Началось слушание. Присяжных привели к присяге, коронер Седрик Ридделл обрисовал суть дела, стали вызывать свидетелей. Нас было не много. Первым выступил Грэм: он представил отчет о своем посещении Хандредс-Холла в ту роковую ночь и собственные выводы по обстоятельствам смерти Каролины. Потом зачитал результаты вскрытия, которые, на его взгляд, исключали вероятность внезапного физического недомогания. Скорее всего, Каролина упала, как он выразился, «по неосторожности или умыслу».

Следующим вызвали полицейского сержанта. Подтвердив, что в доме все окна и двери были заперты, а следы взлома отсутствовали, он предъявил фотографии тела, которые передали присяжным и судейским. Слава богу, мне не пришлось их смотреть — судя по лицам присяжных, зрелище ужасало. Затем сержант показал фотографии площадки третьего этажа и неповрежденной балюстрады; Ридделл внимательно их рассмотрел, дотошно справившись о ширине и высоте перил. Затем он спросил Грэма о росте и весе Каролины, и тот, поспешно сверившись с записями, их сообщил. По просьбе коронера, его помощник соорудил импровизированные перила, возле которых встала секретарша — женщина примерно роста Каролины. Рейка оказалась на уровне ее талии. Легко ли опрокинуться через такие перила, если, скажем, споткнешься? — спросил Ридделл. Отнюдь, сказала секретарша.

Затем сержанта отпустили и вызвали Бетти; разумеется, она была главным свидетелем.

Я не видел ее со своего последнего катастрофического визита в Хандредс-Холл за две недели до смерти Каролины. На дознание Бетти приехала вместе с отцом, они сидели рядышком в конце зала. Маленькая, тщедушная и бледная, на фоне темных одеяний публики она выглядела совсем девчонкой. Блеклая челка была пришпилена у виска заколкой — как при нашей первой встрече почти год назад. Вот только наряд ее был неожидан: вместо привычной униформы горничной ладная юбка, жакет, из-под которого выглядывала белая блузка, туфли на подбитом каблучке и черные чулки со стрелкой.

Бетти нервно клюнула Евангелие, но слова присяги повторила четко, на предварительные вопросы ответила ясно и звонко. Я знал, что сейчас последует пересказ того, что я уже слышал от Грэма, и, готовясь к жутким подробностям, оперся локтями о стол и прикрыл рукой глаза.

Вечером двадцать седьмого мая, рассказывала Бетти, легли рано. Без ковров, штор и мебели дом выглядел «чудно́». Тридцать первого числа мисс Айрес покидала графство, а Бетти возвращалась домой. Последние дни они «доводили все до ума», чтобы передать дом агентам. В тот день с утра мели пустые комнаты и очень устали. Мисс Айрес не выглядела грустной или подавленной, работала наравне, а то и усерднее. Казалось, ей не терпится уехать, хотя о своих планах она особо не распространялась. Говорила только, что «хочет оставить дом в порядке, кто бы в нем ни поселился».

В десять часов Бетти улеглась в постель; она слышала, как полчаса спустя мисс Айрес прошла в свою спальню. Слышала четко — комната хозяйки прямо напротив. Да, на площадке второго этажа. Дальше лестница ведет на третий этаж, а выше только стеклянный купол, сквозь который светила луна.

Примерно в половине третьего ее разбудил скрип ступенек. Сперва она испугалась.

Почему? — спросил Ридделл.

Она и сама толком не знает.

Может, просто потому, что ночью в большом пустом доме страшно?

Да, наверное. Однако страх быстро прошел — она сообразила, что это мисс Айрес. Видать, пошла в уборную или кухню, попить. Ступеньки опять заскрипели, и тут она удивилась — шаги направлялись вверх, на третий этаж.

Зачем мисс Айрес туда пошла?

Бог ее знает.

Ведь наверху только пустые комнаты?

Да, больше ничего. Мисс Айрес поднималась очень медленно, будто ощупью. Потом остановилась, и раздался…

Что? Какой-то звук?

Она вскрикнула.

Вот как? И что она крикнула?

Ты!

Я отнял руку от лица. Ридделл задумался. Сквозь очки пристально глядя на Бетти, он спросил:

— Мисс Айрес выкрикнула только одно слово? «Ты»?

— Да, сэр, — печально кивнула Бетти.

— Вы абсолютно уверены? Может, она ахнула или простонала?

— Нет, сэр. Я четко слышала.

