— Неплохо.

— Тут важно не терять чувство юмора… Я бы хотел с ним познакомиться.

— Конечно, он тоже будет рад. — Миссис Айрес озабоченно глянула на часы-браслет. — Мне страшно неудобно, что он вас не встретил. Беда с этой фермой, никогда не знаешь… — Она огляделась, и я уж решил, что сейчас мне дадут поручение. Однако приказ получила Бетти. — Пожалуйста, сбегай к мистеру Родерику — узнай, почему он задерживается. Скажи, мы его ждем.

Зардевшись от важности задачи, Бетти выскользнула из комнаты. Чуть погодя она сообщила, что хозяин одевается и вот-вот будет.

Время шло, но Родерик не появлялся. Мы еще выпили, расшалившаяся девочка опять громко требовала вина. Наверное, ребенок устал, сказал кто-то, и взбудоражен тем, что его так долго не отправляют спать. Миссис Бейкер-Хайд благосклонно погладила дочь по головке:

— Вообще-то, мы позволяем ей носиться, пока не рухнет. По-моему, бессмысленно укладывать детей засветло лишь потому, что так полагается. От этого и возникают всякие неврозы.

Пронзительным голосом пигалица подтвердила, что не ложится спать раньше полуночи; мало того, после ужина она всегда получает бренди, да еще однажды выкурила полсигареты.

— Будет лучше, если здесь ты воздержишься от сигарет и бренди, — сказала миссис Росситер. — Доктор Фарадей вряд ли одобрит подобные привычки у детей.

С напускной строгостью я заверил, что никоим образом не одобрю.

— Я тоже, — тихо, но отчетливо сказала Каролина. — Хватит того, что маленькие паршивцы вечно захапают все апельсины…

Мистер Морли изумленно вытаращился, возникло неловкое молчание, которое было нарушено заявлением Джиллиан, что никто не удержит ее от сигарет, а если она захочет, так вообще станет курить сигары.

Бедная девочка. Моя мать не назвала бы ее милым ребенком. Впрочем, все были рады, что она среди нас: когда беседа зависала, девочка, подобно котенку, играющему с клубком пряжи, давала возможность улыбнуться и перевести на нее взгляд. Лишь миссис Айрес была рассеянна, она явно тревожилась о Родерике. Прошло пятнадцать минут, но он так и не появился, и тогда за ним вновь послали Бетти. Служанка очень быстро вернулась и что-то прошептала на ухо миссис Айрес; мне показалось, она чем-то взволнована. Меня охомутала мисс Дабни, желавшая проконсультироваться по поводу одной из своих хворей; бросить ее было невежливо, иначе я бы отправился с миссис Айрес, которая, извинившись перед гостями, вышла из комнаты.

С ее уходом вечер засбоил, даже забавная девочка его не спасала. Кто-то сказал, что дождь все идет, и мы, прислушиваясь к его шороху, ухватились за возможность поговорить о погоде, сельских работах и состоянии почвы. Заметив патефон и шкафчик с пластинками, Диана Бейкер-Хайд предложила поставить музыку, но, перебрав конверты, отказалась от своей идеи, разочарованная репертуаром.

— Может, тогда пианино? — спросила она.

— Какое еще пианино, дурында! — усмехнулся ее брат. — Это спинет, верно?

Узнав, что, вообще-то, инструмент считается фламандским клавесином, миссис Бейкер-Хайд восхитилась:

— Неужели? Как здорово! А играть на нем можно, мисс Айрес? Или он слишком старый и хрупкий? Тони играет на любых пианино. Нечего кривиться, Тони, ведь играешь!

Не сказав ни слова и даже не взглянув на Каролину, братец приблизился к клавесину и ткнул клавишу. Совершенно расстроенный инструмент откликнулся необычным звуком; Морли пришел в восторг и, устроившись на табурете, разразился бешеным джазом. Каролина, в одиночестве сидевшая на диване, подергала нитку на пальце серебристой перчатки, затем порывисто встала и подбросила поленьев в дымивший камин.

Тут вернулась миссис Айрес. Она испуганно взглянула на мистера Морли за клавесином и покачала головой, отвечая на вопрос миссис Росситер и Хелен Десмонд о Родерике.

— К сожалению, ему нездоровится, — сказала она, прокручивая на пальце кольцо. — Он не сможет прийти и передает свои извинения.

— Какая жалость!

— Может, ему что-нибудь нужно? — спросила Каролина.

Я тоже хотел предложить свою помощь, но миссис Айрес ответила:

— Нет-нет, все в порядке. Я дала ему аспирин. Немного перетрудился на ферме, только и всего.

