— Скажи, что именно ты чувствовала.

— Просто чуяла, что оно в доме. — Бетти чуть сникла. — Оно вроде… слуги-злыдня.

— Вот как? — усмехнулся я.

— Да, так! — притопнула Бетти. — Наверху он двигал вещи, а внизу ничего не трогал. Любил что-нибудь опрокинуть или измарать — будто грязными руками лапал. После пожара я хотела сказать. Но миссис Бэйзли отсоветовала, — мол, подумают на мистера Родерика. А потом началось с миссис Айрес — все эти стуки и хлопки. И тогда я маленько сказала. Выложила самой мадам.

Теперь я начал понимать.

— Угу. Это многое объясняет. — Я сложил руки на груди. — И что она ответила?

— Сказала, ей все известно. Мол, это призрак! И она его любит! Сказала, никому не говори, это наш с тобой секрет. Я словечком не обмолвилась, даже миссис Бэйзли. Думала, все путем, раз миссис Айрес такая счастливая. А теперь призрак опять разозлился, да? Зря я молчала. Тогда бы мадам не пострадала. Простите! Только я не виноватая!

Она закрыла руками лицо и расплакалась.

— Все хорошо, Бетти. — Каролина обняла ее за вздрагивающие плечи. — Никто ни в чем тебя не винит. Вчера все растерялись, а ты была смелой и умницей. Утри глаза.

Понемногу девочка успокоилась, и Каролина велела ей идти на кухню. Зыркнув на меня, Бетти покорно вышла; я смотрел ей вслед, чувствуя повисшую тишину и настороженный взгляд Каролины. Наконец я сказал:

— В то утро, когда я усыпил Плута, она о чем-то обмолвилась. Вы все были так убиты, что я не рискнул еще больше вас огорчить. Потом началась эта история с Родом, и я заподозрил, что Бетти заронила в него мысль о всякой чертовщине. Но она божилась, что ничего ему не говорила.

— Думаю, не врет, — ответила Каролина.

Она прижимала к груди две толстые книги, которые взяла со столика возле кресла. Глубоко вздохнув, она проговорила тоном, в котором слышалось спокойное достоинство:

— Меня не волнует, что вы смолчали и я обо всем узнала от Бетти, а не от вас. Я знаю ваше отношение к тому, что происходит в доме. Но я прошу меня выслушать. Надеюсь, вы уделите мне кроху своего внимания?

Я было шагнул к ней, но вид ее говорил: не подходи.

— Извольте, — осторожно согласился я.

Каролина вновь глубоко вздохнула и продолжила:

— После разговора с Бетти я задумалась и вдруг вспомнила кое-какие отцовские книги. В памяти всплыли их названия, и вечером я пришла сюда. Боялась, этих книг уже нет… однако разыскала.

С какой-то странной робостью она передала мне два тяжелых тома. Я понятия не имел, что это за книги. С виду медицинские справочники. Но потом увидел заголовки: «Фантомы сущего» и «Темная сторона природы».

— Не думаю, что они нам помогут. — Я опустил книги, оттягивавшие руки.

Поняв, что я не собираюсь в них заглядывать, она забрала их и сама раскрыла. Движения ее были неловки, словно не вполне координированы. Теперь я разглядел, что от волнения щеки ее полыхают нездоровым румянцем. Каролина открыла книгу на странице, заложенной бумажным клочком, и вслух прочла:

— «Однажды семейство испугали внезапные перемещения предметов в гостиных, кухне и других комнатах. Один из горшков, висевших у буфета, без всякой видимой причины сорвался с крючка и разбился; на другой день упал второй горшок, на следующий — третий. Фарфоровый чайник с только что заваренным чаем вдруг спрыгнул с каминной полки».

Она бросила на меня взгляд, в котором смешались робость и вызов. Лицо ее еще больше раскраснелось.

— Это было в Лондоне, в начале прошлого века. — Каролина раскрыла книгу на следующей закладке. — А вот Эдинбург, тысяча восемьсот тридцать пятый год: «Как ни бились, все без толку: там и сям денно и нощно слышались шаги невидимки, стуки, скрежет и шорох».

— Погодите…

— А вот еще. — Каролина перелистала страницы, в спешке одну порвав. — Послушайте: «Отмечено великое множество случаев необъяснимого трезвона всех звонков в доме даже после того, как были предприняты меры, исключающие возможность ловкого жульничества».

