Ну а если все равно придется, то надо хотя бы постараться, чтобы вам не всучили явную, хотя и красиво оформленную “туфту”.

“Левое” лекарство, изготовленное где-нибудь в пальмовой хижине в Бангладеш, можно отличить от настоящего по внешнему оформлению. Вначале надо обратить внимание на упаковку. Коробки, бластеры и пр. должны быть изготовлены из качественных материалов, защитные пленки хорошо, без Складок натянуты и иметь аккуратный малозаметный шов. При примитивном склеивании такого качества добиться невозможно. Флаконы с потенциально опасными препаратами должны иметь особые крышки, с секретом против детей, например, открывающиеся после особого нажима. На Западе все лекарства продаются именно в такой таре. Упаковки других видов заставляют сомневаться в происхождении и качестве “товара”.

Если вы разбираетесь в иностранных языках, прочитайте все надписи. Подпольные изготовители очень часто допускают многочисленные ошибки в английском тексте. А впрочем, можно обойтись и без знания иностранных языков. В натуральном импортном лекарстве сопроводительная инструкция будет выполнена на хорошем, без грамматических и синтаксических ошибок русском языке. А вот у всех прочих русский будет корявый и безграмотный. Понятно, где им в Бангладеш взять квалифицированных русскоязычных переводчиков.

Кроме того, сам вкладыш должен быть исполнен типографским способом, чаще всего в два-три цвета, на отличной бумаге. А если отксерен одним цветом, на оберточной, то это скорее всего подделка.

В приличных инструкциях подробно расписан химический состав лекарства, способы и дозировки его применения, показания и противопоказания. В поддельных ничего этого нет, зато указано, что лекарство изготовлено по старинным рецептам и что употреблять его можно от всех болезней по одной столовой ложке в день. С одним-единственным противопоказанием — безденежьем.

В обязательном порядке следует обратить внимание на дату выпуска препарата и срок его хранения. Просроченные лекарства покупать не стоит.

Ну и, конечно, к любому лекарственному средству должен быть приложен соответствующий сертификат качества и заключение о фармакологической проверке, которые в аптеке вам обязаны предъявлять по первому требованию. А не в аптеке лекарства лучше не покупать! Даже если они очень дешевы! Наиболее квалифицированный совет по тому или иному медикаментозному средству могут дать ваши знакомые врачи или фармацевты. Только обязательно знакомые, те, кому небезразлично ваше здоровье. Но даже им лучше представить полную информацию по лекарству. Не ту, что приводит реклама. И даже не ту, что приложена к, каждому флакончику и предназначена для пациента. А подробную, ту, что содержится в сопроводительных документах. Или вкладывается в тарные коробки, где перевозится препарат.

Последний рецепт — универсальный. Который в наибольшей степени решает все проблемы оставленного без опеки государства пациента. Рецепт, состоящий всего из двух слов.

Ну или семейный доктор. Или консультант по медицинским вопросам. Название не суть важно. В общем, сведущий в вопросах медицины человек, который согласится защищать ваши интересы перед отвернувшимся от вас лицом отечественного здравоохранения. Ну что-то вроде адвоката, только от медицины.

Существовавший ранее в России институт семейного докторства был изничтожен в семнадцатом году вместе с привилегированными классами, которые он обслуживал. Врачей, вхожих в дом, заменили казенные участковые терапевты. Которые стали не больных лечить, а “обслуживать участок”. Новая система медицинской помощи постепенно утряслась и стала обеспечивать население пусть не первоклассным, но вполне приемлемым, а главное, общедоступным — начиная районной поликлиникой и кончая центральными НИИ — медицинским обслуживанием.

В этой схеме должность семейного врача была лишней.

Но потом медицина зашаталась, и пришла необходимость вспомнить о забытой профессии семейного лекаря. На новом уровне. На уровне свалившегося на нас дикого рынка.