Она взяла свой стакан и подошла к миссис Бейкер-Хайд, которая проникновенно спросила:

— Видно, рана донимает?

Помешкав, миссис Айрес кивнула, и я понял: что-то неладно; уже довольно долго (во многом благодаря лечению) нога не доставляла Родерику серьезных неудобств. Затем мистер Росситер, окинув всех взглядом, произнес:

— Бедняга, в юности он был такой сорванец! Помните, как они с Майклом Мартином угнали учительскую машину?

Тема несколько оживила вечер: истории хватило на две минуты, но за ней тотчас последовала другая. Похоже, все лелеяли воспоминания о юном Родерике, а тяжелое ранение и бремя землевладельческих забот, которое ему так рано пришлось на себя взвалить, делали их еще острее. Но я опять не мог поддержать беседу, а гостей из Стэндиша она не особо увлекала: надев дежурные улыбки, супруги вежливо слушали, мистер Морли все терзал расстроенный клавесин. Потом Джиллиан громким шепотом известила, что хочет пи́сать, и миссис Бейкер-Хайд, перемолвившись с Каролиной, вывела дочь из комнаты. Глава семейства этим воспользовался, чтобы оторваться от общей группы и побродить по залу. Вскоре его маршрут пересекся с маршрутом Бетти, обносившей гостей анчоусными тостами. Направляясь к буфету за лимонадом для мисс Дабни, я услышал, как мистер Бейкер-Хайд сказал:

— Привет! Да уж, нелегкая у тебя работа. Сначала принимаешь пальто, теперь разносишь сэндвичи. У вас есть дворецкий или еще кто-нибудь, чтобы тебе помочь?

Видимо, современный стиль допускал панибратскую болтовню со слугами. Но Бетти, натасканная в иных традициях, растерянно моргала, не зная, следует ли ей отвечать. Наконец она выговорила:

— Нет, сэр.

— Плохо дело! — засмеялся мистер Бейкер-Хайд. — На твоем месте я бы вступил в профсоюз. Знаешь, мне нравятся чудные шляпки. — Он щелкнул по оборке ее чепчика. — Представляю физиономию нашей горничной, если б мы заставили ее такое надеть.

Последняя фраза адресовалась скорее мне, поскольку мистер Бейкер-Хайд заметил мой взгляд. Опустив голову, Бетти с подносом двинулась дальше, а он подошел ко мне.

— Странное местечко, верно? — прошептал архитектор, глянув на гостей. — Не скрою, я был рад получить приглашение — хотелось посмотреть, что у них тут такое. А вы, стало быть, семейный врач? Дежурите возле сынка? Я и не знал, что дела его так плохи.

— Они не так уж плохи, и я здесь не по службе, а гость, как и вы.

— Вот как? А я почему-то решил, что вас вызвали из-за парня… Похоже, ему крепко досталось — рубцы и все такое. Он что, нелюдим?

Насколько мне известно, сказал я, Родерик очень хотел быть на вечере, но, очевидно, перенапрягся на ферме. Мистер Бейкер-Хайд равнодушно кивнул. Оттянув манжет рубашки, он посмотрел на часы и подавил зевок:

— Думаю, пора уводить мою шайку домой — конечно, если удастся оторвать шурина от ненормальной бренчалки. — Он прищурился на мистера Морли. — Видали олуха? Ведь мы здесь из-за него. Моя благоверная надумала его оженить. Вся эта канитель состряпана, чтобы свести его с хозяйской дочкой. Я сразу смекнул, чем оно все обернется. Сам Тони рожей не вышел, но обожает смазливые мордашки…

Его абсолютно беззлобные ремарки были всего лишь данью мужскому трепу. Он не замечал взгляда Каролины, стоявшей у камина, и не ведал о причудливой акустике зала, в котором иногда шепот был слышнее крика. Мистер Бейкер-Хайд осушил свой стакан и кивнул жене с дочерью, уже вернувшимся в комнату. Было ясно, что теперь он ждет удобной паузы в разговоре, чтобы распрощаться.

И вот тогда наступила одна из тех минут, какие потом еще не раз повторятся и о которых я всегда буду вспоминать с безграничным сожалением и чувством вины. Я бы мог запросто ускорить отбытие семейства, но сделал нечто обратное. Супруги Росситер, с кем за весь вечер я перекинулся лишь парой слов, только что закончили обзор юношеских подвигов Родерика; подавая мисс Дабни лимонад, я задал им какой-то нелепый вопрос, что-то вроде: «И как это воспринял полковник?» — чем спровоцировал очередную порцию долгих воспоминаний. Меня жгло бессмысленное ребяческое желание напакостить Бейкер-Хайду, и я злорадно отметил, как вытянулась его физиономия.