— Ну хорошо, позвольте взглянуть.

Я взял у нее книгу и, заглянув в начало, вслух прочел названия глав, покоробившие своей претенциозностью:

— «Обитатель храма». «Двойственный сон и транс». «Потревоженные духи». «Дома с привидениями». — Я захлопнул книгу. — Кажется, об этом мы уже говорили. Полагаете, ваша мать поправится, если потакать ее фантазиям о призраке в доме?

— Да нет же, я вовсе не о том, — поспешно сказала Каролина. — Я знаю, мама и Бетти в это верят, но в книге и речи нет о призраках. В ней говорится о… полтергейсте.

— О господи! Может, еще о вампирах и оборотнях?

Каролина досадливо покачала головой:

— Год назад я бы тоже так говорила. Но ведь это всего лишь слово, которым мы обозначаем непостижимое: некую силу или сгусток энергии. Или же нечто внутри нас. Я не знаю. Эти авторы, Гёрни[22] и Майерс[23], — она открыла вторую книгу, — говорят не о призраках, но фантомах — части человеческой личности.

— Какой еще части?

— Бессознательной части, которая столь сильна или так растревожена, что самостоятельно влияет на жизнь. — Она показала страницу. — Вот. Один человек, будучи в Англии, так сильно желал поговорить с приятельницей, что предстал перед этой женщиной и ее компаньонкой, когда те находились в гостиничном номере в Каире. Явился им как призрак! А вот женщина, которая ночью услышала стук птичьих крыльев — ну прямо как мама! Она видит перед собой мужа, который находится в Америке, а позже узнает о его смерти! В книге сказано, что некоторые люди, когда обеспокоены, несчастны или чего-то страстно желают… Они даже не знают о том, что происходит… Что-то из них… вырывается… Я все думаю про телефонные звонки. Что, если все же они были от Родди?

— Что? — изумился я.

— Если книга права, за всем этим кто-то стоит. Может быть, причина всему мой брат? Что, если он хочет вернуться? Вы же знаете, каким оголтелым он бывает в расстройстве. Может, он и есть тот злыдень, о котором говорит Бетти?

— Или же в этой роли выступает она сама. Об этом вы не думали? Все ваши беды начались с ее появлением в доме.

— Точно так же можно сказать, что они начались с вашим появлением, — нетерпеливо отмахнулась Каролина. — Вы не слушаете. Стуки, звонки — ведь это знаки, верно? Даже каракули на стенах. Мать сказала, что вчерашний слабый голос в трубе больше походил на дыхание. Она думала, голос принадлежит Сьюзен, потому что ей этого хотелось. Что, если на самом деле это был Род?

— Так ведь не было никакого голоса! — воскликнул я. — И быть не могло! Что до звонков, мы уже выяснили — виноваты провода…

— Но в этой книге…

Я накрыл ладонью том, который она держала в руках:

— Каролина, прошу вас. Вы знаете, что все это вздор. Небылица! Ну что вы, ей-богу! У меня был пациент, пытавшийся молотком разбить женину голову. Он утверждал, что это не настоящая его жена; мол, ту «проглотила» другая баба и надо раскроить самозванке башку, дабы выпустить подлинную супружницу. Несомненно, эта книжка была бы ему подспорьем! Дескать, женою завладел дух. Но мужика упекли в лечебницу, где попотчевали бромидом, и через неделю он вновь был в здравом уме. Книга может это объяснить? И вашего брата лечат бромидом. Род очень нездоров, но предполагать, что он бродит по дому в виде призрака…

В глазах ее мелькнуло сомнение, однако она упрямо сказала:

— Разумеется, в вашей подаче все это выглядит глупостью. Но вы здесь не живете и оттого не понимаете. Вчера мне все стало ясно. Вот послушайте…

Она раскрыла книгу и нашла отрывок, который подтвердит ее правоту, но тотчас принялась искать другой… Лицо ее уже пылало лихорадочным румянцем, взгляд беспокойно шнырял по странице. Я прямо не узнавал ее. Она опять стала читать вслух, не замечая, что я взял ее за руку и пытаюсь нащупать пульс. Пальцы мои уловили быстрое тиканье, но тут она поняла, чем я занят, и отдернула руку: