О том, что они с Тревисом провели ночь любви и утром были вместе, когда она сделала тест на беременность, она решила умолчать.

— Интересно, почему папа ничего мне не сказал?

— Я его попросила, чтобы он позволил сделать это мне, потому что если наше положение рассердило бы тебя, то твой гнев обрушился бы на меня, — объяснила Фин. — Я подумала, что если возьму на себя большую часть вины, то это сохранит твои хорошие отношения с отцом.

Джесси взяла руки Фин в свои и улыбнулась до ушей.

— Это так мило с твоей стороны! Но я вовсе не сержусь! Конечно, нет!

Фин чувствовала, будто огромная тяжесть упала с ее плеч.

— Ты и не догадываешься, сколько раз я хотела поговорить с тобой об этом, но не могла выбрать подходящего времени.

— Столько было забот с организацией свадьбы, что даже удивительно, как мы смогли сегодня выкроить время и пообедать вместе, — согласилась Джесси. — Вы сказали кому-нибудь еще?

— Нет. Нам показалось, что ты должна узнать об этом раньше других.

Джесси вдруг стала серьезной.

— Вы уже решили, как будете воспитывать ребенка? Собираетесь оформить совместное попечительство?

— По справедливости так и следовало бы сделать. — Фин тяжело вздохнула. — Но я понятия не имею, как это можно осуществить.

— У тебя есть «Обаяние», и я даже не могу вообразить, что папа оставит «Серебряную Луну» и переедет в Нью-Йорк, — согласилась Джесси.

— Мы собираемся рассмотреть разные варианты, когда Тревис приедет на церемонию. — Улыбаясь, Фин обняла дочь. — Хочется надеяться, что мы придумаем осуществимый план, и когда объявим о моем наступающем материнстве, вся наша семья будет так же рада, как и мы.

Фин со слезами радости смотрела, как Тревис в черном смокинге, невероятно очаровательный, вел их прелестную дочь по широкой лестнице. В белоснежном свадебном платье из атласа и кружева Джесси была ошеломляюще красивой, и если судить по восхищению, написанному на лице Кейда, он тоже так считал.

Фин была благодарна судьбе, что Мэв и Патрик радушно приняли давно потерянную внучку в клан Эллиоттов и настояли, чтобы свадьба состоялась в «Морском приливе», их поместье в Хэмптонсе. Конечно, это было самое меньшее из того, что они могли сделать для Джесси.

Тревис вел дочь по проходу между рядами стульев, расставленных в большой гостиной. Сердце Фин едва не выскочило из груди, когда он поцеловал Джесси в щеку и затем отошел на шаг, чтобы Кейд занял свое место возле невесты. Это, наверное, было одной из самых трудных вещей, которые Тревис когда-либо должен был сделать — передать заботы о счастье своей любимой дочери кому-то другому.

— Как было тяжело, — прошептал Тревис хрипло, когда сел рядом с Фин, и они стали смотреть, как Джесси и Кейд обмениваются клятвами.

Не имея возможности говорить из-за глыбы, застрявшей у нее в горле, Фин протянула руку и нежно сжала руку Тревиса. Он накрыл ее руку своей и так и не выпустил до конца церемонии.

Священник объявил Джесси и Кейда мужем и женой, и гости начали переходить в большую отапливаемую палатку, установленную на лужайке рядом с домом. Фин решила воспользоваться моментом, чтобы побыть одной, немного успокоиться и собраться с мыслями.

— Прости меня, Тревис, но мне, думаю, следует освежить косметику.

— Да мне и самому хотелось бы передохнуть, — сказал он, и по его напряженному выражению лица и охрипшему голосу Фин почувствовала, что и ему тоже нужно побыть в одиночестве. — Если не возражаешь, я постою снаружи и попытаюсь отдышаться.

— Встретимся немного позже, — согласилась она, целуя его в щеку.

Потом Фин смотрела, как Тревис направляется к двери. Любуясь им, она не могла не задаваться вопросом, каково это — иметь отца, который любил бы своего ребенка безо всяких условий, как Тревис любил Джесси. У Фин такого отца никогда не было! Положив руку на живот, она подумала, что ее будущему ребенку очень повезло с отцом!

— Фин, ты хорошо себя чувствуешь? Я заметила, что ты выглядишь немного бледной, — раздался за спиной Фин голос Мэв.

— Мама, мы могли бы поговорить наедине? — спросила Фин, решив, что более подходящего случая не будет.

Светло-зеленые глаза Мэв тревожно распахнулись, и Фин поняла, что ее мать ожидает услышать что-то ужасное.

— Конечно, дорогая. — Мэв направилась к библиотеке, пропустила Фин впереди себя и закрыла за собой дверь. — Что такое, Финола? Что случилось?

— Ничего плохого, — ответила Фин и взяла мать за руку, чтобы успокоить ее. — Я бы даже сказала, что впервые за двадцать три года все идет именно так, как надо.

Беспокойные морщинки на добром лице Мэв смягчились и превратились в улыбку.

— Я тоже это чувствую, Финни.

Фин несколько секунд помолчала, а потом направилась к стоящим перед камином кожаным креслам с высокими спинками.

— Пожалуйста, сядь, мама. Я кое-что должна тебе сообщить. — Когда они удобно уселись, Фин взглянула матери прямо в глаза. — Я беременна. У меня будет ребенок от Тревиса, приемного отца Джесси.

Когда Мэв осознала смысл сказанного, то закрыла глаза и заплакала, негромко всхлипывая.

Время будто вернулось вспять. Все происходило почти так же, как той ночью, когда Фин сказала матери, что беременна Джесси. Реакция Мэв была точно такой же, как и тогда. Вот только Патрик сейчас не присутствует при разговоре.

— Я надеялась, что на сей раз ты порадуешься за меня, — тяжело вздохнула Фин. — Но я, кажется, еще раз огорчила тебя.

— О, нет, нет! Что ты, Финни! Я плачу от радости. Тебе так и не удалось подержать Джесси на руках! Не удалось увидеть, как она растет и становится красивой девушкой. Теперь ты сможешь сама заботиться о малыше! Я так за тебя рада!

— Надо было разрешить мне самой воспитывать Джесси. — Как Фин ни старалась, она не смогла удержать горьких слез. — Ну почему, мама? Почему ты не помешала Патрику заставить меня отдать моего ребенка? Уж ты-то должна была знать, что чувствует мать, потерявшая свое дитя! Джесси отняли у меня… и я не могла… сопротивляться этому… — Фин изо всех сил пыталась овладеть голосом. — Разве ты не чувствовала, будто твое сердце было вырвано из груди, когда умерла Анна?

Боль омрачила глаза Мэв, и сердце Фин дрогнуло. Она не собиралась упоминать о своей сестре, но в какой-то момент потеряла разум. Хотя то, что сказала Фин, было правдой. Мэв едва оправилась от горя, когда ее семилетняя дочь скончалась от рака, и должна была понимать, что пережила Фин, когда у нее отняли Джесси.

— О, Финни, как же мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, — сказала Мэв, и ее ирландский акцент стал заметнее, как случалось всегда, когда она была расстроена или чрезмерно взволнована. Вытирая слезы льняным носовым платком, она покачала головой. — Это был грустный день для нашей семьи, и я всегда жалела о том, что это случилось.

— Так почему же ты позволила Патрику так поступить со мной? Разве ты не могла остановить его?

Мэв вздохнула и опустила голову.

— Я пыталась. Но твой папа будто не слышал меня, и когда это стало угрожать нашему браку, я отступила.

— У вас с Патриком были проблемы из-за меня?

Это Фин слышала впервые!

Мэв кивнула.

— Твой папа — упрямый мужчина. Он пошел на поводу у своей гордости и сделал то, что не было правильным для тебя и всей нашей семьи.

— Я этого не знала. — Фин считала, что ее мать всегда поддерживает решения Патрика. — Вы с ним всегда действовали вместе. Вот я и думала, что ты позволила ему заставить меня бросить ребенка и даже пальцем не шевельнула, чтобы мне помочь.

— Тебе не следовало это знать, — печально улыбнулась Мэв. — То, что случается между мужем и женой за закрытыми дверьми — это только их дело, больше ничье.

— Мне так жаль, мама. — Последние следы гнева исчезли. Фин стала на колени перед матерью и обняла ее. — Я знаю, как сильно ты всегда любила Патрика. Должно быть, ты разрывалась между ним и мной.

— Все это теперь в далеком прошлом. — Мэв гладила волосы Фин, успокаивая ее. — Так как мы собрались на свадьбу Джесси, то, думаю, ты должна объявить всей семье о малыше, которого носишь под сердцем, — мягко предложила она, не ослабляя объятий.