К чему она стремилась? И должно ли это заботить нас больше действий Аполлиона?

– Если ты был по большей части, ах, занят со мной в течение последних двух дней, могло что-то произойти, – сказала я, опуская ноги с кровати. – Давай надеяться, что что-то стало известно, и что это хорошие новости.

Прим. переводчика:

* фильм «Испанский полет» (Spanish Fly), в котором значимую часть сюжета играло использование афродизиаков

К моему ужасу, первыми, кого я увидела, поднявшись наверх чуть позже, были Менчерес и Кира. Они сидели рядышком в комнате, которая, как я предположила, была гостиной, а мой кот степенно свернулся на коленях у Киры.

Они оба подняли глаза, поэтому бежать было поздно. На этот раз я была очень благодарна за коронный стоицизм Менчереса, когда встретила непроницаемое выражение его лица. Если бы он специально изогнул брови или скрестил запястья в пантомиме наручников, я, скорее всего, выпрыгнула бы прямо из ближайшего окна.

– Позвольте сразу же сообщить, что если бы я могла избегать вас двоих в течение следующего десятилетия, я бы избегала, – выпалила я. – Но так как я не могу побаловать себя временем на спасение собственной благопристойности прямо сейчас, я просто предложу вам свои самые искренние извинения и буду надеяться, что мы никогда не упомянем то, что произошло. Ты же помнишь то заклятие на амнезию, которое навел на меня, когда мне было шестнадцать, Менчерес? Я была бы рада еще одному.

– Ты стер ей память, когда она была подростком? – удивленно спросила Кира.

– Отложим эту историю на другой раз, – спокойно ответил он ей, прежде чем вернуть свой темно-серый взгляд ко мне. – К сожалению, Кэт, моя способность стирать твою память основывалась на твоем получеловеческом статусе. Воспоминания вампира изменить нельзя. По крайней мере, я об этом не знаю.

– Как всегда мне не везет, – пробормотала я. – Ладно, тогда давайте вернемся к плану A: притворимся, что ничего не было.

– Притворимся, что не было чего? – ответила Кира, преднамеренно выделив последнее слово и посмотрев на меня будто бы непонимающим взглядом. Я сверкнула ей благодарной улыбкой.

– Именно.

Уголком глаза я уловила нечто туманное. Повернувшись в том направлении, я увидела Фабиана, маячившего в дверном проеме и наблюдавшего за мной со смесью счастья и осторожности.

– Привет, – удивленно произнесла я. – А разве ты не должен быть с Дэйвом? Он же не здесь?

– Он все еще в Огайо. – Фабиан подплыл ближе, почти дергаясь либо от волнения, либо от возбуждения. – Ты в порядке, Кэт? Могу я… сделать что-нибудь для тебя?

Покалывание в щеках началось прежде, чем успела вспомнить, что Фабиан ничего двусмысленного иметь в виду не мог. Тела у него не было, а как раз именно оно было обязательным требованием для того, в чем я нуждалась некоторое время назад, когда испытывала практически грязную нехватку в разборчивости относительно того, кто эту нужду удовлетворит.

– Я в порядке, – сказала я, пытаясь скрыть свое затяжное смущение за деловитостью. – Но почему ты оставил Дэйва? Что-то произошло?

Может, Дэйву пришлось прекратить попытки влиться в ряды упырей Аполлиона из-за того, что что-то произошло с Доном или командой?

Фабиан, казалось, неловко мялся на месте, несмотря на то, что его ноги не касались пола.

– Я думал, что нужен тебе, – пробормотал он. – Поэтому я и нашел тебя. Дэйв все еще не натолкнулся на упырей, поэтому, мне казалось, что все будет хорошо, если я оставлю его —

– Что ты имеешь в виду, говоря, что нашел меня? – прервала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, а не обвинительно. Фабиан и без того уже выглядел так, будто, если бы мог, непременно разразился бы слезами. Но если с Дэйвом что-нибудь произошло из-за того, что он просто не мог послать Фабиана за помощью, так как того не было…

– Он имеет в виду, что ты теперь магнит для призраков, – подсказал Кости, входя в комнату. – Десятки призраков последовали за тобой от Нового Орлеана до Цепеша, а затем и сюда. Подозреваю, что Менчерес отогнал их. В противном случае ты проснулась бы в камере вместе с ними, потому, что они точно взгромоздились бы рядом с тобой.