Потому что тот рынок со своими не самыми человечными постулатами начал активно проникать и в столь гуманную сферу, как медицина. В виде страховых полисов и фирм, разрешенных платных услуг, предоставляемых поликлиниками и больницами, частной врачебной практики, частной торговли медикаментами и медоборудованием. Отчего закон ПРИБЫЛИ лоб в лоб столкнулся с другим, основополагающим медицинским законом — НЕ НАВРЕДИ. И вступил с ним в противоречие. И, боюсь, одержал победу. В первую очередь в душе каждого конкретного врача. Потому что экономика потенциально сильнее морали. Ведь быть честным убыточно. И следовать общечеловеческим, в том числе врачебным, заповедям — убыточно... Все убыточно, кроме прибыли!

Попробуйте встать на место врача и решить задачку, в условиях которой написано, что у вас есть два лекарства — то, которое лучше и дешевле, и то, которое хуже, но дороже. Но с реализации которого вы, как доктор, получаете процент с прибыли. Какое из них прописать пациенту?

Или другую задачку — где вы можете помочь больному: днем в поликлинике, но только за зарплату, или вечером, после работы, частным образом, на том же или даже худшем уровне, но за хорошее вознаграждение?

Или “прописать” не показанную больному, но хорошо оплачиваемую им операцию вместо почти бесплатного медикаментозного лечения?

Или предложить лекарство от неизлечимой болезни, зная, что оно как минимум бесполезно? Ну или даже просто подтвердить его действенность в телевизионной или газетной рекламе?

Какого больного лечить добросовестней, какому отдать лучшее лекарство, какого срочно оперировать, а с каким, несмотря на угрозу его жизни, обождать? Платного, с которого прямой личный навар? Или бесплатного, от которого, кроме анализов и устного “спасибо”, ничего не получить?

Ну и что вы, будучи озабоченным личными финансовыми проблемами врачом, выберете? Быть честным, но бедным? Или чуточку отступить от своих принципов и разбогатеть? А потом еще немножко отступить и еще больше разбогатеть?

И как мне после этого верить врачам и отечественной медицине в целом, если их ввели в такой соблазн? Как быть уверенным, что меня не обманывают на поприще здравоохранения? Как разобраться в многочисленных медицинских предложениях, которые поступают со всех сторон? Как отделить реально полезные методы лечения от бесполезных, а бесполезные — от вредящих здоровью? Как быть уверенным, что это прописанное импортное лекарство, о котором я никогда не слышал, или эта операция не навредят мне? Как убедиться в профессиональной выучке лечащего врача?

Кто способен защитить меня даже не от недобросовестных медицинских работников, а от заложенного непродуманными реформами противоречия между корыстью и врачебным долгом и совестью, перед которым оказалась наша медицина?

Кто?

Только специалист! Который хорошо разбирается в рынке медицинских услуг. То есть тот же врач, но заинтересованный в моем здоровье. Лично! По причине родственных отношений или давней дружбы. Или пусть даже материально. Но ЗАИНТЕРЕСОВАН! Вот тогда я буду болеть спокойно.

Что, у вас нет денег на оплату персонального доктора? Допускаю. Но есть какие-то профессиональные навыки, которые вы можете предложить взамен медицинского обслуживания. По схеме услуга — за услугу. Например, обслуживать машину соседа-врача, живущего этажом ниже. Или отремонтировать его сантехнику. Или вскопать огород.

Не подходит? Тогда жените ваших сыновей и отдавайте замуж дочерей исключительно за выпускников медицинских институтов. Или, если они хотят вступать в брак только по любви, отправляйте их самих учиться в эти медицинские учебные учреждения. И тогда вы будете обеспечены медицинской помощью до конца своих дней.

Опять не подходит? Тогда ничего не остается, как платить. Лучше по конечному результату.

Идеальную схему взаимоотношений врач — пациент предложили древневосточные правители. Там придворный врач получал деньги за здоровье. То есть пока султан не болел, врачевателю шел твердый, со всеми полагающимися надбавками оклад. Заболевал — выплаты прекращались до момента полного выздоровления. Ну а если султан помирал, то лекарю рубили голову. Потому как не уберег кормильца. Согласитесь, стимул следить за здоровьем пациента у тех врачей был самый серьезный. И ни о каком формальном исполнении своих профессиональных обязанностей не могло быть и речи.