нам надо поговорить?

Но Дарси была в не меньшем раздражении.

— Нет, не думаю. Ни сейчас, ни когда-нибудь еще. Прошлая ночь была ошибкой. Мне очень жаль, но теперь уже ничего не поделаешь. Единственное, что я могу обещать, — этого никогда больше не случится.

— Ты можешь поручиться за себя?

Она кивнула и решительно посмотрела ему в глаза.

— Да. Я думаю, мы должны забыть об этом, как будто ничего не было. — Она видела его недовольство, но продолжала: — Если ты настаиваешь, я все расскажу Эвану, но думаю, что это ни к чему. Он будет только страдать.

— Жаль, что ты не подумала об этом вчера.

— Ты тоже. — Она не дала себя запугать. — Эту ошибку совершили мы оба.

От злости его глаза потемнели, губы сжались в тонкую линию; она испугалась, что слишком далеко зашла, и снова посмотрела в зеркало, отражавшее бледное лицо и круги под глазами — следы бессонной ночи.

— Ты, значит, решила все забыть? Даже после этой ночи ты считаешь, что имеешь право женить на себе Эвана? И думаешь, я это позволю?

Его отражение заслоняло все зеркало, но она смотрела только себе в глаза. Собравшись с силами, Дарси кивнула.

— Ну, нет. Я не позволю тебе разбить ему жизнь.

Боковым зрением она видела, что он сжал кулаки.

От вспышки ярости Дарси чуть не подпрыгнула.

— Что ты о себе возомнил? Тебе не остановить меня. Эван хорошо ко мне относится, я к нему тоже, и тебе не удастся настроить своего брата против меня, что бы ты ему ни наговорил.

Тяжелая рука Майлза легла на плечо Дарси.

— Врешь. Ни черта ты к нему не испытываешь. Тебе больше не удастся дурачить Эвана. Если не отстанешь от него, я быстро рассею все его иллюзии на твой счет.

Гнев, тревога, страх, чувство вины смешались в душе. Слишком много выпало на ее Долю. Она устала сражаться — с Джорджем, Майлзом, со своими запретными страстями.

Единственное, что хотелось сделать, — это куда-нибудь забиться и отдохнуть.

— Прекрати! — Дарси поднесла руки к лицу, чтобы незаметно смахнуть слезы, готовые пролиться на горячие щеки. На миг ей захотелось рассказать ему всю правду — про Джорджа и Тессу и про всю эту тошнотворную муть. Но пальцы Майлза злобно сжимали ей плечо, а лицо было хмуро и напряженно — он ни за что не поймет. — Делай что хочешь, — закричала Дарси, стараясь сбросить его руку, — только уйди и оставь меня одну.

Она не слышала стука, но вдруг Майлз убрал руку с ее плеча и обернулся к двери.

— Да. — Он еще не совсем овладел голосом.

Дарси повернулась и увидала Алису.

— Извините, — неуверенно сказала служанка, переводя взгляд с Майлза на Дарси.

— Ничего, — оборвал ее Майлз. — В чем дело?

— Мистер Эван, — объяснила Алиса, торопясь ретироваться. — Его машина подъехала. Вы велели сказать, как только он...

Эван! Дарси рванулась к двери. Эван здесь, его нежное лицо никогда не бывало таким злым, его пальцы никогда не сжимали ее так больно.

— Подожди, Дарси. — Майлз не пускал ее.