— Да? Как именно она это выкрикнула?

— Будто увидала знакомого, сэр, которого шибко боится. И тогда она побежала, бросилась назад к лестнице. Я выскочила из постели, распахнула дверь и увидела, что она летит вниз.

— Вы это ясно видели?

— Да, сэр, луна была яркая.

— Скажите, мисс Айрес падала молча? Я понимаю, вам тяжело вспоминать. Не пыталась ли она за что-нибудь ухватиться? Или руки ее были прижаты к бокам?

— Мисс Айрес хрипло дышала и дрыгала руками-ногами. Точно кошка лапами, когда возьмешь ее на руки, но она требует, чтоб отпустили.

На последних словах голос Бетти задрожал и осекся. Ридделл велел помощнику дать ей стакан воды и похвалил ее за то, что она так хорошо держится. Все это я только слышал, потому что опять закрыл рукой глаза, ибо вспоминать о той ночи было тяжело не только Бетти, но и мне самому. На мое плечо легла рука Грэма.

— С тобой все в порядке?

Я кивнул.

— Точно? Выглядишь кошмарно.

Я выпрямился:

— Ничего, все нормально.

Грэм нехотя убрал руку.

Бетти тоже пришла в себя. Ридделл уже почти закончил допрос. Не хочу вас больше задерживать, сказал он, однако нужно уточнить одну неясность. По вашим словам, мисс Айрес испуганно вскрикнула, будто увидев кого-то знакомого, и бросилась бежать. А вы не слышали других шагов, голоса или каких-либо звуков до и после ее падения?

— Нет, сэр, — ответила Бетти.

— Вы твердо уверены, что в доме никого не было, кроме вас и мисс Айрес?

— Никого, сэр, — помотала головой Бетти. — То есть…

Она замялась, и Ридделл еще внимательнее посмотрел на нее. Я уже говорил о его дотошности. Он был готов отпустить Бетти, но теперь спросил:

— В чем дело? У вас есть что добавить?

— Не знаю, сэр… не хочу говорить…

— Не хотите? Как вас понимать? Не робейте и ничего не опасайтесь. Мы устанавливаем факты. Вы должны говорить все, что считаете правдой. Итак?

— Никого живого в доме не было, сэр. — Бетти покусывала щеку. — Там было что-то иное. Оно не хотело отпускать мисс Каролину.

— Что-то иное? — недоуменно переспросил Ридделл.

— Да, сэр. Привидение.

Бетти говорила чуть слышно, но в притихшем зале слова ее прозвучали отчетливо, ошеломив публику. По рядам пробежал шепоток, кто-то засмеялся. Ридделл ожег взглядом зал и спросил Бетти, что она имеет в виду. Вот тогда-то она, к моему ужасу, все и выложила.

Дом «пошаливал», сказала она. «В нем жил призрак», который подучил Плута укусить Джиллиан Бейкер-Хайд. Он же устроил пожар и тем самым свел с ума мистера Родерика. Потом призрак «наговорил ужастей миссис Айрес и довел ее до самоубийства». Он же убил Каролину: заманил на третий этаж, а потом столкнул вниз либо напугал так, что она свалилась. Призрак «не желал ее в доме, но и не хотел отпускать». Он «злобный и хотел один владеть домом».

Видимо, Бетти простодушно решила отыграться за прежнее отсутствие слушателей. В публике зашептались, но она возвысила голос, заговорив напористей. Кое-кто откровенно посмеивался, однако большинство ошеломленных зрителей внимали ей, будто завороженные. Суссекские тетка и дядя возмущенно пыхтели. Разумеется, газетчики деловито строчили в блокнотах.

— Ты знал об этом? — нахмурившись, шепнул Грэм.

Я не ответил. Нелепая байка подошла к концу, Ридделл призвал публику к порядку.

— Да уж, вы поведали совершенно невероятную историю, — сказал он, когда зал стих. — Я не вправе ее комментировать, поскольку не сведущ в призраках и прочей нечисти.

— Это правда, сэр, — вспыхнула Бетти. — Я не вру!

— Хорошо-хорошо. Скажите, а сама мисс Айрес верила в призрака? Считала ли она его виновным в несчастьях, о которых вы рассказали?

— О да, сэр. Она верила в него, как никто другой.

Ридделл помрачнел:

— Благодарю вас. Мы вам чрезвычайно признательны. Полагаю, вы пролили свет на душевное состояние мисс Айрес.