— Когда тебе приказано выступать, князь?

— Не торопись, почтенный Якубхер. До выступления еще далеко. Фараон приказал собраться в городах сбора и ждать его слова. Поначалу он станет решать дело дипломатическими средствами.

— Он снова проявляет нерешительность! Что же это такое? К чему этот страх и эта осторожность? Наши предки действовали более решительно и покорили эту страну.

— Но ты забыл, что когда гиксы пришли в Египет, он был ослаблен и не мог нам противостоять. Теперь все иначе, друг мой. Юг успел усилиться за то время когда наши великие гики, повелители князей шасу, решали свои мелкие проблемы. Они просмотрели, как усилились князья Фив.

— Так ли они усилились? — Якубхер уважал князя и знал, что тот ничего даром не скажет.

— Не все еще потеряно, но раздавить Фивы теперь будет не так просто. Да и уничтожить этот город полностью мы не можем. Он нужен Югу и нужен Египту. Но его стоит просто ослабить и ослабить именно в военном отношении. Без Фив номы Юга не будут для нас представлять опасности.

— Но тогда нужно идти в поход!

— Великий гик не дал нам такого права. Он еще не расстался со своей идеей создать единую нацию из нас и из египтян.

Якубхер внимательно посмотрел на князя. Он не решался завести с ним этот разговор. Не мог понять можно ли ему до такой степени доверять.

— Ты что-то желаешь мне сказать, друг мой? — князь понял его молчание. — Я разве хоть раз дал тебе повод сомневаться во мне? Мы сражались бок о бок во многих битвах. И я никогда не был против израильтян, как одного из семитских племен, что создали союз племен гиксов. Хотя среди нас много таких что не желают видеть вас среди шасу. Я, князь Нубти-Сет, не предатель!

— Я не хочу сказать, что не доверяю тебе, князь. Но дело это такое… — Якубхер обернулся и грозно взглянул на служанок. — Пошли вон! Прочь отсюда!

Когда испуганные его гневом девушки выбежали из покоев, он повернулся к князю и заговорил:

— Не считаешь ли ты, что царь Апопи II не тот государь, что сейчас нужен гиксам?

— Это так, — согласился князь. — Но что можно сделать? Апопи II еще крепок здоровьем и не собирается в страну предков. Он может прожить еще лет 20, а то и более. Такое случалось.

— Но у него есть наследник Хамуду, и он думает также как и мы с тобой. И неплохо будет, если он станет великим гиком.

— Ты предлагаешь помочь нашему царю перебраться к предкам? Я, верно тебя понял, Якубхер?

— Верно. Я воин и не боюсь говорить то, что думаю. Я так много раз рисковал своей жизнью, что могу умереть во имя нашего народа и его счастья и славы. Но смешаться с египтянами мы не можем. Мы народ воинов и наше основное предназначение это война! Египтяне не воины. Мы не станем копаться в земле как они и подсчитывать урожаи и головы скота.

— Но ты сам успешно занимаешься этим, Якубхер. Твое имение, дарованное тебе царем, процветает. Ты умеешь заставить работать своих крестьян.

— Ты думаешь, князь, что я дорожу этим имением? Царь даровал мне это имение и может его отобрать в любой момент. Я не могу жить среди этих стен и покорных слуг. Мне нужна война и мне нужна битва. Я готов идти в бой среди твоих воинов как рядовой боец. А пока к твоим услугам мой дом и все мои слуги.

— Я с удовольствием принимаю твое предложение и поживу у тебя. Тем более что эти египетские рабыни столь хороши. Они местные?

— Они не рабыни, но служанки в моем доме, но ты можешь пользоваться ими как рабынями. Они обязаны служить тебе, князь.

— Надо же. Простые крестьянки, а столь хороши. В моем доме до этого были сирийки, и я считал их лучшими красавицами, а на египтянок и не смотрел. Но теперь изменю свое мнение.

— Ты все еще столь сильно любишь женщин, князь? И это при дворе царя Апопи, где не умеют ценить женскую красоту.

— Ты не прав. При дворе любят женщин, хотя наш царь любит своего фаворита князя Ваджеда и они хранят верность друг другу. Над этим тайно многие потешаются, но царя уважают и многие закрывают на это глаза.