Менчерес согласно пожал плечами, а Фабиан стал выглядеть еще более несчастным.

– Так ты просто… нашел ко мне дорогу, хотя никто не говорил тебе, где меня искать? – в неверии спросила я призрака.

Он кивнул, выглядя в своем унынии почти как ребенок, несмотря на то, что Фабиану, когда он умер, было сорок пять.

– Не сердись. Дэйв попытался позвонить тебе, но попал на голосовую почту, а я просто чувствовал, что ты зовешь меня. Я прокатился на нескольких лей-линиях. Я не был уверен, куда направляюсь, но каким-то образом оказался здесь.

Лей-линии. Шоссе для призраков, как однажды назвал их Кости. Я все еще до конца не понимала, как они работают, но знала, что призраки используют их, чтобы очень быстро добраться до нужных мест, потому что эти линии содержали своего рода магнитную энергию, на которой легко можно было путешествовать. Что-то вроде сверхскоростных пассажирских экспрессов для мертвых, только невидимые.

И эти лей-линии, привели Фабиана ко мне, потому что он чувствовал, будто я «зову» его. Его и кучку других призраков, судя по тому, что сказал Кости. Похоже, кровь Мари была подарком, который продолжал одаривать сюрпризами, и каждое новое открытие о его эффектах лишь глубже погружало меня в проблемы.

Я с тревогой подумала, что если останусь магнитом для привидений, то много времени не займет, прежде чем меня начнут находить не только они. Кроме того, мне совсем не нравилось, что некоторые из них могут оказаться шпионами Мари, потому что это создавало для нас еще одну проблему. Будучи объектом охоты упырей, пытающихся остановить Аполлиона, убив меня, прежде чем напряженные отношения достигнут точки кипения, я только что сделала себя намного более легкой целью. Стоит только сказать «Она здесь!”, как толпа призраков последует за мной, куда бы я ни направилась.

– Фабиан, я не сержусь на тебя, – сказала я успокоительным тоном. Он в очевидном возбуждении мельтешил вокруг, хотя это была вовсе не его вина. Откуда он мог знать, что теперь в моих венах течет призрачная версия свистка для собак? – Но мне понадобится твоя помощь. Те другие призраки все еще поблизости?

Он поглядел на окна, сквозь которые из-за яркого света внутри и темноты снаружи мне было сложно смотреть. Тем более что искала я людей прозрачных.

– Да. И будучи так близко, они могли прекрасно слышать все, что я говорила. Нет смысла в том, что Фабиан будет передавать мне сообщения.

– Тогда ладно…, – вздохнула я, покидая комнату в поисках парадной двери. Прожив с Фабианом почти год, я поняла, что проявление по отношению к призракам того же уважения, что и к живым — или бессмертным — людям, имело большое значение для победы до пункта брауни* с теми, кого обычно игнорировали.

Кости последовал за мной, с покорным выражением на лице указывая налево. По крайней мере, он не спорил с тем, что, как он уже догадался, я собиралась сделать. Я вышла через парадную дверь и увидела множество прозрачных фигур, кружащих вокруг деревьев в конце дороги. Я не видела поблизости других зданий, но, побывав в нескольких домах Менчереса, я признала, что этот – один из его типичных коттеджей, расположенных в глуши. Все эти крутые холмы, скалы, местами выступающие в пейзаже, и лес напомнили мне о моем доме в Голубом хребте. Как и мы с Кости, Менчерес не хотел увеличивать шансы на то, что любопытные соседи начнут лезть в его дела.

– Привет, – сказала я. И все пришло в движение, когда, по крайней мере, две дюжины туманных видений перестали делать то, чем занимались, и направились к крыльцу, паря вокруг него, как самые классные декорации к Хэллоуину из всех когда-либо существовавших. Я была поражена диапазоном эр, которые представляли призраки, позволяя охватить практически всю историю одним взглядом. По униформе я узнала одного из Союзной армии, в то время как другой был в серой и шафрановой форме Конфедератов. Один был без рубашки с узкими брюками из оленьей кожи, другой была женщина в пышном Викторианском платье, двое были одеты как моряки, еще на одной было легкомысленное платьице двадцатых годов. Некоторые выглядели, как в фильмах пятидесятых годов, а многие, похоже, были ковбоями. Только двое, судя по стрижке и стилю в одежде, выглядели так, будто принадлежали моему времени.