— Я хочу представить тебе свою дочь, князь. Она девушка благородная и смелая. Она, конечно, не сможете тебе подарить те насаждения, что и служанки, но само общение с ней уже радость.

Нубти-Сет знал эту слабость Якубхера. Тот боготворил свою дочь Сару и искал для неё достойного мужа.

— Я с радостью познакомлюсь с дочерью такого хорошего воина как ты. И я уверен, что она многое унаследовала от своего отца…

Ата вместе с братом взяли тростниковую лодку, что валялась в зарослях папируса. В болотах Дельты лодки были насущной необходимостью, и потому они здесь встречались часто. Хозяева оставляли их на одном и том же месте, не боясь, что кто-то уведет суденышко.

Лодка была изготовлена из длинных вязанок тростника, схваченных веревками. Она имела узкий и высоко поднятый нос и такую же узкую корму. Внутри были приготовленные весла.

Братья решили заняться охотой во владениях Якубхера. Так они делали уже не в первый раз, пользуясь попустительством управляющего имением.

— На этой лодке иногда охотятся слуги нашего господина Якубхера, — проговорил Ата. — Но не он сам. Он предпочитает иную охоту. Развлечения египтян это помещик считает непригодными для себя.

— А сейчас на ней отлично поохотимся мы с тобой, брат, — ответил Яхотеп. — Жать, что у нас нет своего охотничьего кота. У нашего управляющего есть отличный кот.

— Обойдемся бумерангом. И сегодня на ужин у нас будет жаренный гусь. Не все же только хозяину и его слугам лакомиться птицами. Ведь здесь всего хватит на всех жителей деревни, брат. И хватит с избытком. Так почему нам запрещено здесь охотиться?

— Не жалуйся, брат. Все жители деревни охотятся здесь незаконно. Правда если поймает управляющий, придется с неделю чесать спину после палочных ударов.

Они столкнули лодку в воду, и Яхотеп стал грести, а его старший брат охотился при помощи бумеранга.

— Я не перестаю удивляться богатству Дельты, брат, — тихо проговорил Яхотеп. — Сколько здесь всего. И корма для скота хватает, и он жиреет на пышных лугах. И земля родит хорошо.

— Да боги щедро одарили эти земли, но позабыли о нас, о тех кто на них живет. Взгляни на номы Дельты, брат мой. И в Бусирисе, и в Буто, и в Летополисе, всё точно так же как и у нас. Царь в Аваре раздает земли в номах гиксовским аристократам и воинам.

— Якубхер сумел поднять здешнее хозяйство и умел заставить всех работать в полную силу. Гурты скота их его имения раскупаются купцами слишком быстро и это приносит нашему хозяину большой доход.

— Нам то, что до его доходов? Собьем несколько птиц и то хорошо.

И вскоре он сбил двоих отличных птиц. Но счастье в тот день было совсем не на стороне братьев.

Возвращаясь обратно, они натолкнулись на управляющего имением, который с двумя слугами как раз искал занятую братьями лодку.

Он, увидев крестьян, страшно распалился и бросился к Ата.

— Как ты посмел взять лодку, которая тебе не принадлежит?! — закричал он. — Кто дал тебе право находиться здесь? У тебя мало работы и много свободного времени чтобы нарушать заперты? Хорошо! Я добавлю тебе заданий да так, что тебе и голову некогда будет поднять!

— Господин! — один из слуг увидел в лодке гусей. — Они занимались охотой в имении нашего господина! Посмотри сюда!

— Что? — управляющий был возмущен еще больше. — Да как ты посмел?!

Он поднял палку и стал наносить Ата беспорядочные удары. Крестьянин закрылся руками и упал на землю. Он не решился оказать сопротивление. Но его брат не смог этого стерпеть и бросился на обидчика. В его руках оказалось весло, и он отбил им очередной удар палки.

Яхотеп также первым не решился ударить чиновника, а лишь слегка оттолкнул его от брата.

— Ты посмел напасть на меня? — закричал он. — Посмел поднять руку на доверенное лицо Якубхера?

Он обезумел от ярости и бросился на второго крестьянина. Его палка опустилась вниз и больно обожгла плечо противника, и это решило его судьбу.